— Вот и ходи, — согласился Влад. — Да так, чтоб тебя люди видели, чтоб пообвыкли к твоему присутствию.

— А князь, а вещун Трисветлый, а карты волшебные?

— Я же тебе объясняю… — начал Дракон. — Погоди, а с чего ты взяла, что они непростые?

— Во-первых, — загнула я палец, — свечение от той колоды шло; во-вторых, если б все просто было, ты б не озаботился меня останавливать; в-третьих…

Я замолкла, переводя дух.

— Продолжай, — подбодрил меня Влад.

— Запах такой пошел в воздухе, вроде как ливень перунный близко…

— И что?

— А то, что видала я похожие предметы.

— Может, ты и о действии тех предметов осведомлена? — свысока спросил князь.

Этакого пренебрежения я снести не могла.

— Да! — почти крикнула я сердито. — Они заставляют забывать!

Господарь обменялся с Михаем многозначительными взглядами.

— И что из этого арсенала есть у тебя? — вкрадчиво спросил злыдень.

Но я уже прикусила язык, коря себя за неосторожность. Братчикам достаточно мою сумицу с пожитками перетряхнуть, чтоб наложить лапу на имущество. А она где осталась? Правильно, в горенке у злыдня, под шаховым столиком примостилась. Не могла же я при франкском облачении холщовую суму при себе держать. А там — и блюдце демонское, и гребень, и записи всякие, для дела необходимые. А больше-то у меня и нет ничего. Только еще подвеска покойной магички. Моя-то при мне — на шее, скрытая новомодным эршапом. А синенькая, чужая — там, где-нибудь на самом донышке лежит.

— Откуда у деревенской ведьмы этакие редкости сыщутся? — на всякий случай проговорила я. — Сам посуди…

Влад сделал вид, что поверил. А я решила для себя побыстрее хозяйство перепрятать. Только надо придумать, как от валахов отвязаться.

— Дело превыше всего, — решительно сказала я, направляясь к выходу. — Надо же и на людей посмотреть, и себя показать.

У стеклянных грядок мы оказались довольно быстро. Влад галантно распахнул передо мной дверь, потянув за ручку в виде львиной лапы, и я опять окунулась в шум празднества.

За время нашего отсутствия градус веселья слегка повысился. Некоторые гости уже нетвердо стояли на ногах, слышался громкий смех, количество танцующих увеличилось. Княжеский трон пустовал: видно, официальные церемонии подошли к концу. Растреклятый господарь следовал за мной, будто телок на веревке, не отпуская дальше чем на шаг. Он явно скучал, равнодушно задерживаясь взглядом лишь на хорошеньких дамских личиках. Кстати, честно говоря, успехом у барышень он пользовался преизрядным. Казалось, каждая считала своим долгом наградить валашского Дракона томным взглядом очей и чарующей улыбкой. Пригласил бы какую прелестницу, честное слово. А то ведь по правилам даме инициативу проявлять не положено. Менуэт, чай, не котильон… И тут меня озарило. Мимо проходил подавальщик с напитками. По центру подноса среди бокалов стояла в вазочке махровая алая роза. Я ухватила колючий стебель. Эх, расцеловала бы свою демоницу за то, что показывала мне разные балы иноземные. И за то, что про игру в фанты рассказать не преминула!

Почти подбежав к ближайшей паре, я сунула раскрасневшейся от танца даме цветок и протянула руку кавалеру. Они поняли замысел без слов, и барышня отправилась на поиски партнера для следующего танца. Надо ли говорить, что им оказался Влад, иронично округливший брови, но послушно последовавший за кокеткой. Дама, которой господарь не достался, вертела в руках розу, высматривая добычу в толпе мужчин. Игра началась! Сейчас всем станет еще веселее. За считаные минуты фант обойдет всех танцующих и пустится по второму кругу. Одному — партнер для танцев, другому — возможность выбора. Пары будут тасоваться, как карты в невиданной вещунской колоде, и всем будет не до меня.

— А как же зарок? — раздался робкий голос моего кавалера.

