— Да не балаболь ты, Михась. — вперёд выехал сидящий на коне гладко выбритый с щегольскими усиками и высокой, черной папахой командир. Его грудь опоясывали крест накрест ленты патронов. — Думать мешаешь, понимаешь.

— Извиняй, командир, — хохотнул Михась, после чего нарочито громким шопотом зарычал. — А ну тихо все! Батька-командир думать будет!

— Что же мы, без понимания. — дурачась, закривлялись остальные, но командир не то что не обиделся, а наоборот весело ухмыльнулся.

Именно этого все они хотели, когда становились анархистами — полной, неограниченной свободы.

К Дьяволу всех этих офицерчиков с их проклятой муштрой. Каждый из них наелся этого дерьма до сыта на фронтах Великой войны.

Пусть его парни ведут себя, как хотят, главное, когда придёт нужда, ни один из них не побежит, и с безбашенной улыбкой встретит врага свинцом.

Внезапно острый взгляд атамана анархистов наткнулся на подозрительное шевеление в кустах. Осознав, что их заметили, оттуда, спотыкаясь кинулись парень и девушка, вооруженные самодельными металлическими копьями.

— Эй, парни! — весело крикнул Вячеслав Тимофеевич Бабицкий. — Хватайте-ка этих чертей! Вот, поджарим им пятки и сразу во всем разберемся, что это за город и почему вокруг так много “мобилей”!

Издав дикий свист, несколько всадников начали азартно нахлестывать коней нагайками, быстро сокращая дистанцию до беглецов.

Первые анархисты прибыли в Москву, а следом за ними реял черный флаг свободы.

Свободы от всего. В том числе и от морали.

*****

Олег до сих пор никак не мог привыкнуть к шуму реактивной артиллерии. Этот пробирающей до костей свист и последующий грохот, когда ракеты долетали до места назначения, снились ему в кошмарах.

Другое дело, что у РСЗО было множество конкурентов в его снах.

Олегу “повезло” сражаться с зомби с самого начала катастрофы. Он сам, откровенно говоря, не знал, как он до сих пор был жив.

Будучи на момент апокалипсиса обычным, двадцатипятилетним солдатом-контрактником, теперь он чувствовал себя глубоким стариком.

Он видел такие вещи, что каждую ночь мешали ему спать.

Тысячные армии мертвых, которым плевать на рвущиеся среди них ракеты и бомбы.

Тысячи мертвых ног бесстрашно шагающих по горящей земле и взлетающие вверх от расставленных прямо для них минах.

Нескончаемый бой порой идущий днём и ночью по несколько дней, ведь зомби плевать на время суток.

Видеть, как твоих товарищей раздирают на куски сотни окровавленных рук, а потом эта картина повторяется раз за разом с новичками.

В какой-то момент этой нескончаемой битвы Олегу повезло подобрать эпическую сферу “Превращения в волколака”. И хоть он слышал о неодобрительном отношении к сферовикам, он её активировал.

Сфера была куда слабее сфер “магов”, то есть обладающих дальнобойными атаками сферовиков, но у неё было два плюса, которые нивелировали эти два минусы.

Во-первых, он обладал очень быстрой регенерацией, позволяющей ему восстановиться за считанные часы даже от тяжелых ран.

А во-вторых, укусы зомби хоть и заставляли его по нескольку часов мучиться в горячке, но отнюдь не убивали.

Ну и дополнительными плюсами шла увеличившаяся скорость и плотность шкуры во время “трансформации”. Правда в когтях становилось очень трудно держать автомат.

Однако последние дни переплюнули “паскудность” происходящего в несколько раз.

Зомби словно бы сошли с ума и окончательно растеряли те остатки гнилых мозгов, что у них были.

Рассчитанные на определенный поток мертвого мяса оборонные рубежи просто не справлялись, вынуждая защитников бросать их и отступать на спешно возводимые новые позиции.

Но и новые баррикады недолго держались.

Ходили слухи, что уже заканчивается монтаж ключевой линии обороны, состоящей из цепочки военных баз, опоясывающих всю Москву. Именно там концентрировался максимум оружия.

“Справимся”, — устало подумал Олег, пробивая когтями очередную башку чудом успевшего прорваться на баррикады развитого: “Должны справиться”.

