— Прости, Йен, но говорить с Хейлимом я буду на эльфийском. Есть вещи, которые вам знать не положено — мягко обратился он к мальчишке и его друзьям.

— Подумаешь… не очень-то и хотелось — надулся тот, а потом оскалился — Но из Храма мы с Тагримом и Лукасом не уйдем, пока инис не свалит отсюда!

— Воля твоя, князь Йен — кивнул эльф и вернулся взглядом к Хейлиму. Снял с шеи амулет с личиной и спросил его уже на эльфийском — ты узнаешь меня, инис? Отвечай по-эльфийски.

— Узнаю, Дианель. Что привело в такую глушь советника королевы Лилеи? И почему ты так защищаешь этого наглого щенка?

— Судьба свела меня с Йеном на Острове Магов, когда твои инисы напали на нас в Ордене Огня. Невзирая на то, что перед ними стоял эльф. Считаешь, я должен был подставить шею под их клинки? Они напали первыми, обнажив мечи — нам с Йеном пришлось защищаться и прикрывать друг другу спину. Он спас мне жизнь, и теперь я его должник. Но дело даже не в этом. Ты знаешь, почему Темные Лорды наняли вас убить умирающего ребенка?

— Какая разница? Дерется этот мальчишка, как настоящий воин и подчинил чужой ас-урум!

— Но тогда он так драться еще не умел и просто умирал в келье, сгорев на алтаре. Ладно… говорить с тобой о совести и чести бесполезно, ведь деньги не пахнут, да Хейлим? Давай, тогда вернемся к главному: ты слышал о предсказании, сделанном в Ордене Молчащих? Или Лорды, как всегда, использовали вас в темную?

Инис поморщился, не собираясь объяснять этому чистоплюю, что дело вовсе не в деньгах. Братство Темных Кланов зависело от Темных Лордов в проведении темных некромантских ритуалов, превращающих рядовых воинов-дроу в элитных инисов. Но об этом эльфу знать нельзя. А вот услышать предсказание, которое Лорды держат в тайне ото всех — это будет очень интересно. И полезно для Клана.

— О чем ты? — с показным равнодушием спросил Хейлим — Что еще за предсказание?

— Послушай его:

Дитя иного мира, сгоревшее в огне,

Восстанет, словно феникс, на древнем алтаре.

Сверкающим мечом он укажет свет во тьме,

Все зло, шипя и корчась, исчезнет на земле.

И каждому воздастся по грехам его.

Придет в наш мир измученный иное божество.

Сам юный Император примирит свет и тьму,

И каждый человек здесь поклонится ему!

Хейлим завороженно слушал напевный эльфийский стих. Надо отдать должное — в искусстве стихосложения светлые эльфы были сильны. Как впрочем, и во многом другом.

— И как это нужно понимать? Хочешь сказать, что темные ведьмы заговорили вдруг высоким стилем?

— Нет! — засмеялся Дианель — даже Эвете при всех ее …талантах такого не дано.

Инис понятливо усмехнулся. Да уж, было время — эта неугомонная озабоченная ведьма не пропускала ни одного красивого мага или эльфа на своем пути, хоть светлого, хоть темного! Говорят, даже молоденькими смазливыми ведьмочками не брезговала. И, судя по всему, не только Хейлиму пришлось отбиваться от назойливой ненасытной красотки…

— Я прочитал тебе пророчество нашей эльфийской Провидицы, но оно в точности совпадает с прорицанием ведьм. Просто лучше запоминается в стихах. Постарайся и ты запомнить его дословно, чтобы повторить старейшинам.

— Зачем нам это?

Дианель вздохнул и закатил глаза, прямо как недавно мальчишка Тиссен. Быстро же он набрался от того человеческих манер…

— Хейлим, как ты думаешь: почему Лорды скрывают от вас это пророчество? И почему они так упорно хотят убить Йена, что Валдис с Сирилом сами вынуждены были отправиться в Минэй? Только ли ради захвата родового источника Тиссенов? Они ведь даже пообещали князю Альбрехту возродить его старшего сына, если тот отдаст им Йена.

— Ты хочешь сказать, что в пророчестве говорится о младшем Тиссене?!

— А ты знаешь хотя бы еще одного светлого мага, владеющего ас-урумом? Или выжившего после того, как сгорел на алтаре? Ведь ты же вчера понял, что Йен уже управляет тремя стихиями? И поверь, четвертая для него — это только вопрос времени.

