Наконец она подняла свою лопатку. Аукционист мгновенно заметил ее.

– Три миллиона, центр. Три миллиона двести пятьдесят тысяч, слева от меня. Три миллиона пятьсот тысяч, слева, впереди. Три миллиона семьсот пятьдесят тысяч, сзади. Я увижу четыре миллиона?

Стиви снова подняла лопатку, поднимая цену до четырех миллионов.

Торги продолжались. То и дело поднимались лопатки, росла цена, а с ней росло напряжение в зале.

Андре и Мэт сидели уже на краешках кресел, как, впрочем, и Стиви. Кровь резво бежала по жилам, она взмахнула лопаткой и заявила пять миллионов. Торги на этом не закончились, но Стиви и не рассчитывала на такую легкую победу. По правилам аукциона вещь не могла быть продана дешевле предварительной цены, проставленной в каталоге. После человека, который предложил позже ее более высокую цену, лопатки поднимались много раз другими желающими получить «Сверкающий властелин».

Торги шли быстро, и напряжение в зале все усиливалось. Волнение охватило всех – и участников борьбы, и зрителей. Стиви казалось, что она кожей ощущает нервное напряжение в атмосфере зала. Ее решимость завладеть бриллиантом – конечно, для фирмы «Джардин» – только усиливалась.

Еще повышение, еще и еще. Цена наконец превысила объявленные шесть миллионов.

Стиви расслабилась. Она спокойно сидела, глядя прямо перед собой. Лопатка лежала у нее на коленях.

«Сейчас мне нужно выждать, – говорила она себе. – Пусть аукционист и все остальные думают, что я вышла из игры». Ее лицо не выражало ничего, как у хорошего игрока в покер, но в душе она ликовала.

Андре, внимательно наблюдая за Стиви, хорошо понимал, что она делает. Стиви выжидала, она не хотела вносить свою лепту в повышение цены.

Минут через двадцать она выпрямилась и сосредоточилась, сконцентрировав внимание на аукционисте. Цена к этому моменту – без ее участия – достигла восьми миллионов пятисот тысяч. Но темп торгов снизился: некоторые претенденты вышли из игры, другие, как и Стиви, выжидали.

Стиви ждала, когда аукционист изменит прибавляемую сумму. Это случилось почти тут же. Он снизил прибавку до ста тысяч долларов. После этого торговля снова пошла быстрее, и цена, соответственно, росла. Еще десять заявок при постепенном снижении темпа, и цена достигла девяти миллионов восьмисот тысяч долларов. Неожиданно предложения прекратились.

– Девять миллионов восемьсот тысяч, – повторил аукционер, слегка повысив голос. – Я увижу девять миллионов девятьсот?!

Стиви подняла лопатку.

– Девять миллионов девятьсот тысяч, в центре! Я хочу увидеть десять миллионов! Десять миллионов за «Сверкающий властелин»!

Где-то в зале поднялась лопатка, и Стиви услышала голос аукциониста:

– Десять миллионов, впереди! Десять миллионов! Я жду, кто предложит десять миллионов сто тысяч за этот уникальный бриллиант?

В зале наступила удивительная тишина, казалось, никто не дышал. Все сидели на краешках кресел, напряженно ожидая продолжения. Внимание было приковано к аукционисту.

Стиви задержала дыхание.

Аукционист снова повторил:

– Я жду предложения десять миллионов сто тысяч.

Он сделал короткую паузу. Ни одна лопатка не поднялась.

– Десять миллионов сто тысяч. Я получу такое предложение?

Аукционист прочистил горло.

– Ну что ж, десять миллионов, покупатель в переднем ряду, если я не увижу десять миллионов сто тысяч.

Андре нетерпеливо тронул Стиви за руку. Стиви подняла лопатку.

– Десять миллионов сто тысяч.

В голосе аукциониста звучали победные нотки.

Сердце Стиви билось как пойманный зверек. У нее пересохло в горле. Она сидела, сжавшись, и, казалось, боялась дышать, ожидая продолжения. Будет ли повышение? Может быть, еще кто-нибудь принял решение получить этот бриллиант за любую цену?

Но никто не поднял лопатку. Камень принадлежал ей. На минуту она перестала верить в реальность происходящего.

– Десять миллионов сто тысяч. Продан даме в центре.