— Олег! — крик командира сбил ушедшего в свои мысли волколака и привлек его внимание. — Иди сюда! Шевченко, замени его!

Стоило парню приблизиться, как он сразу понял, что что-то не так. Из старого батальона выжили лишь он и сам командир.

— Арсений Дмитриевич? — осторожно спросил Олег и вздрогнул, когда увидел черную безнадежность в глазах капитана. — Что случилось?

— Передавали, — командир дерганно махнул рукой в сторону рации. — Зомби в пригороде тоже объединились в единую армаду. Их сотни тысяч…

— То есть…

— Да. Теперь они сзади и спереди, зажимают нас в кольцо. Командование приказывает отступать к военным базам. Будем держать их там.

— А если, — Олег глубоко вздохнул, чувствуя неожиданную нехватку кислорода, будто кто-то сжал его горло. — Не удержим?

— Тогда подороже продадим свои жизни и убьем как можно больше этих тварей. — жестко закончил Арсений Дмитриевич, вернув самообладание. — Ведь лишь от нас зависит, будут ли в Москве вообще выжившие.

1900 лайков.

Рассказывая старшему сержанту красноармейцев о произошедших за восемьдесят лет событиях, Рудин как-то невольно “позабыл” такую незначительную и совершенно неважную деталь, как их принадлежность к самому настоящему религиозному культу.

И хоть Даниил Платонович после рассказанного имел очень низкий уровень ожидания от своих потомков, но после того, как он услышал обращение “старший брат” и заметил пару подозрительных моментов, то у него возникла пара вопросов.

— Старшие братья?! Церковь Нового порядка?! Служить этим вашим, сферовикам?! — каждое слово презрительно вылетало и впивалось в спокойно сидящего Епископа. — Вот за это будущее мы сражались и проливали кровь?!

— Присядьте, — строго сказал отец Василий вскочившему со стула сержанту. — И я всё вам объясню.

— Ну попытайся, поп, — саркастично рыкнул командир красноармейцев, падая обратно на стул. — Я не особо много слушал вашу церковную чушь в детстве, так как сначала был слишком мелким, а потом нам подробно объяснили, чем именно является религия на самом деле.

Рудину нравилась смелость этого человека, который за время боя прекрасно видел, что они способны сделать с магией. Это не говоря уже о том, что их было всего два десятка среди пары сотен культистов.

С другой стороны, по их поведению, ему нетрудно было догадаться, что гостей не станут убивать. Правда, одно дело догадываться и совсем другое, знать точно.

— Я прекрасно знаю, о чём вы говорите, и полностью согласен с тем, что Старая церковь абсолютно себя не зарекомендовала, — спокойно начал Епископ. — Когда начался конец света, они не сделали почти ничего, чтобы помочь людям или спасти ситуацию. Я наблюдал за происходящим и лишь в редких случаях служители Церкви бросались заботиться об окружающих людях в ущерб себе…

Отец Василий наклонился вперёд.

— И именно этим мы отличаемся! Мы не будем стоять в стороне, смотря на то, как нашу паству рвут на куски живые мертвецы. Мы дадим зомби бой и не успокоимся, пока человечество вновь не займёт положенное ему место на вершине! Неужели вы не видите, что люди потеряны и им нужны четкие и понятные ориентиры?

— Чушь собачья, — не позволил себя отвлечь Титов. — Наличие силы не дает вам никакого права считать себя выше обычных людей! Кем вы себя возомнили? Вам напомнить, кто считал себя выше других? Неужели наши потомки уже забыли уроки истории?!

— Мы не считаем, что старшие братья выше других братьев. Это всего лишь дань уважения их храбрости и самопожертвованию в бою с врагами рода людского. — формально отговорился отец Василий, но сержант не купился.

— Неужели? То-то я постоянно видел, как остальные люди лебезили перед вами, опасливо ходя на цыпочках. Это они так показывали своё уважение?

Рудин лениво смотрел за бессмысленным спором двух мужчин. Он и не надеялся, что у них получится прийти к единому мнению — слишком уж большая была разница в идеологиях. О чем говорить, если подход Епископа противоречил даже откровенно плотоядной капиталистической теме, не говоря уже о полусредневековой идее священника..