Китраан кашлянул, чтобы скрыть свое смущение, – сказал, – Итак вперед, давайте найдем какую-нибудь гостиницу и отпразднуем воссоединение нашей банды.

– Я целиком согласен с этим планом, – сказал Пиро, – вот только-

– Да?

– У вас есть деньги?

Китраан покопался в карманах и выкопал шесть медных пенни. У Рёааны было еще меньше, и вместе с тем, что было у Пиро, они едва наскребли один единственный орб. Что касается Грассфога и его друзей, у них вообще не было ничего.

– У нас хватит на буханку хлеба, немного сыра и пару бутылок вина, – сказал Китраан. – И, с моей точки зрения, я бы не возражал против сна на свежем воздухе. Последний год мы достаточно часто так и делали.

– Точно, – заметила Рёаана.

– Да, но-, – сказал Пиро и оборвал сам себя. – Добрый вечер, сэр.

– И вам, молодой человек, – сказал джентльмен, который подъехал на тележке, запряженной пони. Этот джентльмен, одетый в простой, но хорошо сделанный костюм, украшенный знаками торговца-Креоты, остановил свою повозку и вежливо наклонил голову, сопроводив свой вежливый жест словами, – Вы слышали, что Орб вернулся?

– Да, – сказал Пиро. – Это не ускользнуло от моего внимания.

– О, – сказал незнакомец, – но разве это не самая замечательная вещь на свете? Империя существует опять! Дороги будут безопасны, деньги опять потекут в карманы, и я-

– Да, и вы?

– Я стану богатым.

– Расскажите мне, дорогой сэр, как вы собираетесь стать богатым? Видите ли, я очень интересуюсь этим, так как слишком молод для того, чтобы знать, как изменится жизнь с появлением Орба.

– Тогда я объясню вам это в словах, которые не оставят места для сомнения.

– И это будет лучше всего, уверяю вас.

– Тогда вот: Я приеду с моей маленькой тележкой в Насин, и так приобрету товары, сделанные из хорошей глины этого района, а также стеклянные бутылки из песка Большой Песчаной Равнины.

– Очень хорошо, вы купите горшки и бутылки.

– Точно. Потом я возьму эти горшки и поеду с ними в Ружграунд, где делают вино, варят пиво и производят спирт. Там я продам горшки и бутылки, и получу взамен некоторые из них, наполненные вином, пивом и спиртом, вместе с хорошей суммой денег.

– Итак у вас есть вино, пиво и спирт. Что дальше?

– Дальше я повезу их в Холмы Ожерелья, где людям почти нечего выпить, но есть очень много железа.

– То есть вы меняете их на железо.

– На сковородки, кастрюли, даже мечи и пики.

– Я понял. И что вы собираетесь делать с этими железными вещами?

– Ну, я привезу их обратно в Насин, где местные жители будут просто счастливы купить их у меня за хорошие деньги, и где, вдобавок, я опять смогу приобрести горшки и бутылки.

– Ну, все это кажется достаточно простым.

– О, так оно и есть. Единственная проблема-

– Да, что за проблема?

– Дороги не безопасны. На самом деле дороги полны опасностей для торговцев, вроде меня. Или, можно сказать, они были полны.

– Были?

– Да. Теперь опять есть Империя, и но один из дорожных агентов не рискнет появиться на главной дороге из страха встретиться с отрядом Императорских войск, или даже солдатами, которые служат Графу, который тоже вернулся.

– А, но с этим, мой дорогой сэр, я должен не согласиться, хотя и сделаю это самым почтительным образом.

– Как, вы не согласны?

– Очень почтительно.

– Но, с чем именно вы не согласны?

– Есть еще множество бандитов, дорожных агентов и просто разбойников на этих дорогах.

– О, возможно на дорогах поменьше, но здесь, на прекрасном широком пути между Насином и Ружграундом, их не должно быть – но что вы делаете?

– Я? Я вытаскиваю свой меч.

– Но почему вы сделали это?

– Для того, чтобы приставить его к вашей груди, мой дорогой сэр.

– То есть вы собираетесь ранить меня?

– О, нет, нет. Поверьте мне, мне было бы очень досадно, если бы пришлось нанести вам даже малейшую рану. И я обещаю вам, что не сделаю этого, если-

– Да? – сказал торговец слабым голосом, который больше походил на писк. – Если?

– Если вы отдадите мне свой кошелек.

– Вы хотите мой кошелек?

– Ну конечно. Разве у вас есть какие-нибудь возражения, разве не хотите отдать его мне?

– Но… то есть нет, совсем нет.

– Очень хорошо.

– Вот он.

– Вы крайне вежливы. А теперь-

– Да, милорд? И теперь?

– Теперь мне не остается ничего другого, как только пожелать вам приятного и мирного доброго вечера.

