– Я как раз собираюсь сделать это.

– И?

– Все очень просто, – сказал Йенди. – В первый раз за сотни лет мы, четверо – то есть Айрич, Тазендра, Кааврен и я – собрались вместе и объединились. Подумайте о том, что мы сделали в прошлом. Лично я убежден, что нет такой силы, какого бы рода она не была – которая сможет выстоять против нас.

Зарика нахмурилась, обдумывая это, но ничего не сказала.

Айрич слегка улыбнулся.

Тазендра оскалила зубы и сказала, – Ах, мой дорогой Пэл. Как я узнаю в этом вас!

Кааврен медленно поднял голову, посмотрел на своих друзей глазами, в которых плясали огоньки, и сказал, – А вы знаете, моя дорогая, я думаю, что может быть вы правы.

В разгар Рыночного Дня первого года правление Императрицы Зарики Четвертой Лорд Маролан узнал о определенный волнениях в его лагере, под которым мы имеем в виду место, на котором располагались храм и связанные с ним укрепления, которые как раз сейчас строились. Сам он в это время находился внутри храма, обсуждая с Аррой светильники и другие декоративные предметы, которые хотел там разместить, причем Арра настаивала на том, что простота и строгость лучше подчеркнут природу Богини, тогда как Маролан склонялся к более изысканным украшениям. Это обсуждение было прервано молодым человеком из Дома Теклы, который был одним из тех, кто помогал строителям в работе. Молодой человек вошел, почтительно приветствовал Маролана и сказал, – Милорд, кое-что произошло.

– Да? И что именно? – захотел узнать Маролан, который всегда предпочитал знать побольше деталей, когда слышал о тревожных событиях.

– Вы хотите, чтобы я рассказал вам, что случилось?

Маролан нахмурился. – Как, разве ты не понял этого из моего вопроса?

– О, конечно понял милорд.

– И тогда?

– Тогда я расскажу вам.

– Ну, – сказал Маролан, – наверно за это я должен поблагодарить Верру.

– Должен ли я подождать, пока вы это сделаете?

– Говори!

– Сейчас.

– Ну?

– Ну, первая вещь, которая случилась, это то, что в лагере появился волк.

– Как, волк?

– Да, милорд.

– В лагере?

– Да, милорд.

– Хорошо, что еще?

– Еще появился дзур.

– Ага! – сказал Маролан, который начал понимать. – А не было ли моего друга варлока рядом с этими животными?

– Да, милорд, был. Прямо среди них.

– Ну, если то все, тогда-

– Прошу прощения, милорд, но это не все.

– Что, есть что-то еще? Тогда немедленно скажи мне об этом.

– Это все варлок, милорд. Он утверждает, что волк и дзур появились только потому, что кто-то вошел в лагерь.

– Ну, и ты видел этого незнакомца?

– Нет, милорд.

– И тем не менее варлок говорит, что незнакомец есть?

– Нет, милорд.

– А что же он говорит?

– Он сказал, чтобы вы пришли туда, милорд.

– А. Теперь я, наконец-то, понял, почему ты сюда пришел.

– Тогда я выполнил свой долг, милорд.

Маролан пожал плечами, набросил на них плащ, и вышел наружу, под свет, настолько яркий, особенно по сравнению с полумраком храма, что ему пришлось прищуриться. Тем не менее он увидел приземистую фигуру варлока, стоявшего вместе с волком и дзуром в центре небольшой группы народа, которые, похоже, оживленно разговаривали друг с другом. Маролан пошел прямо к ним.

Когда он подошел ближе, он заметил, что там находился и Леди Телдра, а также Фентор, его сержант, причем его рука была сжата на рукоятке меча, как будто он был готов выхватить его в любой момент. Последним членом группы была женщина, очень высокая, очень бледная и очень худая. Но самым замечательным в этой женщине было то, что оба члена семьи варлока, каждый на свой манер, выказывали безусловные признаки враждебности по отношению к ней, как если бы они ждали только слова команды, чтобы разорвать ее на клочки.

