Лорд-канцлер направился к дверям.

Вначале он хотел спуститься в зал, где ворлок давал аудиенцию, но передумал и, миновав первый лестничный марш, прошел по коридору и постучал в первую дверь.

Дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась головка Аннары из Крукволла.

— Привет, — сказала Аннара.

— Привет, — ответил Стеррен. — Можно войти?

Аннара неуверенно оглянулась и после недолгого колебания широко распахнула дверь.

Стеррен не удивился, увидев Агора — Имперского Теурга, сидящего на кровати Аннары. Мужчины обменялись вежливыми приветствиями.

Усевшись в мягкое кресло, Стеррен оглянулся по сторонам, стараясь придумать, как лучше начать разговор.

Девушка поднесла канцлеру тарелку с орехами и он принялся за еду, слушая, как Агор на ужасном этшарском болтает о прекрасной погоде, которую обеспечивает ворлок.

Стеррен разглядывал комнату в поисках того, что могло бы повернуть разговор в желательное для него русло. На высокой полке он заметил какое-то сверкание.

Молодой человек напряг зрение.

Монета, серебряная монета, не замедляя скорости, вращалась на ребре.

— Что это? — спросил он, показывая на странный сребреник.

Оба мага посмотрели в указанном направлении, и Аннара ответила:

— Вращающаяся монета.

— И давно она вертится? — поинтересовался Стеррен.

— Три или четыре месяца, — ответила Аннара.

— Но вы здесь столько не живете! — воскликнул пораженный Стеррен.

— Я принесла ее с собой из замка.

— Как это вы ухитрились?

— С помощью картонки, складывающейся в коробку, — пояснила девушка.

— Но зачем?

— Это магия, — вмешался Агор.

— Я догадался, — ядовито заметил Стеррен. — Я хочу спросить, почему она вертится?

— Действует очень простое заклинание, — сказала Аннара. — Оно так и называется — заклинание Вращающейся монеты.

— И оно позволяет монете вращаться бесконечно? Но это же совершенно бессмысленно.

— Она не просто вращается, — была вынуждена признать чародейка. — Ее закрутил Эмнер. Монета будет вращаться, пока он жив. Если он заболеет или получит серьезную рану, вращение замедлится. Если его состояние ухудшится, монета начнет покачиваться. Когда он умрет, вращение остановится, монета упадет.

— Понимаю, — сказал Стеррен. — Значит, вы узнаете, если, например, его убьют бандиты по пути в Акаллу.

Аннара и Агор переглянулись.

— Меня беспокоят не бандиты, — сказала чародейка.

— Догадываюсь, — усмехнулся Стеррен.

Он помедлил и, решив, что лучшей возможности ему не представится, продолжил:

— Монета вращается три месяца, значит, уже связался с Гильдией чародеев.

— Да, — без промедления ответила Аннара.

— Предприняли они что-нибудь? Вступили в контакт с вами?

Несколько помедлив, Аннара спросила:

— Почему вас это интересует, милорд Стеррен?

— Просто любопытно, — ответил Стеррен.

— Простите меня, лорд-канцлер, но я не могу удовлетворить ваше любопытство.

Он почти ожидал именно такую реакцию.

— Аннара, — нарочито медленно произнес Стеррен, — я понимаю вашу осторожность, но поверьте, я не желаю причинить вам какие-либо неприятности.

— Простите, милорд канцлер, если я...

— Перестаньте меня так называть! — взорвался Стеррен. — Я не просил для себя этот идиотский титул! Я знаю — вы опасаетесь, что я шпион Вонда, но поверьте, ему не нужны никакие шпионы. Если бы он захотел что-то узнать, то без труда вытащил бы из вас нужные сведения с помощью пыток. — Он перевел дух и продолжил уже более спокойно: — Если вас интересует, на чьей я стороне, я вам отвечу: в данный момент ни на чьей. Я знаю, как уничтожить ворлока и как удержать его у власти подольше. Я пришел сюда, надеясь, что ваша информация поможет мне выбрать правильное решение. Я не могу силой заставить вас говорить, но поймите, если я лгу, то сюда так или иначе явится ворлок и найдет способ убедить вас признаться во всем.

Он замолчал, жалея, что вообще завел разговор на эту тему.