– Вы очень добры.

– Как хорошо, что вы говорите так.

Купец, несмотря на все еще трясущиеся руки, сумел стегнуть своего пони и немедленно возобновил прерванное путешествие. Пиро проверил кошелек и сказал, – Шесть Империалов и немного мелочи. – Потом, поглядев на своих друзей, он заметил, – Кто-то хочет сделать какое-нибудь замечание? Если так, то, даю слово, что сейчас, после того, что я сделал, самое время для то, чтобы расстаться.

Китраан некоторое время испытующе глядел на Виконта, потом негромко сказал, – Вы совершенно серьезны, не шутите?

– Абсолютно, мой друг – так как я надеюсь, что все еще могу называть вас так. Я взял этот кошелек, и не собираюсь возвращать его. Напротив, я собираюсь достать еще много других, и таким же способом.

– Что касается меня, – сказал Грассфог, – мне очень нравилась жизнь, которую я вел раньше, так что я охотно приму вас, как главаря.

– А что вы, Китраан?

Драконлорд нахмурился. – Империя-

– Да? Что с Империей?

Вопрос вызвал молчание, которое длилось, пока юный Драконлорд тщательно обдумывал его. Читатель легко может представить себе, что когда, фигурально выражаясь, на карту поставлена жизнь, можно немного подумать, и Пиро не стал возражать против этого. Читатель также может сообразить, что и обе девушки, Ибронка и Рёаана, использовали это время для того же самого – то есть, для размышления.

Наконец Китраан сказал, – Мой дорогой Виконт, я не уверен в мудрости вашего поступка, и у меня есть серьезные сомнения в том, что он правилен, но-

– Да, но? – сказал Пиро, обертывая свой синий плащ Тиасы вокруг шеи, чтобы защититься от холодного ночного ветра.

– Вы, как вы сказали, собираетесь и дальше идти таким же курсом?

– Да, полностью, хотя я и не требую, чтобы кто-нибудь другой сопровождал меня.

– Хорошо, и я, послушав свое сердце, нашел, что ваша дружба для меня значит больше, чем что-либо другое.

– Очень хорошо, – сказал Пиро, принимаю эту причину без всяких вопросов или комментариев. – Кто-нибудь еще?

– Вы знаете, – сказала Ибронка, – что я хочу только быть с вами, а все остальное не имеет значения. Вы можете стать бандитом, можете восстать против Империи, которую мы только что имели честь помочь восстановить, а можете даже попытаться сбросить Лордов Суда с их тронов; я останусь с вами.

– Она сказала и за меня, – сказала Рёаана. – Как и, другими словами, Китраан.

– В таком случае, – сказал Пиро, – так как наш друг, с которым мы только что заключили небольшую сделку, очень скоро сообщит о нас, мы можем воспользоваться тем небольшим временем, которое нам осталось, и найти хорошую гостиницу, где мы сможем спокойно отдохнуть в последний раз.

– Я знаю одну гостиницу, – сказал Грассфог, – в которой хорошо относятся к разбойникам с большой дороги, и где обычно силы закона не появлялись, даже во времена старой Империи, а сейчас она вообще находится в центре восьми графств, которые отделились от Империи, а рядом нет ничего, кроме редких баронств, так что закон, как вы легко можете себе представить, обходит этот район стороной. На самом деле я часто думал о том, чтобы осесть там, так как там полно дорог, которые можно выбрать.

– И как далеко это отсюда? – спросил Пиро.

– Несколько часов езды хорошим темпом, и мы увидим ее дверь.

– Тогда показывай дорогу, – сказал Пиро.

Его Королевское Величество Император Драгейры, Герцог Кана, Граф Скинтер, Барон Леви, Броадтайта и так далее, и так далее, вошел в гостиницу Пеффы, одетый в грязный коричневый плащ, висевший над простыми черными рейтузами и рубашкой, претендовавшей на то, что она белая, хотя и вышедшая из моды; на нем были грубые башмаки вместо изящных сапог, а на поясе не было даже кинжала. Некий менестрель, Иссола, расположившийся рядом со входом в общий зал, играл на цитре и пел популярные песни слащавым негромким голосом, изредка удивительно чисто беря высокие ноты. Недалеко, в самом лучшем месте для того, чтобы слышать музыку, находился стол, за которым сидели две женщины, одна из которых была без сомнения аристократкой (одетой в платье, украшенное не чем иным как золотом, цвет, который, по традиции, носят представители Дома Феникса), а другая была в плаще с капюшоном, как и Его Величество, так что определить ее Дом было совершенно невозможно. Перед этими женщинами стояли почти пустые тарелки, на которых были только остатки сухофруктов и рыбьи кости, а также бутылка белого вина, полная больше чем на половину.