— Господин адмирал, зачем вы вышли? Лекарь сказал, что вам нужен отдых, — Заговорила девушка, встав рядом.

— Я еще успею отдохнуть, — С какой-то странной тоской заявил он, — А вот вам не стоило бы здесь стоять — холодно.

Селин взглянула на висящие в небе звезды. Она не знала, сколько часов ей удалось проспать, но усталости не было. И уходить совершенно не хотелось.

Несколько минут они стояли в абсолютном молчании, но потом Флетчер все-таки заговорил:

— Атвин погиб из-за меня. Я допустил его смерть.

Селин старалась не думать о юноше. Мысли о нем в голову не особо и лезли, но эта неестественная, неправильная пустота, что появилась в душе без него, не давала девушке покоя. “Из меня словно вырвали кусок” — думала она. И теперь эта рваная рана кровоточила и болела, а вместе с тем зудела и злость на саму себя за то, что она так и не показала ему, что он стал ей дорог. Пусть не как мужчина, но как единственный за всю жизнь друг.

Может, в мире мертвых он обретет свое счастье — Атвин заслуживал его гораздо больше кого бы то ни было!

— Он был добрым человеком, — Тихо промолвила Селин.

— Атвин боготворил меня, а я позволил ему умереть, — Флетчер со злостью глотнул вина из бутылки, — У нас в Кирации говорят, лучших боги забирают быстрее. Видимо, правда…

— В Эделоссе тоже так говорят, — Вздохнула Селин, встречаясь с ним взглядом.

Адмирал протянул ей бутылку:

— Составьте мне компанию. Не напиваться же мне одному! Да и вам легче станет…

Селин ненавидела вино. Она видела, что это проклятое пойло сотворило с ее отцом, помнила, в каких чудовищ превращались люди под его действием, но сейчас спокойно приняла бутылку из рук Флетчера и уверенно хлебнула терпкой кислятины.

— Завтра мы будем в Анкалене, — Сменил тему адмирал, вглядываясь в туманный горизонт, — Я с радостью показал бы вам его, но вряд ли мятежники нам с вами это позволят, — Он улыбнулся собственной шутке, — Славный город, хотя иногда чересчур навязчивый.

Только сейчас Селин во всей полноте осознала, что отныне Кирация была ее домом. Это звучало странно и дико, но пути в Эделосс для нее больше не было — судьба не оставила ей выбора, да и хотела ли девушка его делать?

Она не могла не думать о дне, когда их плавание закончится и настанет время расставаться. Что ждет ее дальше? Флетчер попытается спрятать ее где-то в безопасном месте, но сможет ли Селин прижиться там, чтобы остаться навсегда?

А ведь ее тревожило не только это. Другой вопрос был еще больнее — увидятся ли они когда-нибудь снова?

— Где я останусь? — Не совсем понимая, что она говорит это вслух, поинтересовалась Селин.

— В полной безопасности, — Зеленые глаза обратились к ней, — Я это обещаю.

“А знаю ли я, что такое безопасность?” — спросила Селин у самой себя. За последние месяцы жизнь успела хорошенько пошвырять ее в разные стороны, и нигде девушка не находила спокойствия.

“Разве что сейчас, — дошло до нее, — Рядом с ним”.

— А когда все успокоится, я уговорю сестру взять вас к себе, если захотите. Ремора бывает невыносима, но она неглупа и чаще всего достаточно мила. Если дело не касается меня, конечно.

Флетчер вновь улыбнулся, и в свете звезд его бледное лицо показалось Селин еще красивее, чем обычно. Она думала о своем наваждении и медленно пыталась принять его как новую часть себя.

Девушка неумолимо влюблялась в него, но надеялась, что адмирал никогда об этом не узнает.

— Вы с ней не ладите? — Внезапно спросила Селин, поняв, что она совершенно ничего не знает о нем.

— Мне кажется, она просто считает меня безбашенным ребенком. Наверное, иметь такого брата по ее мнению стыдно.

Говоря это, он улыбался, и Селин поняла, что Флетчер скучает по своей сестре и искренне любит ее, хоть и считает эту любовь невзаимной.

