– Да будет благословенно имя Темного Владыки, и да не причинит он мне вреда!

На что Азрарн с улыбкой ответил:

– Довольно вреда уже причинили тебе когти времени.

– Истинно так, – воскликнула ведьма, и глаза ее жадно заблестели. – Может ли Темный Владыка оказать благодеяние и вернуть мне юность?

На что Азрарн холодно рассмеялся:

– Я нечасто оказываю благодеяния, старуха. Но хоть я не верну тебе юность, я сделаю так, что ты более не будешь стареть!

И молния выскользнула у него из руки и ударила ведьму. Нет мудрости в том, чтобы просить блага у демона.

Но ведьма не умерла сразу и, лежа на земле, устремила свой взгляд на Сивеша. Заметив, как красиво его лицо, поняла она, что тот из смертных людей, и проговорила:

– Смейся надо мной, пока можешь. Ты, рожденный на земле, тоже глупец, раз доверяешь демонам и их роду и скачешь на кобыле из дыма и ночи. Что демоны любят, они в конце убивают, а дары их приводят в западню. Так пусть тающий конь никуда не отвезет тебя, ибо мечты тебя предадут.

И тогда она опустила голову и прекратила свои речи.

Близился рассвет, и Азрарн с нетерпением ждал возвращения к центру земли. Но Сивеш, на удивление расстроенный словами ведьмы, слез с коня и склонился над ее телом. И вот он встал на колени, но тут странная бледность разлилась по небу, и он посмотрел вверх с любопытством. И над гребнями холмов он увидел сияние, подобное распустившейся розе.

– Что это за свет? – спросил он Азрарна, весь во власти удивления и благоговейного ужаса.

– Это свет дня, что мне глубоко противен, – ответил Князь. – Давай же, садись на коня, и поскачем во весь опор, ибо я не желаю видеть солнце.

Но Сивеш стоял на коленях на земле, словно бы окаменев.

– Иди со мной, или же я оставлю тебя здесь, – сказал ему Азрарн.

– Что ж, правду ли сказала эта женщина? Истинно ли я рожден на земле?

– Истинно так. Солнце для тебя, возможно, выглядит красивым, но для Владыки Тьмы оно отвратительно и мерзко.

– Мой владыка! – воскликнул Сивеш. – Разреши мне остаться тут на один день! Разреши мне увидеть солнце. Я не смогу успокоиться, пока его не увижу. Но все же, – добавил он, – если ты прикажешь вернуться с тобой, я вернусь, ибо ты мне дороже всего на свете.

Эти слова смягчили сердце Азрарна. Он не хотел давать юноше разрешения остаться, однако предвидел, что тот впадет в беспокойство, если сейчас лишить его дневного света.

– Оставайся же, – проговорил Азрарн, – на один день. – И, бросив ему кусочек серебра в форме змеиной головы, сказал: – Посвисти в это в сумерках, и я приду к тебе, где бы ты ни находился. А пока – прощай.

Тут он пришпорил коня и унесся прочь быстрее, чем мысль, и кобыла Сивеша, которая била копытом и беспокойно ржала под светлеющим небом, тоже ускакала.

Сивеш вдруг почувствовал страх – ведь он остался совсем один в мире людей, в холмах рядом с телом ведьмы, под ужасным оком дня, что заливало палящим светом восток. Но тут душа его наполнилась счастьем, и звучало оно в его сердце подобно музыке. Так он почувствовал себя, когда Азрарн впервые заговорил с ним в Друхим Ванашта, но в этот раз не было никакой причины такому чувству – разве что свет над холмами.

Поначалу небо сделалось нефритовым, затем рубиновым, а потом золотой диск с огненными, подобными стрелам, лучами заставил весь мир вспыхнуть. И тогда цвета наполнили окружающий мир, и смертный, живший дотоле в Подземье, никогда таких не видел – таких зеленых, и шафрановых, и красных; и все тело его, казалось, засветилось с ними, как мир запылал в солнечном огне. Никогда в полуночных залах Азрарна или в полнящихся тенями блестящих улицах демонского города не видел он подобного великолепия. И он стоял и рыдал, как сирота, что вдруг обрел родной дом.