К слову, им оказался давешний рыжеволосый приставала.

— Времени сколько? — спросила я у Сандро с интонациями строгого наставника.

— Полночь, — испуганно ответил недоросль. — Только что куранты пробили.

— Вот как раз с двенадцатым ударом срок обетницы и истек, — пояснила я, увлекая парня в вихрь танца.

Очень быстро я убедилась, что котильон — это моя стихия. Никто особо не наблюдает, исполняешь ты фигуры в точности или мухлюешь через раз. В этом танце смысл-то другой, фривольный, отнюдь к пластическим искусствам отношения не имеющий. Котильон — это такая себе рыбацкая уха, куда чего наловят, то и бросают. Да и столько, бывает, накидывают при хорошем клеве, что ложка в котле стоит. Я могла хоть вприсядку по кругу идти, ни у кого бы это удивления не вызывало. «Раз-два, три-четыре», — бормотала я под нос, чтоб со счета не сбиться. А тело, казалось, само выполняло все подскоки, поклоны и приседания, входящие в объявленную позицию. Распорядитель уже охрип, выкрикивая из центра зала франкские названия танцевальных фигур.

— Ваша божественная грация… — прохрипел партнер, когда мы на мгновение оказались лицом к лицу.

Следующим движением был резкий поворот, и договорить свой дивный комплимент недоросль не успел.

— Дыхание побереги, — посоветовала я, когда в следующий раз распаренное рябое лицо оказалось в пределах видимости. — Тебе меня еще до выхода из залы дотанцевать надо.

Видимо, молниеносное превращение жеманной франкской девы в вежливую и сосредоточенную меня что-то подкосило в жизненных устоях моего кавалера. А может, просто бешеный ритм танца успел его утомить. Скрипачи наяривали от души, все убыстряя и убыстряя мелодию.

Я мельком поглядывала на массивную двустворчатую дверь, возле которой мне хотелось оказаться как можно быстрее. Эх, далека дороженька — почитай, еще полкруга проскакать придется. А партнер мой тем временем совсем скис — с ритма сбивается, в ногах путается, вот-вот растянется на полу на потеху разгоряченной публики.

— Соберись! Ты же мужик! — подбодрила я недоросля. — Немного осталось.

Видно, маменька у моего кавалера — женщина очень властная. Чем же еще объяснить, что после окрика парень весь подобрался и вполне достойно продолжил движение?

И опять меня посетило гаденькое ощущение чужого взгляда — тяжелого, злобного. Уголком глаза я заметила оживление на хорах, как раз напротив того места, где расположились музыканты. Прищурившись, я во всех подробностях успела рассмотреть юркого господина в оливковом камзоле, который, заметив мое любопытство, мгновенно исчез. Смуглый и темноглазый, с большим кривым носом и шапкой мелкозавитых кудрей. То ли парик, то ли свои волосы на букли накручивает. А вообще — на барана похож, если бывают они такой яркой вороной масти.

— Бабочки! — объявил распорядитель.

— Выход, — прохрипел Сандро.

Я до поры выбросила из головы мысли о загадочном незнакомце и присела перед недорослем в глубоком реверансе. Тот, вспомнив о правилах куртуазности, лепетал что-то о бесконечном счастии и нескончаемом удовольствии. Да только время поджимало. Хаос галопирующих пар вот-вот сменится четкими построениями променадов.

И я просто вышла за дверь.

Я бежала по переходу, придерживая юбки и отбивая четкую дробь каблучками туфелек. Быстрее, быстрее… Нещадно кололо в боку, пот застил глаза, воздух просто разрывал легкие. Тот, кто преследовал меня в переплетении коридоров, свое дело знал — он загонял меня с азартом и осторожностью опытного охотника. Я же в полной мере ощутила себя в роли беспомощной жертвы, из последних сил пытаясь убежать, спастись, спрятаться.

Кто ж знал, что моя попытка самой отыскать княжью горницу обернется таким чудовищным финалом? Ничто ж не предвещало, ёжкин кот!