Серия «Новые странные»

Tanith Lee

NIGHT'S MASTER

Перевод с английского Марины Осиповой

В оформлении обложки использована иллюстрация Василия Половцева

NIGHT'S MASTER © 1978 by Tanith Lee

© Марина Осипова, перевод, 2026

© Василий Половцев, иллюстрация, 2026

© ООО «Издательство АСТ», 2026

Однажды ночью Азрарн, Князь Демонов, один из Владык Тьмы, принял ради развлечения облик огромного черного орла. К востоку и к западу летал он, взмахивая широкими крыльями, к северу и к югу, ко всем четырем сторонам света, ибо в те времена земля была плоской и плыла по океану хаоса. Он посмотрел на вереницы огоньков внизу – то люди со светильниками, крохотными, как искры, шли друг за другом; посмотрел на морские валы, что разбивались о скалистые берега, вздымая соцветья белой пены. Он оглядел – с презрением и иронией – высокие каменные башни и широкие стены городов, опустился на мгновение на парус величественной галеры, где царь с царицей сидели и вкушали медовые соты и перепелов, в то время как гребцы трудились у весел; а потом он сложил чернильно-черные крылья на кровле храма и громко рассмеялся над потугами людей уразуметь природу богов.

А когда он возвращался к центру мира за час до рассвета, Азрарн, Князь Демонов, услышал женский голос, и донесся до него плач, одинокий и горький, как зимний ветер. Снедаемый любопытством, он пал на землю у склона голого, подобно кости, холма, у двери жалкой лачуги. Там он встал, и прислушался, и принял облик человека – ибо, будучи тем, кем был, мог принять любой облик по своему желанию, – и зашел внутрь.

Перед умирающим пламенем очага лежала женщина, и он тут же увидел, что и она, как то было обычно для смертных, тоже умирает. Но в руках она держала новорожденное дитя, закутанное в шаль.

– Отчего ты плачешь? – не в силах отвести глаз, спросил Азрарн, прислонясь к двери.

И был он чудо как красив, и волосы его блестели, подобно иссиня-черному пламени, и одежды его были одеждами ночи из великолепных ночей.

– Я плачу, ибо жизнь моя обернулась жестокостью и теперь я обречена умереть, – ответила женщина.

– Если жизнь твоя обернулась жестокостью, ты должна быть довольна, что покидаешь ее. Поэтому утри слезы, каковые в любом случае ничем тебе не помогут.

И тут глаза женщины и впрямь высохли и полыхнули гневом, причем почти так же ярко, как угольно-черные глаза незнакомца.

– О низость! Да проклянут тебя боги за твои насмешки, ибо это последние мои мгновения! Все дни я трудилась в муках и боли, и я бы умерла без единого слова, если бы не этот мальчик, которого я принесла в этот мир лишь несколько часов назад. Что станется с моим дитятей, когда я умру?

– Оно, без сомнения, тоже умрет, – ответил Князь. – Так возрадуйся же, видя, что вся боль, о которой ты мне рассказываешь, минует его.

И тут мать закрыла глаза и прекратила речи, и испустила последний дух, словно более не могла находиться в присутствии Азрарна. Но когда она опустилась наземь, руки ее отпустили шаль, и та развернулась и открыла дитя, подобно лепесткам цветка.

И тогда невероятной глубины чувство пронзило Князя Демонов, ибо дитя это отличалось невероятной и совершенной красотой. Кожа его была белой, как алебастр, мягкие волосы были подобны янтарю, а члены и черты обладали столь чудной соразмерностью, словно бы некий скульптор тщательно выточил их. И Азрарн стоял и смотрел на него, а дитя открыло глаза, и были они темно-синими, подобно индиго.

Князь Демонов не сомневался более. Он поднял дитя и обернул его полой своего черного плаща.

– Утешься же, о дочь несчастья и стенаний, – сказал он. – Ты все же хорошо обошлась со своим сыном.

