«Жаба» каптенармуса вновь проснулась, но он, задавив ее, достал из ящика с замком красивый резной сундук, после чего, с тяжким вздохом вскрыв его, обреченно махнул рукой.

– Выбирай, паразит.

Игнат быстро перебрал содержимое ларца. Один кинжал с закопченным лезвием показался ему знакомым, где-то он его видел, причем не так давно. Он взял его в руки, изучил руны. Все правильно, камень в рукояти, и знак в виде карты… Валет, наконец вспомнил Демидов прозвище молодого егеря.

– Тоже с этого боя? – спросил он у Виктора.

– Да, одержимый сгорел, кинжал остался. Узнал, что ли, его?

– Молодому егерю принадлежал, видел его чуть больше месяца назад в офисе братства в Белогорске, жив был, на задание его отправили. А вот где он кончил. Забираю. Больше ничего не трону. Только дай нормальных обычных боеприпасов, винтовку пристрелять. Без всяких изысков. Не буду я тебя грабить, у меня кое-какой запас в мобиле есть.

Виктор, обрадованный окончанием грабежа, принес со склада целую сотню обычных стальных патронов, половина из которых оказались даже рунными, разрывными.

– Сумка в подарок, – заявил он, укладывая внутрь все, что не сумел сохранить. Он проводил гостей до двери и, похоже, был счастлив, что отделался малой кровью.

Натали стояла, прислонившись спиной к стене, ожидая своих подопечных. Стоило покинуть оружейку, как она тут же затараторила:

– Поступило сообщение от верховной. Ваш спутник Павел готов говорить, без вас отказывается. Велено вас проводить в больницу. Госпожа уже дважды вас спрашивала.

– Если спрашивала, давай сходим, – согласился Игнат. – Вперед.

Натали развернулась и устремилась к телепорту. Пять минут – и вот уже знакомая палата. Правда, возникли новые лица: на одной из коек сидела озабоченная Тамара, Арина стояла и подпирала плечом стену, Урсула и Глана сидели на стульях рядом с кроватью, на которой лежало тело Павла. О своей безопасности ведьмы позаботились: на всякий случай его притянули к ложу заклятьем.

– Хорошо выглядишь, Павел, – разглядывая подлеченного одержимого, заметила Кира, вошедшая следом.

– А может, по истинному имени? – с мольбой попросил ифрит.

– Нет, Фарат. Если ты собрался влиться в общество, то пользуйся принятыми в нем именами, – заметил Игнат, садясь на один из свободных стульев. – Теперь ты Павел. Правда, фамилии я его вспомнить не смогу.

– Арсеньев была его фамилия, – сообщил Фарат. – Ну, Павел, так Павел.

– Может, приступим к допросу? – вклинилась в беседу Урсула.

– К беседе, – поправил Игнат. – И вообще сделайте доброе дело, уберите сковывающее заклятье, он свободный человек.

Ведьма зыркнула на него исподлобья, но промолчала. Тетка была неприятная, обладающая холодной хищной красотой, высокая, с лицом, на котором застыло презрение ко всем, за исключением, наверное, Гланы. На нее вдова смотрела с подобострастием.

– Сними, – распорядилась верховная.

Урсула нехотя буркнула заклинание и махнула рукой.

– О, так лучше, – обрадовался Павел и сел, – а то все затекло, и спина чешется, помыться бы.

– Успеешь, – отказала Глана, – сначала информация.

– Сначала гарантия, – неожиданно вклинилась Арина, – давайте, госпожа, пора клясться.

Владычица Северска бросила на Арину злой взгляд, но вновь промолчала.

– Какой полезный у тебя шарик, – шепнул Демидов Кире. – Прямо золотая женщина стала.

Кира на это только улыбнулась.

Глана процедила слова клятвы, и Арина заклинанием подтвердила ее.

– Теперь можно начинать? – нетерпеливо спросила Урсула.

– Спрашивайте, – разрешил Фарат.

– Каковы планы одержимых на вольные земли? – задала вопрос вдова.

Игнат на это лишь хмыкнул и закатил глаза, к счастью, этого никто не заметил.

– Нет никаких планов, людей тут больше не будет. Вообще можете не задавать вопросы о планах, на людей – истребление, единственный план.

