Отдельного разговора заслуживало поведение вылезшего из старательно забытого прошлого Олега и представителя союзничков Миноша. Оба выкидыша хфурга показали себя во всей красе. И ладно отказались участвовать в драке – когда кто-то сражается подобно Древнему Великому магу, чтобы встать у него на пути, нужно быть не храбрецом, а безумцем, – но предупредить о засаде ведь могли?! Ладно К’ирсан вовремя почуял опасность и успел приготовиться, а если бы нет? Сами-то в ловушку соваться не стали и о защите позаботились.

От Темного Кайфат другого и не ждал. Союзник из народа Ночи был своеобразный, выстраивающий отношения не на равенстве и взаимовыручке, а на балансе между желанием получить прибыль и от души подгадить. К такому отношению король давно привык и учитывал во всех раскладах. Но Олег… Проклятье, откуда из него вылезли эта ненависть и злость? Считаешь своим домом Нолд – считай, кто мешает. Защищай его интересы, храни верность, поддерживай в трудную минуту. Зачем превращаться в подлеца? Нет, К’ирсан решительно отказывался понимать сородича. И будь у него такая возможность, вышвырнул бы льера Чимира из страны как мокрую шушу.

Увы, Олег был представителем государства, от невмешательства которого зависело слишком многое. И сейчас и в будущем. А значит, ему предстоит еще долго терпеть рядом проклятого Кали «наблюдателя», чтоб ему вечно его родичи хфурги снились!

Чего еще Кайфат не понимал, так это зачем Минош и Олег отправились с кайенской армией на Юргово поле. Если нолдец, как гражданин страны-члена Объединенного Протектората, в случае разгрома К’ирсана еще мог надеяться на снисхождение Светлых, то для эльфа Ночи попадание в плен к Светлым было равносильно лютой смерти. Хотя бы ради мести за переданного М’Ллеур Зулема Кар’сога.

Он даже слежку за ними установил и филеров с записывающими артефактами подослал, но ничего, кроме нескольких любопытных разговоров, получить не удалось. Если и были у обоих какие-то тайные мотивы, то они их самым тщательным образом скрывали. Единственное, что хоть как-то окупило затраченные на наблюдение за этой парочкой усилия, новость о знакомстве обоих магов с Ловчими Бездны. Причем не из легенд, сказок или тронутых гнилью старинных бестиариев, а личного опыта.

Все началось с разговора о сражении между Кайфатом и Ловчим Бездны. Олега очень интересовала тема магического ритуала на юге Зарока, громом прогремевшего на всю округу. Минош же и не думал скрывать истинную подоплеку случившегося. Выложил все: и про обряд умиротворения духов, и про вырвавшегося на свободу жителя Бездны, и про последующий поединок. Увидел М’Ллеур хоть и немного, но этого хватило, чтобы в красках показать, как король-маг сначала жег Бестелесного магией, а потом загонял в артефактный меч…

К’ирсан ждал, что от бывшего товарища по несчастью посыплются обвинения в Запретной магии, но тот смолчал. Дальше же и вовсе темой беседы стали Минош и Олег, которые, как оказалось, оба участвовали в операциях по сдерживанию рвущегося на свободу Ловчего. Причем боролись они с одной и той же тварью. Эльф со своей задачей справился блестяще и загнал порождение Бездны обратно в узилище, а вот нолдский маг сплоховал и позволил раненому бестелесному духу бежать в Астрал. Правдивость слов Темного сомнений не вызывала, а вот в версию Олега К’ирсан отчего-то не верил. Ни капельки. Было в рассказанной истории второе дно, из-за которого адепт Земли, сам не замечая, понижал голос и подпускал в ауру цвета неуверенности. Варрек тоже что-то такое заметил и попробовал надавить, но добился от Истинного лишь невнятного упоминания костяного дракона, давшего Ловчему свободу. Больше никаких подробностей узнать не удалось…

К’ирсан следил бы за «наблюдателями» и дальше, но армия подошла к Юргову полю, и стало не до пустого любопытства. Впереди ждала самая кровавая битва за весь период властвования Кайфата. И от ее результата зависело будущее не только короля-мага, но и всех тех, кто присягнул ему на верность, кто поверил в него и встал под его знамя.