И он взлетел в небо в облике грозовой тучи, а спящее дитя прислонилось к нему подобно малой звезде.

Азрарн принес дитя в место в центре земли, где горы огня вздымались подобно тонким иззубренным и громадным копьям, а в небе царила темнота и вечно перекатывался гром. На всем лежал отблеск алого дыма из тех огненных гор, ибо каждая расселина разверзалась пламенеющим кратером. Таков был вход в страну демонов, место ужасающей красоты, куда редко заглядывали люди. Но вот Азрарн полетел над землей в облике тучи и услышал, как дитя смеется на его руках, вовсе не испытывая страха. И тут тучу поглотил зев одной из высочайших гор, которая не горела пламенем, но чернела непроглядной темнотой.

Вниз стремился колодец, внутрь горы и самой земли, и летел в нем Князь Демонов, Повелитель народов важдру, эшва и дринов.

Первыми встретили его агатовые врата, что открылись перед ним и с лязгом захлопнулись за спиной, а за агатовыми вратами стояли врата голубой стали, а за ними – ужасные врата черного пламени; но все они повиновались Азрарну. Наконец он достиг Подземья и вошел в Друхим Ванашта, Город демонов, и, вытащив серебряную свирель в виде бедренной кости зайца, заиграл на ней, и тут же демонический конь подскакал к Азрарну, и тот вскочил ему на спину и помчался быстрее всякого ветра к своему дворцу. Там он поручил дитя заботам прислужниц-эшва и пригрозил им: случись что с ребенком, и дни их в Подземье более не будут днями радости и удовольствия.

И стало так, что в Городе демонов, во дворце Азрарна возрастал смертный ребенок, и с самого младенчества все, что он знал и считал естественным и привычным, было фантастическими, мрачными и исполненными волшебства чудесами Друхим Ванашта.

Красота царила вокруг, однако была она поражающей и странной, но никакой другой ребенок вокруг себя не видел.

Дворец же, снаружи из черного железа, внутри – из черного мрамора, заливал неизменный свет Подземья, сияние столь же бесцветное и холодное, как свет земных звезд, хотя и в несчетное количество раз более яркое, и свет этот проникал в покои Азрарна через оконные переплеты, забранные черным сапфиром, или тусклым изумрудом, или чернейшим рубином. Снаружи простирался сад – множество террас, где росли огромные кедры с серебряными стволами и черными как смоль листьями и цветы из бесцветного хрусталя. Там и тут посверкивал, подобно зеркалу, пруд, в котором плавали бронзовые птицы, а милые крылатые рыбки сидели на ветвях деревьев и пели, ибо под землей законы природы невероятно отличались от обычных. В центре сада Азрарна пел фонтан; и била из него не вода, но пламя, алое пламя, не дававшее ни света, ни тепла.

За пределами дворцовых стен лежал большой и чудесный город, его башни из опала, стали, и меди, и нефрита поднимались к свету никогда не меняющегося неба. Над Друхим Ванашта никогда не всходило солнце. Город демонов был городом тьмы, порождением ночи.

Так ребенок рос. Он играл в мраморных залах, и обрывал лепестки хрустальных цветов, и спал на ложе теней. Сопровождали его любопытные призрачные существа из Подземья, птицерыбы и рыбоптицы, а также кормилицы-демоны с дивными лицами, бледными, как туман, руками и тихими голосами, в черных волосах которых сонно переплетались змеи. Иногда он подбегал к фонтану холодного красного пламени и долго смотрел в него, а потом говорил кормилицам: «Расскажите мне истории о других землях». Ибо был он требовательным, хоть и милым ребенком. Тем не менее женщины-эшва Друхим Ванашта могли лишь легонько покачиваться при звуке его слов и сплетать меж пальцев картины деяний своего народа, ибо мир людей был для них подобен лихорадочному сну, путаному, хоть и по-своему очаровательному, и недоброму; впрочем, для них же это было вовсе не злом, но правильным порядком вещей.