Гибель лучницы изменила Захара. Нет, не так. Она разрушила то внутреннее спокойствие, что царило в его душе после прохождения Первой Пелены. Все было ясно и понятно: вот друзья, вот просто знакомые, вот боевые товарищи, а вот враги. За одних надо стоять горой, на других плевать, с третьими стоять плечом к плечу, а четвертых чихвостить в хвост и в гриву. Как вдруг почти случайная встреча двух представителей враждебных группировок многие вещи поставила с ног на голову. Неожиданно оказалось, что принцип здорового эгоизма и дозированного пофигизма, густо приправленный самоиронией, не самая лучшая жизненная философия на свете. И иногда сторониться схватки ничуть не лучше открытого выступления с позиций зла. Иметь Силу для противостояния Тьме и применять ее лишь ради собственного благополучия порой преступно и бесчестно.

Леонид уничтожил молодую девушку равнодушно, словно не человека лишил жизни, а жука раздавил. Но главное — зачем! Всего лишь ради подтверждения собственных слов!! Этакая сатанинская иллюстрация к разговору на заданную тему.

Что ж, все правильно, Захар действительно станет врагом Леониду. Непримиримым, жестоким, готовым идти до конца. Цепочка грязных делишек темного тянулась от самого Переноса, и убийство лучницы — последняя капля в чаше терпения. Плевать, что именно этого от Захара и ждут. Если зло хочет, чтобы ты стал его противником, это совсем не повод прятаться в кусты. Наоборот, твоя святая обязанность размазать слишком хитроумного адепта Мрака по подходящей стене…

Никаких сомнений в правильности своего выбора Захар не испытывал. Леонид хочет войны, значит, он ее получит. И не о чем тут думать. Гораздо больше его беспокоила собственная неспособность составить конкуренцию темному оборотню. Если волею судьбы Кардинал стал первым виритником и до сих пор не сдавал позиций, то Леонид — первый Перевертыш. Могучий, хитрый и подозрительно много знающий. Чтобы понять, насколько непростого врага он выбрал, достаточно сравнить Кардинала и Лазовского. Уж до чего приятель окреп и набрался сил, а командиру пока не соперник. Да и его первому ученику тоже, если верить слухам об их недавнем поединке.

Захар же находился в положении Артема. Сильный, быстрый, с огромным потенциалом, но пока еще не противник серьезным игрокам. Одно хорошо — он знал, к кому обратиться за советом.

…Кардинал ходить вокруг да около не стал, сразу огорошив новостью о простоте и ограниченности умений оборотней. По его словам, высокая телесная мощь компенсировалась скудностью возможностей и очень медленным развитием. Путь от Первой Пелены до Второй вполне мог занять как полгода, так и двадцать лет. Было, конечно, и исключение из правил, но касалось оно только самых первых Перевертышей. Сразу после Переноса Волны работали как отличный катализатор способностей, и успех старших Меченых во многом определяется именно этим фактом.

Однако Кардинал не был бы самим собой, если бы не попытался обойти это досадное препятствие. Зачем ждать, пока бойцы дозреют до нужного уровня, если можно создать нечто смертоносное уже на имеющейся базе.

Условия задачи просты. Есть рядовой Перевертыш, способный принимать звероподобный облик. Скорость и регенерация у него выше, чем у «нормалов» и Сноходцев, но имеются некоторые проблемы с местным солнцем. Как при таких начальных данных заметно повысить боеспособность? Захар сказал бы, что никак, но у Кардинала и Коли Ботаника нашелся свой ответ на этот вопрос.

— Николай изучает местную живность, мутантов и аборигенов, опыт коллег по Конклаву, а затем на основе всего этого пытается сконструировать новую боевую форму. Универсальную для всех оборотней и гораздо более эффективную в сравнении с их собственными наработками. Георгий же отвечает за формирование и внедрение пакетов навыков, необходимых в новом облике. — Видя непонимание в глазах Захара, Кардинал с небольшим раздражением пояснил: — Твой разум знает, как надо управлять рукой. Но что будет, если добавить щупальце или хвост?