Сразу после марша вести людей в бой К’ирсан не захотел и едва ли не на глазах у противника приказал разбить лагерь. Было опасение, что Дарг не захочет дать им расслабиться и набраться сил, но обошлось. Как выяснила разведка, войска Земли Наместника прибыли на поле битвы немногим раньше кайенцев и тоже нуждались в передышке. Так что солдаты смогли спокойно поставить шатры и насладиться, может быть, последним своим отдыхом.

Мало того, новый король и стоящие за ним Длинноухие оказались настолько любезны, что не стали устраивать ночных вылазок. Для Кайфата, знакомого не понаслышке с хитростью и коварством маллореанцев, такое поведение оказалось сюрпризом. И было тому лишь одно объяснение: эльфы работали на тот образ народа Добра и Света, который они активно насаждали в умах жителей захваченных стран. Тем, кто претендует на олицетворение идеала, не к лицу обман и подлость, пусть даже на поле сражения.

К’ирсан тоже не стал поддерживать реноме «злого властелина», а потому до самого утра на Юрговом поле и в расположении каждой из армий царило абсолютное спокойствие.

Все началось, едва лучи Тасса прогнали ночную тьму. Под звуки рожков, горнов и бой барабанов войска Земли Наместника вышли на северную окраину Юргова поля. Левый фланг заняли орки. Навскидку их было никак не меньше десяти тысяч, что более чем вдвое превышало вставших напротив них двух с лишним тысяч Шипов и почти столько же воинов ордена Владыки. И пусть солдаты К’ирсана были прекрасно тренированы, снабжены артефактами, высоко мотивированы и уже успели хлебнуть лиха в прошлых сражениях, им предстояло схватиться с могучими и гораздо более опытными ха’ора! Кайфат видел, на что способны зеленошкурые рубаки еще в свою бытность легионером Зелода, и не сомневался в том, что вышедшие против него бойцы столь же умелы и смертоносны.

На правый фланг вышли гвонки – шесть или около того тысяч. Против них К’ирсан выставил пять с половиной тысяч пехотинцев. Формально силы были примерно равны, но это только формально. Как можно ставить на одну доску гвонков и обычных солдат?! И ладно бы они были ветеранами, прошедшими огонь, воду и искусы Кали, но ведь нет. Пять полков пехоты получились из принесших Кайфату присягу зарокских частей и кое-как обученных новобранцев. Как они поведут себя в сражении, король-маг мог лишь только гадать.

В тылу войск Дарга расположили еще сотни три эльфийских стрелков и, судя по насыщенным аурам, полсотни Длинноухих чародеев. Резерв на первый взгляд отсутствовал. К’ирсан в этом смысле оказался несколько более дальновиден. Помимо ханьцев, давно и прочно ставших в его армии бойцами для особых поручений, у Кайфата имелась еще и кавалерия. Восемь сотен всадников на тиррах прикрывали триста магов Корпуса и были готовы в любой момент стать тем заслоном, что остановит прорвавшего строй пехоты врага.

– Генерал Киор, ваши люди готовы? – спросил К’ирсан у седовласого крепыша, возглавившего недавно созданные пехотные части Западного Кайена.

Именно он командовал – и небезуспешно – зарокцами, признавшими власть К’ирсана, и именно ему предстояло вновь повести их в бой вместе с еще примерно двумя тысячами новобранцев. Кайфату нравился этот грубоватый мужик с цепким взглядом и крепким рукопожатием, без гнили и черноты избалованных аристократов. Не штабной вояка, а настоящий боевой командир, делом доказавший свою способность бить врага. Во всяком случае, король-маг очень надеялся, что не ошибся в своем впечатлении от него.

– Мы уже били гвонков безо всякой магии. С чародеями же, ваше величество, и вовсе порвем их в клочья! – прогудел генерал.

Кайфат же повернулся к Храбру с Руорком.

– Руорк, помни, на тебе весь наш левый фланг. Шипы примут на себя основной удар, и Храбру будет не до координации действий с орденом. Поэтому не подведи меня! – сказал он не терпящим возражений тоном.

В ответ же получил два почти одновременных поклона и глухое: «Как прикажет Владыка!» После чего полководцы заспешили в расположение своих бойцов.