— И …как он примирит свет и тьму, если ненавидит темных?

— Ну, инквизиторов и церковников он ненавидит еще больше. Просто если оставить его в покое, возможно со временем он начнет нормально относиться и к дроу, и к инисам. По крайней мере, с некоторыми гномами и дикими ведьмами у него уже сложились дружеские и уважительные отношения, если только те не буянят, не швыряются в него заклинаниями и не пытаются сдуру убить. Наконец вспомни, как этой ночью Йен отпустил тебя, хотя легко мог бы снести тебе голову. И за дело, согласись. Этот князь молод, но очень разумен для своих лет, и он готов к компромиссам.

Хейлим перевел взгляд на юного Тиссена, пытаясь уложить в своей голове услышанное от Дианеля. Давалось ему это пока с огромным трудом. И нужно было сначала все обдумать, прежде, чем идти к своим старейшинам. Но на мальчишку он уже сейчас смотрел другими глазами…

— Ладно, иди уже, инис. А то Йен начинает злиться. Если хочешь, я напоследок повторю пророчество, чтобы ты запомнил его и потом обдумал в тишине.

— Не нужно. Слова его врезались мне в память.

Хейлим подошел к алтарю и взял, наконец, свой меч в руки, успокаивающе погладив пальцами по его лезвию. Преклонил колено и, касаясь лбом алтаря, прошептал слова благодарности Айрану за спасение ас-урума. Выпрямился и, повернувшись к князю, резко провел лезвием меча по своей ладони, пуская течь тонкой струйкой темную кровь, отчего нахмуренные брови мальчишки удивленно взлетели вверх.

— Князь Йен Тиссен, клянусь отныне не преследовать тебя, мы квиты: брат за брата, кровь за кровь. Я не могу дать обещание за весь Клан, но постараюсь убедить наш Совет Старейшин отказаться от заказа Темных Лордов на твою голову. Клянусь больше не переступать границ этого княжества, иначе как с твоего личного разрешения или в случае крайней нужды, никак не связанной с заказом на тебя. Слово Хейлима нерушимо!

Инис исчез в мерцающем переходе и уже не видел как нахальный мальчишка усмехнулся и раздраженно покачал головой

— Дианель, не объяснишь нам, неразумным: а что это сейчас здесь было…?

На последнем перед въездом в столицу привале я лежал в траве, закинув руки за голову, и бездумно смотрел на бегущие по небу облака. Голова была абсолютно пустой, и забивать ее чем-то мне сейчас совершенно не хотелось. Сказывалось опустошение после вчерашнего ритуала пробуждения источника и еще одной неожиданной встречи с вожаком инисов. Но особенно после вчерашних тяжелых переговоров с неугомонным Тагримом.

Всю душу мне коротышка вымотал! Правильно Тамира меня предупреждала, чтобы я ухо с гномом держал востро и спуску ему не давал. Видно жизненное кредо у этого коротышки: «куй железо, пока горячо!». Вот Тагрим вчера вовсю его и «ковал», вынеся мне весь мозг. Уж насколько я по жизни непробиваемый товарищ, но тут он меня до самых печенок достал своей изворотливостью и нахрапистостью! Довел до того, что я аж кулаком по столу грохнул

— Слушай, Тагрим, уймись!!! У тебя в роду хохлов случайно не было, а?!

— А эти гномы из какого клана?

— …Из житомирского! — заржал я, вспомнив одного своего прапора-сослуживца.

— Нет, не знаю таких…

— Странно! А торгуешься ты со мной ну, прямо как они.

— А что эти… из житомирского клана, тоже что ли под твою руку просятся? — напрягся гном

— Да, боже упаси меня от таких подданных! — с искренним ужасом открестился я — их и близко к своим землям подпускать нельзя.

— Это хорошо — тут же успокоился Тагрим — лишние кланы нам здесь в предгорье не нужны. Мы лучше с тобой по-доброму договоримся.

— Если ты так «по-доброму» договариваешься, то даже страшно представить, как тогда «по-злому»!

— Ну, не гневайся на меня, князь! Сам же сказал, что мы с тобой теперь друзья и братья.

— Да, может, я уже сто раз об этом пожалел! Разве к друзьям и братьям так относятся?!