— Понял. — Захар поднял руки, словно признавая поражение. И тут же с жадностью спросил: — Ну и как, есть результаты?

— Есть, как не быть, — сказал Кардинал не без удовольствия. То ли освещение тому виной, то ли непрекращающиеся изменения во внешности сильнейшего Сноходца, но в тот момент он выглядел как хищный вампир из старых фильмов. Полностью лысый, бледный, худой, со слегка заострившимися ушами. — До конца еще далеко, но кое-какие подвижки имеются.

— И?..

— И если хочешь, я передам тебе матрицу нового облика, — усмехнулся Кардинал и, предваряя следующий вопрос, пояснил: — Это как сон. Ты его видишь и учишься, а потом пытаешься применить на практике.

Захар скептически хмыкнул. Со времен первого знакомства с миром снов от опасных чудес виритников он старался держаться подальше. Да и общение с Артемом приучило везде видеть подвох.

— Мне казалось, что новый облик доступен лишь после Второй Пелены, — сказал он задумчиво, чем заставил Кардинала хрипло рассмеяться.

— Верно мыслишь. Тело принимает данную боевую форму… скажем так… неохотно! Но ничего такого, что не мог бы выдержать воин.

Захар понятливо кивнул. Он не ошибся, подвох действительно был.

— Ясно. Будет адски больно, и методика до конца не отработана. Однако вам нужен доброволец для экспериментов.

Кардинал с холодным презрением проигнорировал иронию и вопросительно приподнял одну бровь.

— Так я не понял: ты согласен или нет? — требовательно спросил он.

— А куда я денусь? — вздохнул Захар обреченно. — Шансы выжить хоть высокие?

— Более чем! — сказал Кардинал и добавил с хищной улыбкой: — Тебя ждут незабываемые сны! Незабываемые!..

После того разговора прошло полторы недели. Бесконечно долгие недели, наполненные мучительными кошмарами и не менее мучительными трансформами. Каждую ночь Захару снилось, как его тело разрывается на части, а затем собирается вновь, но уже чуточку другим. Однако в чем именно разница, понять не получалось, как он ни старался, и от этого становилось вдвойне тяжелей. Жуткое ощущение.

Днем же и вовсе начинался ад. Неожиданно взбунтовалась сама сущность оборотня, вызывая неконтролируемые изменения телесного облика. То рука превратится в крабью клешню, то челюсти срастутся, а то и вовсе в груди начинают стучать аж два сердца сразу. И все сопровождается нестерпимыми резями и жжением. Ладно еще когда такое случается в Башне, а что делать во время патрулирования? Какой из Захара воин, если он не о бое думает, а Дар обуздать пытается?

С этим вопросом он вновь пошел к Кардиналу, однако тот посоветовал больше тренироваться и не отвлекать его глупостями. Рано или поздно пройдут любые «побочные эффекты», главное — научиться ждать. Мол, угроз жизни и здоровью он не видит, матрица приживается «штатно»… Хмурый так и сказал «штатно», словно речь шла не о Захаре, а о каком-нибудь механизме. О наборе винтиков и шестеренок, а не о живом человеке.

Ненахов тогда не выдержал и пулей вылетел из кабинета хозяина Башни. Разве что дверью не хлопнул. От ярости контроль снова ослаб, и он всех встречных принялся пугать почерневшей рожей с белыми полосками ороговевшей кожи. Пока не натолкнулся на Артема.

Приятель без лишних разговоров затащил его в свободную комнату, сунул в руку чашку с вином и потом десять минут просто слушал, не перебивая и лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Под конец так же молча встал и принялся водить вокруг головы Захара руками, точно заправский экстрасенс.

— Никогда такого не видел. У тебя в разум внедрено несколько инородных структур. По идее, они должны полностью раствориться в твоем сознании, стать его частью, но, похоже, происходит это довольно медленно, — наконец выдал вердикт Лазовский. — Еще один довод в пользу того, что мозги не проходной двор и позволять соваться в них кому бы то ни было нельзя. Если хочешь, то могу попробовать убрать эту «матрицу».