Все глаза обратились на Стиви. Кто-то начал аплодировать, его поддержали. Какая-то женщина закричала: «Браво!»

Андре обнял Стиви и поцеловал ее в щеку. Вслед за ним то же самое сделал Мэт и удивленно заметил:

– Вы превратились в кусок льда.

Стиви покачала головой.

– У меня все прекрасно, Мэт.

– Ты действовала потрясающе! – тихо сказал Андре, улыбаясь. – Идеально! Как всегда и во всем, Стефани. Ну что ж, когда ты будешь готова уходить, я поведу тебя праздновать победу в «Ла Гренуй».

К Стиви устремились клиенты, друзья и коллеги. Она принимала их поздравления, как всегда, спокойная и уверенная.

Стиви работала в своем кабинете на верхнем этаже магазина на Пятой авеню, принадлежащего фирме «Джардин».

Было утро вторника. После аукциона прошло несколько дней, и «Сверкающий властелин» недавно доставили в магазин. Все бумаги были подготовлены в пятницу, а деньги переведены из банка в банк.

И, наконец, один из самых знаменитых камней мира принадлежит ей, вернее, ее фирме.

Стиви достала колье из темно-синего футляра и положила его перед собой. Огромный бриллиант грушевидной формы в 128,25 карата с 58 гранями на короне и венчике и 85 дополнительными гранями в центральной части. Бриллиант лучился в солнечном свете, падающем на стол через большое окно. «Сверкающий властелин» не имел ни одного дефекта и был ослепительно белым. Его красота казалась нереальной. Стиви, забыв обо всем, смотрела на него.

Чем дольше она рассматривала бриллиант, тем совершеннее он ей казался. «Сверкающий властелин» был центром колье, составленного из шестидесяти восьми круглых и грушевидных бриллиантов. И само колье являлось уникальным образцом ювелирного искусства.

Под влиянием момента Стиви встала и подошла к французскому антикварному зеркалу в позолоченной оправе, висящему на противоположной стене. Она приложила колье к своему черному платью. Эффект был поразительный. Стиви невольно задумалась о том, кто же в конце концов будет носить это чудо, когда она решит расстаться с ним.

Она вернулась к своему бюро в стиле Людовика XV, села на рабочее место, положила перед собой колье и снова залюбовалась игрой света на гранях бриллиантов. Вдруг дверь стремительно распахнулась, и в кабинет решительным шагом вошел ее старший сын Найгел. Стиви так растерялась от неожиданности, что чуть не выронила колье. Ей стоило большого труда сохранить на лице спокойное выражение.

– Найгел! Какой сюрприз! – воскликнула она, убирая колье в футляр.

Стиви встала и подошла к сыну, намереваясь обнять его. Несмотря на все подозрения в двойной игре и интригах, она, как всегда, чувствовала к своему первенцу любовь и нежность.

– Здравствуй, мама, – холодно сказал Найгел и опустился в кресло, уклоняясь от ее объятий.

Стиви ничего не оставалось, как вернуться на свое место, что она и сделала.

Неодобрительно глядя на колье, лежащее на столе, Найгел спросил с усмешкой:

– Любуешься?

Раздраженная его тоном, Стиви тем не менее сделала вид, что ничего не замечает.

– Я не знала, что ты собираешься в Нью-Йорк. Когда ты прилетел?

– Вчера вечером.

– Вот как. – Она немного помолчала, а затем мягко сказала: – Я бы предпочла, чтобы ты предупредил меня. Я бы заранее спланировала свое время так, чтобы мы могли сходить куда-нибудь вместе.

Найгел иронически поднял бровь, но ничего не ответил.

– Ты можешь повидаться с Хлоей и Майлсом.

Найгел молча откинулся в кресле и вытянул ноги, напустив на себя скучающий вид. Стиви обиженно спросила:

– Ты не хочешь встретиться с братом и сестрой?

– Не в этот раз.

Стиви напряженно выпрямилась. Поведение Найгела было не просто неприятным, оно было оскорбительным. Точно так же он вел себя в последнее время, когда они встречались в Лондоне. Стиви не понимала, что происходит с ним. Она постаралась успокоиться и продолжила разговор:

– Что ты делаешь в Нью-Йорке?

Найгел ответил не сразу.