Аннара никак не могла решиться. Наконец она посмотрела Стеррену в глаза и произнесла:

— Хорошо, Стеррен. Я вам все расскажу. Я видела сны. Вы знаете, чародеи способны насылать сновидения. Так вот, в моих видениях я беседовала с коллегами.

— И что же предпринимает могущественная Гильдия чародеев?

— В настоящее время ничего. Они лишь следят за развитием ситуации и обрабатывают ворлоков, узнавших о новом Источнике, чтобы отвратить их от путешествия в Империю Вонда.

Стеррен понимающе кивнул:

— А я-то удивлялся, почему здесь еще не объявилось ни одного ворлока.

— Помните, во всех приглашениях Вонда подчеркивалось его превосходство? Ворлоки несклонны ходить в подчинении. Мне кажется, что даже без вмешательства моих товарищей, Вонд не привлек бы много сторонников.

— Весьма справедливо, — согласился Стеррен, пережевывая орехи и новость. — И все же, не планирует ли Гильдия чародеев более жестких мер?

— Нет, — ответила Аннара после некоторого колебания. — Мне, во всяком случае, они ничего об этом не сказали.

В этот момент Стеррену в голову пришла новая мысль, и он повернулся к Агору:

— А что думают по этому поводу боги?

— Боги предпочитают не вмешиваться в людские дела, — пожав плечами, ответил теург. — По крайней мере со времен Великой Войны.

— Еще один вопрос, и я ухожу, — сказал Стеррен, выслушав ответ Агора.

Он внимательно посмотрел на обоих магов и спросил:

— А как вы сами? Вы хотите устранения Вонда?

Аннара и Агор переглянулись.

— Не знаю, — ответила чародейка. — Правда, не знаю.

Через пять минут Стеррен уже выглядывал из-за занавеса в зале аудиенций Вонда. Ворлок тут же заметил его.

— А, канцлер Стеррен! — воскликнул он. — Входите! Входите!

Стеррен повиновался, вошел в зал и с любопытством огляделся вокруг.

Ему, естественно, приходилось и раньше видеть это помещение. Роскошные алые драпировки, мраморный пол с вычурным орнаментом и великолепным красным ковром посередине. Многокрасочные витражи-медальоны в каждом окне раскрашивали пол яркими цветами, а ограненные края стекол окружали эти жизнерадостные пятна россыпью маленьких радуг. Золотистые знамена свешивались из-под сводчатого мраморного потолка. Большинство оставалось пока пустыми, и лишь на трех красовались боевые знаки Семмы, Офкара и Ксиналлиона.

К возвышению из черного мрамора вели три тоже мраморные ступени: белая, черная и белая. Над самым центром возвышения в удобной позе и не очень высоко витал Вонд. Он еще не успел позаботиться о троне.

Все это было знакомо. Новой для Стеррена оказалась группа молодых женщин, столпившихся у подножия возвышения.

Канцлер насчитал двенадцать особ — молодых и необыкновенно привлекательных. Одни были одеты в простые крестьянские платья из домотканой материи, другие — в бархатные и шелковые наряды низвергнутой аристократии. Их лица выражали самые разные чувства, начиная от неуверенности и кончая откровенной враждебностью.

— Что здесь происходит? — спросил, нарушая общее молчание, Стеррен.

— Я набираю гарем, — ответил Вонд. Потрясенный этим ответом, канцлер с ужасом посмотрел на женщин.

— Я занимаюсь этим все последнее шестиночье, — пояснил ворлок. — Эти юные дамы имели счастье обратить на себя мое внимание, поэтому я перенес их сюда. — Он ухмыльнулся, по-волчьи обнажив зубы.

— Но они-то понимают, что творится? — спросил Стеррен, заметив недоумение и страх на лицах некоторых женщин.

— Я им объяснил.

— Можно мне с ними поговорить? — поинтересовался Стеррен.

— Чувствуйте себя как дома, — махнув рукой, добродушно бросил ворлок.

— Дорогие леди, — начал Стеррен на семмате. — Я — Стеррен, Девятый Военачальник Семмы. — Он не знал, как сказать «канцлер», и, кроме того, нелепый титул его раздражал. — Вы догадываетесь, почему оказались здесь?

В ответ раздался нестройный шум голосов; он поднял руку, требуя тишины.