Дальше посыпались дежурные вопросы – что, где, когда. Фарат подробно отвечал. Игнат прислушивался, прикидывая дальнейший маршрут. Сейчас нелюди громили княжества, помимо Югорска, пал Ореж, князь погиб, из города никто не вышел, за исключением одержимых. Гвардия и магички сутки удерживали княжеский терем, а потом погибли. Город сожжен. При этом ифрит активно скидывал всем желающим мыслеобразы, которые позаимствовал у поглощенного духа. Радостного там было мало. Гильдия стянула все силы в Белогорск, падение Златограда сильно ослабило магическую мощь княжеств, стены Орежа, недостаточно зачарованные, были буквально сметены первой же атакой, а потом в город хлынули нелюди. Лесовики, шестилапы, лешие, ядовитые жабы и поднятая нежить, которая вообще пуль не боялась. Она принимала выстрел в грудь, а потом толпа наваливалась и рвала стрелка в куски. Причем попадались и совершенно незнакомые: чего стоил трехметровый монстр с серой кожей, огромными ручищами, который, задев плечом бревенчатый дом, развалил его. Потом шли одержимые – их было много, несколько тысяч, они ловили людей, тех, кого не сожрали твари, и, связав, сгоняли на центральную площадь. Последним полученным мыслеобразом был сгоревший дотла город, только угли и пепел.

– Никто не спасся? – спросила Кира, и голос ее звучал подавленно.

– Один отряд дружинников при нескольких магичках, – ответил Павел. – Человек сорок на трех грузовиках при поддержке бронемобилей. Они смели тварей в воротах шквалом огня из всех стволов в упор, магички ударили «инферно» по накатывающей волне нелюдей и прошли сквозь пламя. Грузовой мобиль и десять человек сгорели, но остальные ушли.

– «Ветер гонит пепел», – неожиданно произнес Игнат вслух, вспомнив название книги, которую прочел прошлой зимой. Автора он не запомнил, она была о тотальной войне в княжествах, когда магички разгулялись и осталось одно пепелище.

Все вздрогнули и повернулись к нему.

– Что? – переспросила Глана – возможно решила, что послышалось.

– Ничего, – поднимаясь, ответил Игнат и рефлекторно потер лицо. – Ветер гонит пепел, ничего не останется, только выжженная земля. Вставай, Паша, пора идти, приведешь себя в порядок – и поедем, нам нужно торопиться. Глана, вы обещали одежду нашему спутнику и артефакт.

– Обещала – выдам, – ответила верховная ведьма.

Игнат кивнул и вышел. После увиденного он понял: еще немного – и ничего не останется.

Тара стояла на портальной площадке и готовилась к открытию очередного портала на пять тысяч километров. Древняя ведьма, скрывающая обезображенное лицо под глухим белым капюшоном, неодобрительно косилась в сторону Игната и остальных. Она не одобряла происходящего, но поделать с решением верховной ничего не могла. Та же не объяснялась, просто поставила всех перед фактом. На проводы она не явилась.

— Как вам это удалось? – не выдержав, поинтересовалась портальница, подойдя к Кире. — Я Глану знаю почти сотню лет, у нее внутри стержень из чистого железа. Не помню ни одного случая, чтобы она изменила свое мнение, даже в незначительном вопросе, а тут – судьбоносное решение.

— Я отличная переговорщица, – дурачась, ответила магичка. – Я предложила ей то, от чего она не могла отказаться.

Тара некоторое время молча смотрела на магичку, ожидая продолжения, но, не получив пояснений, все же вернулась на свое место и занялась порталом.

– Готов? — запрыгивая в мобиль на свое привычное место рядом с Игнатом, спросила его Басаргина.

— Всегда готов, – отозвался Игнат, и желудок сжался в предчувствии неприятных ощущений: долгие порталы Тары были к нему особенно безжалостны. Егерь четко знал: основные неприятные ощущения ждут его впереди.

Ярко вспыхнули руны, выбитые в камне портальной площадки, закрутилась темно-синяя воронка, дорога вела их обратно в княжества, именно в ту сторону, отсчитывая девять тысяч километров, указывал артефакт. Больше их никто не пришел провожать — ни Тамара, ни Мила. Скорее всего, им больше никогда не вернуться в вольные земли, впереди только кровь, много крови. Как сказал Фарат, который потихоньку привыкал к новому имени Павел: «Крови будет столько, что она омоет наши сапоги».