– И не только они, – сказал машинист Тревис, глядя на спальный барак на вершине холма.

К тому времени, когда Канфилд – уже не бродяга, а официально нанятый работник на ранчо Джефферсона – добрался до спального барака, крики стихли. Стих и рев непонятного зверя. Зато очень громко рычали собаки, дравшиеся за окровавленные останки. Хорошо понимая, чья рука его кормит, Канфилд не стал задерживаться у барака и поскакал прямо к хозяйскому дому. Дверь стояла распахнутой настежь, в прихожей и в кухне горели масляные лампы, но никто не ответил на зов Канфилда, когда тот зашел внутрь.

Жену Джефферсона он обнаружил на кухне. Тело лежало под столом, а наполовину обглоданная голова – у двери в кладовку. Там были следы. Они уходили наружу через заднюю дверь, хлопавшую на ветру. Следы были и человеческие, и медвежьи – кровавые отпечатки лап чудовищно огромного зверя.

– Я снял со стены лампу и вышел во двор по следам. Обе девочки там и лежали, во дворе, между домом и амбаром. Они пытались бежать, и одна обогнала другую на два десятка шагов, только мертвы были обе. Ночные рубашки разодраны, спины располосованы до костей, словно их драли когтями. – Канфилд медленно покачал головой, не сводя глаз с лица шерифа Пиви. В глазах ковбоя стояли слезы. – Не хотелось бы мне увидеть те когти. Никогда в жизни. Я видел, что после них остается, и этого хватит с лихвой.

– А что в бараке? – спросил шериф Пиви.

– Я туда тоже зашел. Вы все сами увидите, что там внутри. И женщин тоже… я ничего не трогал. Только я больше туда не пойду. Может, Снип или Арн…

– Только не я, – сказал Снип.

– И не я, – сказал Арн. – Мне и так теперь будут сниться кошмары.

– Думаю, обойдемся без провожатых, – сказал шериф Пиви. – Мы пойдем, а вы оставайтесь здесь.

Он направился к дому Джефферсона, оба Фрая и машинист Тревис – следом за ним. Джейми положил руку на плечо шерифа, и когда тот обернулся, сказал почти извиняющимся тоном:

– Повнимательнее к следам. Это важно.

Пиви кивнул:

– Да. Мы будем очень внимательны. Особенно к тем, что ведут в ту сторону, куда ушла эта тварь.

С женщинами все было именно так, как и сказал сэй Канфилд. Зрелище кровавой бойни для меня было уже не в новинку – я видел достаточно крови и в Меджисе, и в Гилеаде, – но такого мне видеть не приходилось. Ни мне, ни Джейми. Он весь побледнел, и я мог только надеяться, что он не опозорит лицо своего отца, хлопнувшись в обморок. Но беспокоился я напрасно; вскоре Джейми уже стоял на коленях посреди кухни и внимательно изучал кровавые отпечатки огромных звериных лап.

– Это и вправду медвежьи следы, – сказал он. – Только очень большие, Роланд. Таких огромных медведей вообще не бывает. Даже в Бескрайнем лесу.

– Однако вчера здесь такой побывал, – заметил Тревис. Он взглянул на тело жены Джефферсона и передернул плечами, хотя тело было накрыто одеялом, которое взяли из спальни на втором этаже. – Скорее бы вернуться обратно в Гилеад, где подобные твари существуют лишь в древних легендах.

– Что-нибудь можно понять по следам? – спросил я у Джейми. – Хоть что-нибудь?

– Да. Сначала он пошел в барак, где было больше… больше еды. Крики и шум разбудили всех четверых в доме… их только четверо было, шериф?

– Да, – подтвердил Пиви. – У Джефферсона есть еще двое сыновей, но, насколько я знаю, они сейчас в Гилеаде, на аукционе. Вернутся парни домой, а тут такая беда!

– Фермер оставил жену с дочерьми в доме, а сам побежал к бараку. Выстрелы, которые слышали Канфилд и остальные… Видимо, это он и стрелял, Джефферсон.

– Очень это ему помогло, – сказал Викка Фрай. Отец отвесил ему подзатыльник и велел заткнуться.

– Потом зверь пришел сюда, в дом, – продолжал Джейми. – Думаю, леди-сэй Джефферсон с дочерьми к тому времени были на кухне. И наверное, сэй приказала девочкам бежать.