От этой мысли стало больно. У него была семья, а Селин забыла, что это такое после смерти матери. Отец и вовсе в последние годы стал всего лишь подобием человека, и девушка росла совершенно одна, окруженная обшарпанными стенами и собственными страхами.

Она боялась жить и боялась любить, потому что почти позабыла, что это такое. Кто мог подумать, что Джеррет Флетчер заставит ее вспомнить?

Адмирал вновь передал ей бутылку, и девушка хлебнула еще вина. Сейчас ей хотелось опьянеть, хотелось, чтобы голова стала легкой и туманной. Это ли не свобода?

— А ваша жена? — Вдруг выпалила она, — Дети?

Флетчер рассмеялся. Видимо, вино ударило в голову и ему, но когда он успокоился, то заглянул Селин в глаза и снисходительным тоном, словно маленькому ребенку, сказал:

— Селин, у меня нет жены. И детей нет. Я женат разве что на морской пене…

От этих слов ей стало ощутимо легче, хотя даже на затуманенную вином голову быть с Флетчером не представлялось возможным… Да и не нужна она ему!

— Что-то мне кажется, вы совсем замерзли, — Предположил адмирал, кладя руку девушке на плечо, — Пойдемте-ка назад, в каюту. До утра еще далеко, можно поспать.

Селин смутно запомнила, как он проводил ее в каюту, осторожно уложил на кровать и накрыл тонким покрывалом, чтобы ее холодные руки наконец-то согрелись.

Возможно, она была просто пьяна, но девушка еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

Пряча ножны под плащом, Джеррет оглядывал городскую площадь из-под капюшона. Всюду копошились люди, и при пристальном рассмотрении можно было приметить нескольких не особо искусных воришек, что срезали у неосторожных зевак кошельки с поясов или тащили товары прямо из-под носа у торгашей.

Чтобы не выделяться в толпе, адмирал раздобыл просторный поношенный плащ — в сочетании с простой рыбацкой одеждой никто не узнает в нем ветувьяра короля — но с любимой саблей он расставаться не пожелал, хотя о ней только по одному виду можно было сказать, что это оружие стоит целое состояние. Поэтому ее приходилось прятать от посторонних глаз и использовать только в крайнем случае — впрочем, до них, к счастью, еще не доходило.

Не успели Джеррет и его люди высадиться на берег, как стало понятно, что действовать придется с невиданной осторожностью. Столица перестала быть им домом. Теперь она принадлежала мятежникам и “новому королю” — со всех сторон доносились славящие нового правителя крики и грубые им возражения, переходящие в стычки и драки, часто заканчивающиеся кровью.

Джеррет старался никуда не ввязываться — он лишь бродил по улицам и разглядывал то, во что превратилась бушующая, объятая пламенем мятежа столица. Казалось, что Анкален бьется в лихорадке и никак не может вылечиться. Если так пойдет и дальше, с наступлением холодов в городе наступит голод — уже сейчас торгаши осмелились задрать цены на еду до небес, что отнюдь не добавляло доброты крестьянам. Адмирал несколько раз натыкался на сожженные дотла магазинчики и лавки, разграбленные таверны и разбитые прилавки.

И это не говоря о грабежах и разбое, что поселились на улицах Анкалена с приходом нового короля. При виде этих шакальих шаек, что разбредались по переулкам, как крысы, даже вооруженному Джеррету, вполне способному себя защитить, становилось не по себе.

Престон ждал его у таверны на Рыбацкой улице, ведущей к пристани. Друг тоже потрудился облачиться в длинный плащ с капюшоном и, судя по спокойному выражению сурового лица, ни в какие неприятности не вляпался.

Они с Джерретом невозмутимо зашагали вниз по улице, пока мимо проносились какие-то мальчишки-оборванцы и пара бездомных собак.

— Не нравится мне все это, — Прошептал из-под капюшона Престон, — В городе творится черт знает что, а нас раз-два и обчелся!

— А теперь изволь выражаться конкретней, — Попросил и без того раздраженный Джеррет. Его взгляд уже не в первый раз выхватывал подозрительного человека сзади, да и предчувствие было какое-то нехорошее…

— Сегодня вечером ждут прибытие Лукеллеса, — Почти неслышно сообщил друг, — И все продажные крысы собираются присягнуть ему на верность. Как новому королю.