Камердинер прервал речь короля, доложив о господине Лионе.
— Войдите, — пригласил король. — Вы аккуратны, это очень хорошо. Посмотрим, какое письмо написали вы брату моему Карлу Второму.
Д’Артаньян весь превратился в слух.
— Подождите еще минуту, — непринужденно сказал Людовик XIV гасконцу, — я должен послать в Лондон согласие на брак моего брата с сестрой английского короля, Генриеттой Стюарт.
«Он, кажется, разбил меня по всем пунктам, — прошептал д’Артаньян, пока король подписывал письмо и отпускал Лиона. — Но признаюсь, чем основательней меня разобьют, тем больше удовольствия мне это доставит».
Король следил взглядом за Лионом, пока тот не запер за собой дверь; он даже сделал три шага за министром. Затем остановился и повернулся к мушкетеру:
— Теперь покончим с нашим делом. В Блуа вы говорили мне, что вы небогаты.
— Теперь я богат.
— Да, но это меня не касается. У вас свои деньги, а не мои; мне нужно другое.
— Я не совсем понимаю, ваше величество.
— Не скупитесь на слова, говорите прямо, от души. Довольно ли вам будет двадцати тысяч в год жалованья?
— Ваше величество… — пробормотал д’Артаньян в изумлении.
— Довольно ли вам четырех лошадей на казенном содержании и добавочных сумм в зависимости от обстоятельств и надобности? Или вы предпочитаете получать круглым счетом, скажем, сорок тысяч ливров? Отвечайте.
— Государь, ваше величество!
— Вы, разумеется, удивлены, я этого ждал. Отвечайте, не то я буду думать, что вы потеряли способность быстро соображать, которую я так ценил в вас.
— Ваше величество, двадцать тысяч ливров в год, без сомнения, большие деньги, но…
— Никаких «но», да или нет? Достаточно двадцати тысяч?
— О, разумеется!
— Отлично. Гораздо удобнее оплачивать экстренные издержки. Переговорите о них с Кольбером. Теперь перейдем к главному.
— Но, ваше величество, я уже говорил вам…
— Что вы собираетесь отдохнуть? А я уже ответил вам, что не хочу этого. Кажется, я здесь повелитель.
— Да, ваше величество.
— Отлично. Было время, когда вы очень хотели стать капитаном мушкетеров?
— Действительно.
— Так вот патент, подписанный мною. Я кладу его сюда, в ящик. В тот день, когда вы вернетесь из экспедиции, в которую я намерен послать вас, вы сами возьмете патент из этого ящика.
Д’Артаньян все еще стоял в нерешимости, не поднимая головы.
Король продолжал:
— Глядя на вас, можно подумать, будто вы забыли, что при дворе французского короля капитан мушкетеров стоит выше маршалов Франции?
— Знаю, ваше величество.
— Или что вы не верите моему слову.
— Нет! Нет!.. Не говорите так!
— Я хотел доказать вам, что вы, хороший слуга, бросили хорошего господина. Разве я не такой господин, какого вам надо?
— Начинаю думать, что такой, ваше величество.
— В таком случае вы тотчас вступите в должность. Ваши мушкетеры совсем распустились с тех пор, как вы уехали: слоняются по городу, заходят в кабаки, дерутся, несмотря на королевские указы. Вы должны подтянуть их, и как можно скорее.
— Слушаю, ваше величество.
— Вы всегда будете при мне.
— Хорошо.
— Вы отправитесь со мной в армию, и ваша палатка будет стоять рядом с моей.
— Если ваше величество возлагает на меня такую ответственность, то мне не надо двадцати тысяч жалованья, потому что я не заслужу их.
— Я хочу, чтобы у вас был открытый дом; чтобы вы могли приглашать приятелей к обеду; хочу, чтобы капитан мушкетеров был видным лицом.
— А я не люблю даровых денег, — живо возразил д’Артаньян, — я признаю деньги, добытые трудом! Ваше величество даете мне ремесло ленивца. За него возьмется всякий за четыре тысячи ливров.
Людовик XIV рассмеялся.
— Вы хитрый гасконец, господин д’Артаньян, — сказал король. — Вы из самой души вырываете у меня тайну.
— Ба! У вашего величества есть тайна?
— Да.
