— Поздновато для светлячков. — Пробормотал Орландо, постукивая пальцем по навершию скьявоны.

— Зато красиво!

— И странно. Не люблю странности.

— Почему? Без них жизнь была бы такой скучно!

Парень остро глянул на благородную девицу поверх шеи коня, покачал головой и сказал:

— Моя жизнь и без того слишком интересная. С радостью поменял бы на тихую и скучную.

Кармен громко фыркнула и ответила прямым взглядом, вздёрнув носик.

— А ты вообще мужчина?

— А?

— Спокойная жизнь, это для женщин и детей. Мужчина обязан рваться за подвигами и славой!

— Что бы что? — Поинтересовался Орландо, с плохо прикрытой издёвкой.

— Как «что»?! Дабы прославить имя дамы сердца, а потом взять её…

— Силой? — С деланным интересом перебил Орландо.

— В жёны, бестолочь!

На окраине поселения Орландо разглядел угрюмое здание церкви, сложенное из блоков песчаника. У дороги на уложенных брёвнах сидят старики и что-то живо обсуждают. При приближении путников умолкли и вперили в них колючие взгляды. Кармен зябко дёрнула плечами и постаралась спрятаться от них за повозкой. Один из старцев, глядя на девушку, облизнул губы кончиком языка, лицо перекосила широкая улыбка.

Кармен уловила сальный взгляд, развернулась к старику. Тот нехотя отвёл взгляд, сделав вид, что оглядывался на изгородь. Девушка демонстративно фыркнула, подошла к Орландо и прошептала, привстав на цыпочки:

— Мне не нравится здесь.

— Лучше в кровати спать, чем под телегой.

— Но ты видел, как он на меня пялился?! Да за такое, всю его семью вырезать надо!

Орландо вздохнул, наклонился к спутнице и шепнул на ухо:

— Ты сейчас не благородная, а селянка. Не более. Так что веди себя как простолюдинка. Будет легче.

— Боишься, что меня вернут домой? — Спросила Кармен, глядя в глаза похитителя.

— Не хочу устраивать бойню на пустом месте. — Фыркнул Орландо и повернулся к старикам, крикнул, взмахивая рукой. — Эй, отцы! Где у вас можно телегу отремонтировать, да на постой встать?

Старцы прервали разговор, переглянулись, один махнул вглубь села и прошепелявил:

— Тама, у Санто спроси, он и подлатает и комната была свободная, как дочь преставилась.

— Спасибо!

Орландо повёл коня в указанную сторону, краем глаза ловя жадные взгляды из-за заборов. Церковь разрастается, мрачная громада на фоне темнеющего неба. Липкое предчувствие обвило кишки, сдавило, колени ослабли. Парень сцепил зубы, а Кармен, сдавшись, запрыгнула в телегу и зарылась в сено. Стены церкви сложены из блоков ракушечника, выгоревших на солнце. Крыша из формовой черепицы цвета сушёной вишни.

— Странно… — Пробормотал Орландо, скребя подбородок указательным пальцем.

— Я же говорила! — Пискнула Кармен, высунув голову из сена. — Жуткие люди!

— Я про церковь. Побережье далече, да и сама деревня в стороне от дороги. Зачем было строить такую большую и из такого материала? Тут же денег нужно больше, чем у иного барона есть!

— Это земли сэра Балара. — Сказала девушка. — У него богатые рудники серебра и мраморные карьеры. Он не шибко дерёт с подданных… в основном потому, что земля не такая плодородная, как у соседей.

— Вот как… — Пробормотал Орландо, смотря на стены церкви и подмечая странного вида ракушки и оттиски жутковатых тварей.

В детстве часто находил такие, но ни Серкано, ни другие взрослые, не могли объяснить происхождение. Только священник с апломбом заявил, что это демоны, которых поразил Господь. А вот почему отродья похожи на здоровых улиток и каракатиц пояснить не смог. Лишь буркнул нечто вроде: на всё воля Божья.

Каждый дом располагает двором, на котором растёт дуб, а вот сторона обращённая к дороге не имеет забора. Несмотря на глубокую осень листья убраны и сложены аккуратные кучи. Некоторые для верности обложены камнями и накрыты тканью. В одном дворе парнишка лет пятнадцати усердно сгребает листву граблями. Увидев путников остановился и помахал.

Орландо приподнял руку, улыбнулся из вежливости. Во взгляде паренька ощущается чудовищное облегчение. Будто у утопающего моряка, ощутившего землю под ногами.

