— Все же расскажите о себе, Аманда. — Это было сказано как бы между прочим, но его пристальный взгляд и низкий сдержанный голос говорили о другом: он ждет чего-то большего, чем просто краткие биографические данные.

Аманда поборола искушение поделиться с ним личными заботами.

— Я устроилась в корпорацию «Икстант» сразу после окончания колледжа по специальности «коммерческая деятельность». Уже второй год работаю в отделе планирования.

— Вы замужем?

Аманда не донесла вилку до рта.

— Вряд ли это имеет отношение к вопросу объединения компаний.

Одна черная бровь взметнулась вверх.

— Кажется, я уже объяснял, что предпочитаю вести дела с людьми, которых знаю.

— Я думала, вы имели в виду мою профессиональную деятельность.

Саймон наполнил вином сначала ее, а потом и свой бокал.

— Неужели?

Конечно, она так не думала. Но то, что он хотел узнать о ней, казалось нелепым. Она не относится к тому типу женщин, который мог бы представлять интерес для такого мужчины, как Саймон, да и для любого другого мужчины. Или это только ее бывший муж всячески старался внушить ей подобную мысль?

— Я пытаюсь рассказать вам о самых важных моментах моей жизни, связанных с карьерой.

— Меня интересует ваше семейное положение.

— Почему?

Саймон пожал плечами:

— Это связано с тем, кто вы. Я, например, холост и никогда не был женат. Редко встречаюсь с женщинами и много времени провожу в лаборатории, не обращая внимания на то, что происходит в мире.

— О-о… — Что она может ответить в этом случае? Аманда никак не могла понять, зачем он все это рассказывает ей. Наверное, ему необходимо составить собственное представление о людях, с которыми он вступает в деловые отношения. Наверное, это объясняется тем, что его партнерами по бизнесу до сих пор были в основном члены семьи или служащие семейной компании. — Я не замужем. — Аманда не добавила, что разведена. — У меня нет времени встречаться с мужчинами. — При этом признании что-то промелькнуло в его глазах. Она предположила, что он, как и она, заметил некоторую их схожесть в образе жизни. — И я всецело поглощена работой. — По сути, вне работы единственным близким ей человеком была Джиллиан. Джиллиан. Она ведь обещала ей.

— У вас есть телевизор? — Ей не верилось, что она посмела спросить об этом. Это было совершенно не профессионально с ее стороны, но он ведь сам только что выяснял ее семейное положение, хотя пригласил к себе в дом для делового разговора. Так что его не должно волновать, насколько профессионально она себя ведет.

Саймон наморщил лоб:

— Нет.

Аманде не удалось сдержать разочарованный вздох. Джиллиан очень огорчится.

— Однако думаю, у Джейкоба есть.

— У Джейкоба? — Аманду не так страшила перспектива просить Саймона выделить полчаса на выполнение данного Джиллиан обещания, как необходимость снова встречаться с Джейкобом.

— Да, он любит английские комедии.

Значит, он подключен к кабельной сети, и можно смотреть «мыльную оперу» Джиллиан.

— Моя лучшая подруга играет в дневной постановке. Она хочет, чтобы я посмотрела сегодняшнюю серию. Она очень гордится своей игрой.

Это стоило произнести хотя бы для того, чтобы увидеть изумление на лице Саймона. С того самого момента, как они встретились, он постоянно сбивал ее с толку, и ей было приятно ощутить, что она хоть немного отыгралась.

— Вы хотите смотреть «мыльную оперу»?

— Да. Подруга сказала, что нужно посмотреть только первые тридцать минут. Мне очень неудобно просить о перерыве ради этого — ведь я понимаю, что так дела не делаются, — но я пообещала. — Ожидая ответа Саймона, она вдруг подумала, что никогда не смогла бы обратиться с такой просьбой к его кузену — Эрику Бранту.

— Когда начинается сериал?

— В час дня.

Саймон повернул кисть, чтобы взглянуть на циферблат своих суперсовременных часов.

— Это меньше чем через час.

— Полагаю, вам хочется завершить встречу как можно скорее и вернуться к вашему проекту. — Она все равно должна получить по экспресс-почте кассету с записью программы от Джиллиан.

