Дэвид выпрямился и отряхнул руки. Человек на полу не шевелился. Пояс халата мисс Силвер был достаточно крепким. Люшес Беллингдон нарушил затянувшееся молчание.

— Что ты собиралась сделать? — спросил он.

Так как Мойра промолчала, вместо нее ответила мисс Силвер.

— Вам подсыпали снотворное, а эта подушка — мокрая. Они хотели задушить вас в постели. — Ее голос был печальным, а не обличающим. Она всего лишь констатировала факт, чудовищность которого говорила сама за себя.

Отвернувшись от той, что была его приемной дочерью, Люшес обратился к Дэвиду:

— Кто этот человек?

— У него на лице шарф, — отозвался Дэвид.

— Снимите его!

Человек на полу зашевелился, пытаясь высвободить связанные руки. Он уже поднялся на колени, когда с него сорвали шарф. В его лице не было ничего примечательного, ничего мало-мальски запоминающегося — в толпе оно осталось бы незамеченным. Но сейчас это неприметное лицо исказила смертельная ненависть. То было лицо убийцы, и принадлежало оно Клею Мастерсону.

Впрочем, ненависть тотчас же уступила место недоумению.

— Я не понимаю, что все это значит, мистер Беллингдон, — заговорил Мастерсон. — Вы закричали, и Мойра сказала, что вам что-то приснилась и что нужно принести еще одну подушку. Мы пришли помочь вам…

— С маской на лице?

Молодой человек виновато улыбнулся — сейчас он нисколько не походил на убийцу.

— Конечно, это глупо, сэр, но я пришел повидать Мойру и не хотел, чтобы меня узнали. Понимаете, мы еще не были готовы сообщить о нашем браке.

Мойра уронила подушку. Люшес повернулся к ней.

— Ты вышла замуж за этого человека?

— Да, — ответила она.

Последовала пауза.

— Ну и что мне с вами делать? — осведомился Люшес.

Мойра вскинула голову.

— Тебе не понравится, если газеты будут трубить об этом.

— Произошло покушение на вашу жизнь, мистер Беллингдон, — заговорила мисс Силвер. — Учитывая предыдущие преступления, замять это вряд ли удастся.

— Придержите язык, черт бы вас побрал! — прикрикнула на нее Мойра. — Вам-то что до этого?

— Прошлое меня не заботит, — вмешался Люшес. — Я должен разобраться с тем, что произошло этой ночью.

Утром я сообщу обо всем полиции. А сейчас ты и твой муж должны покинуть этот дом. Можешь пойти к себе в комнату и забрать все, что в состоянии унести. Полагаю, он приехал на машине. Значит, тебе есть на чем уехать. Мастерсон останется здесь, пока ты соберешь вещи.

Она посмотрела на свою зеленую домашнюю блузу.

— Я не могу уехать в таком виде.

— У тебя есть десять минут. Воспользуйся ими.

На полпути к двери Мойра остановилась и обернулась.

— Мы можем договориться, — произнесла она прежним тягучим голосом. — Отдай мне ожерелье, и я исчезну навсегда.

Кровь бросилась Люшесу в голову. Он снял трубку телефона, стоящего на столике у кровати.

— Даю тебе десять минут! Если ты к этому времени не уберешься из дому, я позвоню в полицию!

— Незачем так волноваться. — Мойра снова повернулась к двери.

— Ты сглупила, милая моя, — заговорил Клей Мастерсон, — Проклятое ожерелье опасно, как атомная бомба.

— Ты просто струсил, — с презрением бросила она. — Он не посмеет довести это до суда. — Она вышла, хлопнув дверью.

Люшес повернулся к Клею Мастерсону.

— Как вам хорошо известно, дело не в том, доведу я это до суда или нет. А в том, что убийство — это не наше с вами частное дело, а вы оба повинны именно в убийстве.

— А вы докажите!

Больше никто не произнес ни слова до возвращения Мойры. Не будь вся ситуация настолько трагичной, при виде приемной дочери Беллингдона кто-нибудь непременно бы рассмеялся. Мойра надела на себя две шубы, и держала под мышками несколько костюмов и платьев. В дверях стоял битком набитый чемодан.

Люшес обратился к Дэвиду, не спускавшему глаз с Клея Мастерсона.

— Можете развязать его.

Дэвид развязал узел на поясе от халата мисс Силвер.

Освободившись, Мастерсон потянулся, подошел к двери и поднял чемодан. На пороге он обернулся.

— Мойра права насчет газетной шумихи. К тому же вы ничего не сможете доказать. Мертвецов лучше не тревожить.