– Да, – кивнул Пиви. – И попыталась задержать эту тварь, чтобы дать дочкам время спастись. Да, похоже, что все так и было. Но ничего у нее не вышло. Если бы они не спрятались в кухне, если бы выглянули в окно в передней части дома… они бы увидели издалека, какая она огроменная, эта тварь… и тогда, может быть, и успели бы спастись. – Шериф тяжко вздохнул. – Ладно, ребята, пойдемте в барак. Сколько бы мы ни тянули, а лучше там все равно не станет.

– Я, пожалуй, останусь с ковбоями, у загона, – сказал Тревис. – Мне и так хватит.

– Пап, а можно, я тоже останусь? – спросил Викка Фрай у отца.

Келлин взглянул на испуганное лицо сына и сказал: «Можно». И прежде чем отпустить парнишку во двор, поцеловал его в щеку.

За десять шагов до барака голая земля запеклась кровавой коркой, на которой явственно были видны следы от сапог и отпечатки когтистых звериных лап. В зарослях сорняков неподалеку от входа валялся старый четырехзарядный пистолет с погнутыми стволами. Джейми молча указал на сплетение следов, на пистолет, на дверь барака. Затем приподнял брови, задавая безмолвный вопрос, вижу я или нет? Я видел все очень хорошо.

– Здесь Джефферсон встретил этого зверя, шкуроверта в медвежьем обличье, – сказал я. – Фермер успел сделать несколько выстрелов, потом бросил пистолет…

– Нет, – перебил меня Джейми. – Зверь его вырвал. Поэтому ствол и свернут. Возможно, Джефферсон пытался бежать. А может, стоял до последнего. В любом случае у него не было шансов. Его следы обрываются здесь. Значит, зверь подхватил его и зашвырнул в барак через дверь. А потом направился к дому на ранчо.

– То есть мы выследили, откуда он пришел, – сказал Пиви.

Джейми кивнул.

– Ничего, скоро выследим и куда он ушел.

Зверь превратил спальный барак в кровавую бойню. В конечном итоге счет мясника составил восемнадцать душ: шестнадцать работников, повар (расставшийся с жизнью рядом со своей печью; окровавленный передник закрывал его лицо, как саван) и сам Джефферсон – буквально разодранный в клочья, без рук и ног. Его оторванная голова таращилась в потолок с жуткой усмешкой, от которой остались лишь верхние зубы. Нижнюю челюсть шкуроверт вырвал с мясом. Келлин Фрай нашел ее под кроватью. Один из работников пытался закрыться седлом, используя его как щит, но ему это не помогло. Зверь разорвал седло пополам. Передняя лука так и осталась в руке у несчастного ковбоя, а вот лица у него уже не было. Лицо сожрал оборотень.

– Роланд, – проговорил Джейми сдавленным голосом, как будто его горло сжалось до толщины соломинки. – Нам надо его найти. Его надо найти.

– Пойдем изучим следы, пока ветер не занес их пылью, – ответил я.

Мы оставили Пиви и всех остальных у барака, обогнули хозяйский дом и вышли на задний двор, где лежали тела двух девочек, тоже накрытые одеялами. Следы, уводящие со двора, уже начали смазываться по внешнему краю и вокруг отпечатков когтей, но не заметить их было нельзя – их увидел бы всякий, даже тот, кому не посчастливилось иметь в наставниках Корта из Гилеада. Существо, которому принадлежали эти следы, должно было весить как минимум восемьсот фунтов.

– Смотри. – Джейми встал на колени рядом с одним из следов. – Видишь, спереди они глубже? Он бежал.

– Причем на задних ногах, – сказал я. – Как человек.

Следы вели мимо разрушенной водокачки (похоже, чудовище своротило ее на ходу из чистой злобы) и поднимались на холм по узкой дорожке, уводившей на север, в сторону какого-то длинного неокрашенного строения: то ли кузницы, то ли мастерской. Еще дальше к северу, на расстоянии примерно в двадцать колес, лежали бесплодные каменистые земли, примыкающие к Соляным горам. Дыры на склонах, ведущие к соляным копям, были похожи на пустые глазницы.

Я сказал:

– В общем, можно и не ходить дальше. И так понятно, куда ведут эти следы. К жилищам солянщиков.

– Погоди. – Джейми остановился. – Смотри сюда, Роланд. Такого ты в жизни не видел.

Следы стали меняться. Отпечатки когтистых лап постепенно превращались в отпечатки огромных неподкованных копыт.