Саймон покачал головой:

— Обещания, данные друзьям, нужно выполнять. Я не против того, чтобы ненадолго прерваться. Я никогда не видел ни одной «мыльной оперы», извините, дневной постановки.

В этом не было ничего удивительного, но Аманду поразило его намерение присоединиться к ней.

— Вам не обязательно смотреть это со мной, — заверила она его.

— Я не могу пропустить это.

— Спасибо. — Казалось уместным поблагодарить его. — Может быть, я начну с некоторых цифр, характеризующих слияние наших компаний?

— Не люблю обсуждать дела во время еды. Расскажите еще о себе. Ваша лучшая подруга — актриса?

— Актер. — Аманда улыбнулась. — Слово «актриса» считается в актерской среде оскорбительным, и если бы она услышала это, она бы вцепилась вам ногтями в лицо.

— В таком случае хорошо, что ее здесь нет и она не могла слышать мою оплошность, не так ли? — В серых глазах Саймона промелькнули озорные искорки.

— Она немного агрессивна, — признала Аманда.

— А что ваша семья?

— Что — семья?

— Полагаю, не все они актеры.

На самом деле все они обладали изрядными актерскими способностями.

— У моих родителей фирма по торговле недвижимостью в Карлсбаде. Брат — адвокат. — Й самый законченный актер из всех.

— Сестер нет?

— Нет. А у вас?

— И братьев нет.

Аманда знала, что его отец несколько лет назад погиб в авиакатастрофе вместе с отцом Эрика.

— А что ваша мама?

Саймон побледнел.

— Она умерла от рака, когда мне было десять.

Аманда поняла, что боль утраты до сих пор глубоко сидит в нем, и это тронуло ее. Если бы умерла ее мать, стали бы ее отец и брат утруждать себя тем, чтобы сообщить ей об этом? Вероятно, стали бы, просто для соблюдения приличий, а не из-за того, что кто-то в ее семье испытывает к ней привязанность. Она была чужой в своей семье, нежеланной для родителей и нелюбимой братом.

— Мне очень жаль, — сказала Аманда, и это была чистая правда.

— Спасибо.

— Эрик сказал мне, что вы получили степень доктора в девятнадцать лет. Это очень впечатляет.

Саймон пожал плечами:

— Ум дается с рождением. Мои мать и отец учили меня не размениваться на мелочи.

— Но сделать так много, будучи таким молодым.

Вместо ответа Саймон протянул руку, и она зачарованно смотрела, как его загорелая мускулистая рука тянется все ближе и ближе к ее груди. Она не могла вымолвить ни слова, не могла даже пошевелиться.

Его пальцы замерли в сантиметре от ее груди.

— У вас здесь лапша. — Затем он попросту смахнул прилипшую лапшу с лацкана ее пиджака.

Это не было случайностью. Присутствие Аманды действовало на Саймона сегодня с такой же потрясающей силой, как и в офисе его двоюродного брата.

И на Аманду их встреча действовала таким же образом.

Она подумала, что он собирался коснуться ее. Саймон понял это по ее расширившимся зрачкам, по тому, как она затаила дыхание, как заострились черты ее красивого лица. Тем не менее она не протестовала, не шевельнулась.

Она хотела его.

Возможно, так же сильно, как он хотел ее.

Но он не мог позволить себе пойти дальше. Не сейчас, а может быть, и никогда.

В ситуации, сложившейся вокруг их семейной компании, она была его противником. Саймон не мог рисковать, пока оставалась вероятность использования ею секса для того, чтобы склонить его к выгодному для нее решению. Он был почти уверен, что Аманда не опустится до такой тактики. Его инстинкт подсказывал, что, хотя она и пытается выглядеть исключительно деловой, ничто не выдает в ней хищную беспринципную бизнесвумен.

На самом деле она казалась по-настоящему милой, красивой женщиной, почему-то совершенно не сознающей своей женской привлекательности. Ему нужно было время, чтобы убедиться, правда ли это. Ему нужно было понаблюдать за ней и узнать ее. Аманда заинтриговала его. Ему хотелось понять, что ею движет, отчего в глазах появилась грусть, когда она сказала, что не замужем. Он хотел знать, почему изменился ее голос, когда она говорила о своей семье.