Зловещая пара спустилась к машине, ожидавшей их на повороте аллеи. Она стояла в тени дома, и в этой тени кто-то шевелился. Поставив чемодан, Мастерсон схватил за руку Арнолда Брея, который тщетно пытался вырваться.

— Что вы здесь делаете?

— Хотел поговорить с вами. Я знал, что вы вернетесь к машине. Мне нужны мои деньги.

— По-вашему, вы их заработали?

— Я сделал то, что вы велели — ослабил гайки на колесе.

— И попадете на скамью подсудимых, если будете болтать об этом!

— Отдайте мне деньги!

— У меня их нет. Придется подождать.

Мастерсон отпустил запястье Арнолда, и тот шагнул назад.

— Кажется, вы оба собираетесь смыться? Лучше бы я никогда не связывался с вами и вашими грязными делишками! Спрашиваю в последний раз: я получу то, что вы мне обещали?

Клей Мастерсон сгреб его в охапку, повернул к себе спиной и пнул так, что бедняга отлетел в кусты. Мойра уже устроилась на переднем сиденье, бросив на заднее ворох нарядов. Поставив туда же чемодан, Мастерсон сел рядом с ней и завел машину.

Когда звук мотора замер вдали, Арнолд Брей поднялся на ноги. На щеке у него багровела царапина, а на глазах от бессильной злобы выступили слезы. Погрозив кулаком вслед машине и выругавшись, он сунул руку в карман и вытащил три металлических шестигранника. В темноте он не мог их видеть, но с упоением ощущал их тяжесть. Вот они, здесь.

Наклонившись, Арнолд вытер о листья грязные пальцы.

Он отвинтил три гайки от переднего колеса автомобиля Клея Мастерсона и ослабил другие, фактически повторив то же, что раньше сделал с машиной Люшеса Беллингдона. Теперь ему удастся свести счеты с Мастерсоном! Неужели он был мальчиком на побегушках и выполнял рискованные поручения за просто так? Арнолд швырнул гайки в кусты.

Клей и Мойра смылись, оставив его в дураках. Но далеко ли они доберуться, прежде чем отвалится колесо? Если они едут к побережью, чтобы побыстрее перебраться через Ла-Манш, то это означает, что дороги на Эмберли не миновать. Пускай теперь Клей Мастерсон сам почувствует, каково спускаться холма на трех колесах!

Они проехали около четверти пути вниз с холма, когда Мастерсон обнаружил, что с управлением что-то не так.

Он мог бы заметить это и раньше, но был поглощен ссорой с Мойрой. Не будь она такой дурой и не прицепись к этому чертову ожерелью… И не будь он сам таким дураком и не замотай лицо этим чертовым шарфом… Если бы им обоим хватило ума держаться подальше друг от друга… Оба продолжали бросаться обвинениями, но когда машина внезапно накренилась и Мастерсон не смог ее выровнять, до него дошло, что они находятся на самой опасной дороге в графстве и что автомобиль не слушается руля. Мойра осознала это спустя несколько секунд. Она завизжала, Мастерсон обругал ее, а машину занесло вправо.

Им повезло меньше, чем Люшесу Беллингдону. Они ехали по самому крутому участку холма, который справа круто обрывался — там был заброшенный карьер, где раньше добывали камень. Колесо, отвинченное Арнолдом Бреем, покатилось вниз по дороге, а машина на мгновение повисла над пропастью и рухнула на камни.

Новость распространилась рано утром. Кто-то заметил пролом в бровке и сообщил о ней. На краю дороги обнаружили осколки стекла и позолоченную туфлю Мойры Херн.

Очевидно, туфля была среди груды вещей, которые Мойра бросила на заднее сиденье, и каким-то непостижимым образом успела выпасть наружу, прежде чем автомобиль свалился в пропасть. Полиция Эмберли не пыталась объяснить этот факт. Они нашли переднее колесо машины у подножия холма, а сам автомобиль, превратившийся в груду металла, вместе с телами Клея Мастерсона и Мойры Херн — на дне карьера, после чего позвонили из участка Люшесу Беллингдону. Мойру Херн неплохо знали в Эмберли. Она была весьма неосторожным водителем и не раз представала перед судьей за злостные нарушения правил. Следовало ожидать кривотолков: почему-де колесо машины мистера Мастерсона отвалилось на холме спустя всего сутки после того, как то же самое случилось с машиной мистера Беллингдона, и почему миссис Херн прихватила с собой почти всю одежду, словно в спешке покидала дом?