Приблизившись Маролан заметил, что незнакомка, кто бы она ни была, не обращала никакого внимания на угрозу, исходящую от животных, или, по меньшей мере, не заботилась о ней. Когда он подошел еще ближе, Фентор повернулся и поклонился, и что-то негромко сказал незнакомке, которая также в некоторой степени наклонила свою худую голову. Во многих отношениях она походила на леди Дракон, хотя ее глаза были, пожалуй, слишком широко расставлены, а благородный нос, хотя и наличествовал, был, тем не менее, недостаточно выдающимся.

– Ну? – сказал Маролан.

– Милорд, – сказал Фентор, – эта женщина появилась в лагере, не называет своего имени и не говорит, для чего пришла. Вы согласны со мной, мой добрый варлок?

– Почти.

– Почти?

– Да, вы ошибаетесь в одном пункте, мой дорогой Сержант.

– Тогда не скажите ли вы мне, в чем именно я ошибаюсь?

– Она не женщина, – холодно сказал варлок.

– Как, не женщина? – одновременно сказали Маролан и Фентор.

– Нет, она не живая, ее внешний вид – видимость.

– А, – сказал Маролан.

– Более того, – продолжал варлок, – она также Некромант, и, определенно, наиболее могущественный из всех, кого я знал или о ком слышал.

– Ба, – сказал Маролан, – откуда вы знаете все это?

– Сиренг сказала мне, – ответил варлок, указывая на дзура. – И, если этого недостаточно, она появилась внезапно, вместе с потоком золотых искр, а это означает путь, по которому могут пройти только некроманты.

– Да, это правда, милорд, – сказал Фентор. – Варлок предупредил нас о ней за несколько минут до ее появления, и мы все видели, как она появилась ниоткуда, в точности так, как он описал.

Маролан нахмурился, не будучи уверен, как он должен ответить на такую информацию, потом повернулся к незнакомке и вежливо поклонился ей. – Я Маролан, Лорд Саутмура, – сказал он. – И это моя земля.

– Тогда это вы, кого я пришла посмотреть, – сказала Некромантка, говоря низким, но не неприятным для слуха голосом, хотя почти лишенным интонаций, и с произношением, которое, хотя и довольно чистое, скорее напоминало то, с которым говорили в Городе Драгейра перед Катастрофой.

– Ага! – воскликнул Фентор. – Она говорит! Мне становится интересно.

– Если вы позволите, – сказала Телдра Фентору с металлом в голосе. Фентор пожал плечами и замолчал.

– Ну, – сказала Маролан, – вы не только видите меня, но и вы говорите со мной.

– Да, верно, но у меня есть еще кое-что, о чем я должна рассказать вам.

– Как, еще?

– Точно.

– Тогда говорите, я слушаю.

– Вы хотите, чтобы я вам рассказала?

– Я прошу прощения, но вы из той же самой семьи, что и мальчишка, который – но нет, этого не может быть. Ну, ответ на ваш вопрос, да, если вы можете, в этот самый момент – под которым, как вы понимаете, я имею в виду сейчас – сделайте мне честь сказать то, что вы хотите сказать, и не тратьте времени зря, больше, чем требуется, и, даю вам слово, я буду вам крайне признателен.

– Тогда я расскажу вам.

– Я буду вам признателен.

– Огромная армия Герцога Каны идет в этом самом направлении, собираясь сделать то, что считается злом, и вы являетесь единственной силой, которая в состоянии остановить ее.

– Кто, я?

Некромантка утвердительно поклонилась.

Маролан нахмурился. – И во имя кого я должен использовать свою силу?

– Во имя Его Величества Зарики, Императрицы.

– Императрицы по имени Зарика? – сказал Маролан.

Некромантка поклонилась опять.

– Она как-то отличается от Императора Каны и от других претендентов, о которых я так много слышал?

Некромантка в третий раз обозначила свое согласие.

– Итак, – сказал Маролан, пожимая плечами. – Еще одна Императрица. Но что делает эту Императрицу более легитимной, чем Кана?

– Орб, – сказала Некромантка.

Маролан повернулся и посмотрел Телдру, чьи глаза широко раскрылись от удивления. – Он вернулся? – воскликнула Иссола, которая, родившись после Катастрофы, ничего не знала о его присутствии.