Мне хотелось прикрыть глаза и дернуть рукой в победном жесте. Если это была победа? Тогда это что-то означало. Это был сигнал или знак. Или ему просто нужна была чистая футболка…
Но это еще может ничего не значить, — сказала я сама себе. У меня нет прав на него, прошлой ночью у нас был уговор. И что еще важнее, один из моих друзей, сидящий за столом, выглядел напряженным и полностью измученным. Сейчас было не время беспокоиться об отношениях.
Хотя, с другой стороны, Гуннар, казалось, был даже рад этому визуальному отвлечению.
— Чёрт, — прошептал он. — Он хорошо смотрится в этой футболке.
— Еще лучше он смотрится без нее, — пробормотала я, и Гэвин фыркнул.
— Вот это моя девочка, — произнес Гуннар.
Лиам подошел к нам с торжествующим выражением лица.
— Что случилось?
Бёрк и Таджи, оттолкнув штору, присоединились к нам. Глаза Таджи на мгновение расширились, когда она увидела футболку Лиама, а затем она перевела взгляд на меня. Я просто пожала плечами. Я свой выбор сделала, и мне с этим жить.
— Что происходит? — спросил Бёрк, идя к столу.
— Мы допросили членов Ревейона, с которыми вы вчера столкнулись. Эти трусливые задницы запели соловьями. После некоторых креативных способов допроса, — добавил он и открыл папку. — Нам удалось узнать, кто он такой.
Внутри папки находилась фотография среднестатистического парня со светлой кожей и темными волосами. Это точно был Иезекииль — тяжелые брови, крупная челюсть, большой нос. Но не было ничего дьявольского в его в глазах. Ничего, что могло бы выдать в нем плохого человека и возможность, что он таковым станет.
— Его зовут Чип Александр Томпсон, — сказал Гуннар.
— Я так и предполагала, — произнесла я.
— Он из Орегона. Его семья владеет лесозаготовительной компанией.
— У его родителей есть деньги? — спросил Лиам, поворачивая фотографию, чтобы лучше ее рассмотреть.
Гуннар кивнул.
— Много денег. Он учился в Калифорнийском Книверситете. Получил степень в культурной антропологии. И принял внезапное решение по сохранению Зоны. Мы думаем, он прибыл вместе с сестрой. Родители объявили ее в розыск спустя год после их отъезда.
Я нахмурилась.
— А его они в розыск подали?
— Только её.
— Получается, они знали, что он жив. Может, они думали, что он как-то с этим связан?
— Война с Паранормальными и просто спасение Зоны — это две большие разницы, — сказала я. — Что же, черт возьми, с ним произошло? Что заставило его военизироваться? К этому причастна его сестра?
— Все, что мы смогли выяснить, это то, как он прибыл в Луизиану месяц спустя после войны. Рассказывал людям, что ему было видение о том, как Зона будет возрождена. О том, как почва вновь станет плодородной. А люди вновь смогут здесь жить. Он отравился в лагерь Кутюри, вещая людям о своих планах. Сначала его планы были положительными и проактивными, а потом он озлобился. И стал говорить о заговоре.
— И, видимо, в лагере Кутюри было много народа, который купился на это, — сказал Бёрк.
Гуннар кивнул.
— Люди устали от всего происходящего, они хотели ответов на свои вопросы, неважно из какого источника. Он сказал людям, что Духи существуют потому, что так хотят Сдерживающие, что план Сдерживающих состоит в том, чтобы создать армию — солдат, которые смогут противостоять Пара, если Завеса падёт вновь.
Я вздохнула.
— Если бы это было так, нас бы наверняка обучали, не отходя от рабочих мест.
— Охренеть, — проговорил Бёрк.
— Что-то с ним не так. Что-то не в порядке с его эмоциями. Он всегда в дурном настроении, он был в таком настроении в тот вечер в лагере. Он нестабильный. А мы уже тогда знали, что он жестокий. — Я посмотрела на них. — Мне не сложно будет поверить в то, что он имеет какое-то отношение к ее смерти.
— Мне тоже, — произнес Гуннар. — У него наклонности садиста, а также он считает, что почти каждый в Зоне, не считая своей команды, его враг. Я расспросил их по поводу Эдема, по поводу той палатки в лагере Кутюри.