— А, в таком случае я принимаю двадцать тысяч ливров, потому что сохраню тайну, а в наше время молчание стоит дорого. Не угодно ли вашему величеству сказать, в чем дело?
— Вы немедленно же оденетесь по-походному, господин д’Артаньян, и сядете на коня.
— Сейчас?
— Ну, скажем, через два дня.
— Отлично, ваше величество. Ведь я должен устроить свои дела, особенно если придется драться.
— Может быть, и придется.
— Так будем драться. Ваше величество обращались к скупости, к честолюбию, к сердцу д’Артаньяна, но забыли об одном…
— О чем?
— Забыли о его тщеславии. Когда я буду кавалером королевских орденов?
— Это интересует вас?
— Да, ваше величество. Мой друг Атос весь в лентах; это задевает меня.
— Вы будете кавалером моих орденов через месяц после того, как возьмете патент на звание капитана мушкетеров.
— А, — сказал мушкетер в раздумье, — после экспедиции? Куда же я еду?
— Вы знаете Бретань? Есть у вас там друзья?
— Нет.
— Тем лучше. Вы сведущи в фортификационном деле?
Д’Артаньян улыбнулся:
— Кое-что смыслю.
— Иными словами, можете вы отличить крепость от простого укрепления, какое дозволено строить владельцам замков, нашим вассалам?
— О, я могу отличить крепость от небольшого укрепления, как латы от хлебной корки. Достаточно ли этого?
— Достаточно. Вы поедете в Бретань один, даже без слуги.
— Смею спросить, почему?
— Потому, что вам самому не худо будет иной раз переодеться слугой из хорошего дома. Во Франции вас хорошо знают в лицо, господин д’Артаньян.
— А потом?
— Потом вы проедетесь по Бретани и осмотрите тамошние укрепления.
— Береговые?
— Также и островные.
— А!
— Вы начнете с Бель-Иля.
— Который принадлежит господину Фуке? — спросил д’Артаньян серьезным голосом, подняв на короля свои проницательные глаза.
— Да, кажется, Бель-Иль действительно принадлежит суперинтенданту Фуке.
— Так вашему величеству угодно знать, хорошо ли укреплен Бель-Иль?
— Да.
— И новые или старые там укрепления?
— Именно так.
— И достаточно ли у суперинтенданта вассалов, чтобы составить из них гарнизон?
— Именно этого я хочу от вас; вы попали в самую точку.
— А если Бель-Иль не укрепляют?
— Тогда вы проедете по Бретани, прислушаетесь и присмотритесь к тому, что там происходит.
Д’Артаньян закрутил усы.
— Я буду шпионом короля? — сказал он прямо.
— Нет, вы отправляетесь в разведку. Если б вы двигались во главе ваших мушкетеров со шпагой в руках, для обозрения местности и положения неприятеля…
При слове «неприятель» д’Артаньян едва заметно вздрогнул.
— Неужели в этом случае вы сочли бы себя шпионом?
— Нет, нет! — отвечал д’Артаньян задумчиво. — Совсем другое дело, когда отправляешься в рекогносцировку против неприятеля, тогда действуешь как воин. А если Бель-Иль укрепляют? — прибавил он.
— Вы снимете план укреплений.
— Меня впустят туда?
— Это меня не касается, это ваше дело. Разве я не сказал, что предоставлю суммы на экстренные расходы, если они вам понадобятся?
— Хорошо. А если укрепления не строятся?
— Вы вернетесь спокойно, не гоня лошадей.
— Я готов ехать.
— Завтра же ступайте к суперинтенданту за первой четвертью жалованья, назначенного вам. Вы знаете господина Фуке?
— Очень мало. Но, осмелюсь заметить вашему величеству, я и не тороплюсь познакомиться с ним поближе.
— Он откажется выдать вам деньги… я этого жду.
— А! И что же?
— Если он вам откажет, вы пойдете к Кольберу. Кстати, лошадь у вас хорошая?
— Превосходная.
— Сколько вы за нее заплатили?
— Сто пятьдесят пистолей.
— Я покупаю ее у вас. Вот вам чек на двести пистолей.
— Но, ваше величество, для путешествия мне нужна лошадь, а вы ее у меня отбираете.
— Нисколько. Напротив, я даю ее вам. Я уверен, что если лошадь будет принадлежать мне, а не вам, вы не станете ее щадить.
— Так это дело спешное?