Весь день Сивеш бродил по долинам и склонам холмов, и что он там делал, никто не знает. Возможно, он заклял диких лисиц, дабы они следовали за ним, или живущих в воздухе птиц, дабы они садились к нему на ладони. Возможно, он остановился у хижины пастуха, где нашел красивую девушку, что поднесла ему молока в глиняном сосуде, а может, и напиток из более глубокого источника – того сосуда, что боги доверили женщине. Итак, делал он то, что делал, а солнце село, подобно огненному приливу в море, и он, измученный, лег на склоне холма и уснул, и не вспомнил, что надобно подуть в дудочку, что Азрарн вручил ему.

И вот Азрарн пришел на землю, пролетев подобно чернильно-черному ветру через нее, и он искал Сивеша. А тот не ушел далеко, и Князь легко отыскал его. Азрарн был в гневе, но, увидев его спящим с закрытыми глазами, что смежила усталость, он утишил свой гнев и пробудил юношу нежным прикосновением. Сивеш сел и огляделся, и быстро различил Азрарна среди порывов ветра.

– Ты не соизволил призвать меня, – сказал Азрарн, – и мне пришлось искать тебя, подобно рабу или твоей собаке.

Тем не менее говорил он спокойно и даже с веселостью.

– Мой повелитель, прости меня, но я увидел столько…

– Ничего не говори мне об этом, – резко прервал его Азрарн. – Я ненавижу день и его порождения. А теперь вставай, я отведу тебя в Друхим Ванашта.

И так они вернулись, и юноша шел с запечатанными устами и печалью в лице, так как он желал поделиться радостью, что почувствовал на земле, ибо он любил Азрарна.

Каким же холодным и унылым показался ему теперь город, и все его драгоценности и всё его великолепие потускнели в сравнении с сиянием солнца. А вечно холодный свет Подземья показался ему ледяным дыханием, остужающим душу.

Азрарн прочел все это в глазах Сивеша, однако утишил, как и прежде, гнев в своем сердце. И он решил отвлечь юношу от его мыслей.

Азрарн призвал дринов, искусных карликов-кузнецов Подземья, и повелел им построить за одну ночь просторный дворец на высоком месте в Друхим Ванашта. И был тот дворец из золота, а надо сказать, что демоны не слишком жалуют этот металл, и залит светом тысяч разноцветных ламп, и опоясан рвом, полным вулканической магмы. Ничто не могло соперничать с этим домом, даже среди различных чудес города не нашлось бы ему равных. Сивеш изумился ему, однако не сумел скрыть свои мысли от Азрарна: золото вовсе не походило на золото солнца, а магма во рву не грела его.

Затем Азрарн собрал своих людей на пир и, бережно ведя Сивеша под руку, провел его среди сверкающей толпы гостей.

– Пришло время тебе попробовать женщину, дорогой мой. Ты должен выбрать невесту, – сказал он. – Смотри, среди важдру и эшва находятся самые чарующие красавицы моего царства. Выбирай, и любая из них будет твоей.

Сивеш огляделся, однако миловидные лица женщин-демонов походили на бумажные маски, черные волосы были тусклыми, глаза подобны застойным прудам, а движения – змеиными. И он еще более побледнел от горя и не смог дать ответ. Азрарн же просто погладил его по голове и улыбнулся.

Ночью он в одиночестве пришел на холм, где нашел спящим Сивеша, и там, приняв облик черного волка, вырыл когтями яму. Вскоре он нашел крошечное семя, что уже проросло. Споро он схватил его и в самом быстром своем облике – сверкающей молнии – помчался обратно в Подземье. Там в темном саду рядом с огненным фонтаном он посадил семя в землю, и произнес над ним некие слова, и присыпал его некими снадобьями. А потом послал за Сивешем.

Сивеш встал рядом с Князем Демонов и поначалу ничего не увидел – лишь участок развороченной земли. И тогда центр клумбы рассекла извилистая трещина, а за первой последовали шесть других. Вскоре земля раскрылась, и оттуда высунулся, подобно носу крота, кончик чего-то растущего.

– О мой повелитель, что это? – спросил Сивеш, помертвев от ужаса и восхищения.

– Я вырастил для тебя редкий цветок, – ответил Азрарн и, положив руку на плечи юноши, приказал ему смотреть и ждать.

А таинственное растение тем временем устремилось вверх. Едва высвободившись из земли, оно тут же распустило листья и почки, хотя те увядали так же быстро, как созревали. Одна же почка тем не менее росла и росла на стебле, подобно пузырю, и так расширялась, пока не достигла необычайного размера и не раскрылась. Внутри же обнаружился полностью созревший цветок, подобный закрытой чаше магнолии, только фиолетовый и с красными прожилками.