— Что они сказали? — спросил Лиам.
— Там жил мужчина, его звали Луи. Он играл на гитаре, в основном блюз, и был довольно известен в лагере. Очевидно, Иезекииль приказал ему прекратить или использовать свой талант для своих целей. Луи отказался. — Глаза Гуннара потемнели, словно обсидиан. — Однажды ночью люди Иезекииля вытащили его из палатки, притащили к фонтану и пристрелили.
Я тяжело сглотнула.
— Это была его палатка.
Гуннар кивнул.
— Иезекииль жесток, он убьёт любого на своем пути. Вот что еще нам удалось выяснить на сегодняшний день.
Он остановился, будто подготавливаясь.
— Ревейон планирует нападение, — сказал он. — Они собираются атаковать Остров Дьявола, Сдерживающих и Паранормальных, организовав единое широкомасштабном нападении.
Тишина, словно туман, повисла в комнате.
— Когда? — спросил Лиам.
— В течении следующих сорока восьми часов.
Мы все уставились на него.
— Ты уверен, что этой информации можно доверять? — спросил Бёрк.
— Члены Ревейона, которых вчера поймали Клэр и Лиам, а также беженцы с Острова Дьявола, подтвердили данную информацию. Предполагалось, что взрыв у ворот станет первой волной продолжительной атаки. Он надеялся, что повреждений будет достаточно, чтобы оставшаяся часть людей смогла войти, но его подкрепление не подоспело. Мы усложнили им прохождение на границе и по главным дорогам, что является хоть каким-то утешением.
— Вы нашли утечку в КБЦ? — спросил Лиам.
Улыбка Гуннара была мрачной.
— Нашли. Его ждет обвинение в государственной измене. К сожалению, видимо, из-за того, что он больше не в состоянии выдавать информацию, Иезекиилю явно надоело ждать и он готов к выступлению. Они также сказали, что в течении последних нескольких дней он был очень непоследовательным.
Информации было намного больше, чем мы могли ожидать.
— Креативные методы допроса, говоришь? — произнесла я.
Мимика лица Гуннара ничего не выражала.
— В интересах общественной безопасности.
Предполагая, что эти люди планировали сделать, я даже не собиралась с этим спорить.
— Сколько у него людей? — спросил Лиам.
— Военные не могут летать над Зоной, из-за нестабильности электросистемы это слишком опасно. Но, на основании спутниковых снимков, мы предполагаем, что около двух тысячах человек.
— Mais[37], — произнес Лиам.
Гуннар улыбнулся.
— Мне всегда нравилось это французское слово «mais». Так много можно выразить одним этим коротким словом.
— Mais, — сказали Лиам и Гэвин одновременно.
— Военные собираются отправить отряды пехоты? — спросила Таджи.
— Они пытаются отправлять к нам отряды с момента подрыва, — ответил Гуннар. — КБЦ запросили отряды из Джэксона, Бирмингейла. Но мы не знаем, доберутся ли они сюда вовремя. Думаю, нам не стоит на это рассчитывать.
Вот почему он выглядел так, как будто не спал.
Таджи тяжело села на стул.
— Иезекииль начал войну, но никто не придет, чтобы принять бой?
— Сдерживающие все еще здесь, — грубо произнес Гуннар, и я догадалась, что ему сегодня пришлось сказать это не один раз. Затем он поднял руку, другой потерев лицо. — Простите, простите. Длинная выдалась ночь.
— Вы все еще отслеживаете их по спутникам? — спросил Гэвин.
— Насколько это возможно. И по городу все еще курсируют отряды, — ответил он, поставив локти на стол и запустив руки в волосы. — Но на данный момент не очень успешно. Они действуют как кочевники, перемещаясь с места на место. Нам не хватает рабочей силы, чтобы отслеживать их.
— Так что же мы будем делать? — спросила Таджи. — Мы не можем просто сидеть здесь, ждать, что кто-то придет нас убивать. Ждать подкрепления.
— Вы можете эвакуироваться, — произнес Гуннар три тяжелых слова, которые людям в Зоне приходится слышать постоянно, по крайней мере, пока граница не будет закрыта, чтобы предотвратить распространение насилия и магии.