— Может, лучше под телегой переночуем? — Осторожно спросила Кармен.

— А потом до Рима пешком?

В воздухе витает аромат дубовой коры и жареных желудей. Ветер приносит блеянье овец и мычание коров. Где-то в стороне гогочут гуси, и стучат молотки.

— Какие работящие люди. — Пробормотал Орландо. — Действительно, подозрительно.

Санто оказался кряжистым мужичком без одной брови и с толстыми руками кузнеца. Поплевав на ладони, оглядел телегу, постучал по колёсам, щупая доски.

— Ну, тут работы на пару часов. — Заключил Санто, скребя грудь. — Утром возьмусь.

— Сколько? — Спросил Орландо, постукивая пальцем по кошелю на поясе.

— Две серебряные, если срочно, одна, если до полудня потерпите.

— Дам четыре, если будет быстро и качественно.

— В лучшем виде! — Ответил Санто оскалившись.

Передний верхний зуб чёрный и будто чужой, крупнее соседей и края раскрошены. Санто широким жестом пригласил их в дом, указал на отдельную комнату.

— Располагайтесь, тут немного пыльно… но вполне терпимо.

— Спасибо.

— Есть, наверное, хотите?

— Нет. — Отрезал Орландо, проходя в комнату и увлекая Кармен за собой.

— Ну, как хотите. Вина?

Мечник мотнул головой и, пожелав доброй ночи, закрыл дверь. Комната маленькая, стена над кроватью украшена засушенными цветами. На крохотном столике лежит недоделанный венок из одуванчиков. Стебли ссохлись, а лепестки скрючились, в одном бутоне белеет паутина. Рядом стоит лампа из мутного стекла, внутри слабый огонёк вытягивается на тонком фитиле. В углу притаился массивный сундук, крышка распахнута и видно сложенную одежду. Единственное окно у кровати, задёрнуто серой шторой.

— Похоже, кровать тут одна. — Заключила Кармен.

— Я буду на полу.

— Нет-нет! Лучше на кровати, я не пинаюсь!

— Угу, а потом будешь жаловаться, что я тебя изнасиловал.

— Конечно, буду! А если ты на полу спать будешь, то ещё и добавлю, что мне совершенно не понравилось.

Орландо забурчал, потянул рубаху через голову. Кармен тихонько охнула, увидев жуткие шрамы через живот и на боку. Парень покосился на неё, берясь за пояс, скривился и в штанах опустился на кровать. Скьявону положил на матрас, деля ложе. Поёрзал и отвернулся к стенке.

Кармен раздевалась долго, наконец опустилась на кровать. Невзначай касаясь спины похитителя. Кожа плотная и жёсткая, будто дублёная. Под ней проступают длинные мышцы, что при каждом движении очерчиваются во всей жутковатой красе.

Отец говорил, что по мышцам можно понять стиль мечника и уровень мастерства. Разные виды ударов по-разному развивают мускулы, как и оружие. Тело умельца со шпагой кардинально отличается от мастера полуторного меча. Она часто наблюдала за тренировками лучших фехтовальщиков, чтобы убедиться в правоте отца.

Мужчина перед ней напоминает натянутую тетиву арбалета. От скрытого напряжения и готовности высвободить огромную энергию, слабеют колени. Девушка провела пальцами по косым мышцам, коснулась плотных валиков на боках у пресса.

— Ты спать собираешься? — Буркнул Орландо.

— Обычное женское любопытство. — Проворковала Кармен и надавила пальцами.

Бровки подпрыгнули на середину лба. Ощущение, что под кожей не плоть, а полированный столетний дуб. Такие мышцы не каждая стрела пробьёт, да что там… не всякий клинок! Женское чутьё верещит о чудовищной силе и выносливости. Такой человек может вытворять немыслимые вещи с клинком.

Кармен с усилием отняла ладонь от спины, легла, глядя в потолок. Сердечко колотится о рёбра, раздвигая костяную клеть. На лбу и шее выступила испарина. Стараясь отвлечься, девушка перевела взгляд на скьявону. Клинок прямой, без изысков, но сам металл… такого она не видела даже в Миланских оружейных, куда часто сопровождала отца. Слегка матовый, с голубым оттенком. В толще будто вспыхивают искры и чем дольше смотришь, тем их больше. Гарда-корзина в форме сложенных крыльев, выглядит грубо на фоне такого чудного лезвия. Будто клинок сотворён сказочными дворфами, а гарда деревенским кузнецом, который неделю не просыхал.