Махмуд что-то сказал, Хасан согласно кивнул и перевел:

— Мы хотим увидеть изображение Ибрагима. Постарайся, чтобы оно было ясным и четким.

Хасан и Махмуд сопели за спиной Роджерса. Он загрузил нужную программу, напечатал, координаты и запросил визуальное изображение района. Когда на экране появилась надпись «Уже в работе», у Роджерса перехватило дыхание. Сириец наверняка умел читать по-английски. «Черт! — выругался про себя Роджерс. — До чего же все неудачно складывается».

— Уже в работе, — прочитал Хасан и перевел фразу для Махмуда. — Информацию запросил кто-то еще. Кто?

— Это мог сделать любой офицер разведки в Вашингтоне, — честно ответил Роджерс.

Спустя двадцать секунд на экране появилось их изображение.

Махмуд довольно улыбнулся и что-то сказал Хасану.

— Он хочет, чтобы ты показал, кто еще за нами следит, — перевел Хасан.

Лгать дальше не имело никакого смысла. Они едва не убили Сондру, Роджерс щелкнул по пиктограмме спутника, и на экране появился список пользователей, которым был доступен данный файл. Он состоял всего из двух названий:

Национальный центр наблюдений и Оп-центр.

Хасан объяснил, что означали эти слова, и перевел ответ Махмуда;

— Ты должен закрыть глаз спутника.

Роджерс не колебался ни секунды. Он хорошо знал правила игры в заложников.

Бывают моменты, когда надо безоговорочно подчиняться.

РОЦ не имел возможности отключить спутник 30-45-3, однако мог создавать вокруг себя сильные помехи, которые не позволяли ничего разглядеть, Региональный Оп-центр станет невидимым для всех видов электронной разведки.

Роджерс загрузил программу, предназначенную для укрытия РОЦа от наблюдения со стороны противника. Теперь ему оставалось только нажать клавишу «Ввод».

— Готово, — произнес он.

Хасан перевел, Махмуд кивнул, и генерал нажал на клавишу.

Экран тут же затянула густая пелена помех. Хасан навалился на Роджерса и сам щелкнул по пиктограмме спутника. Национальный центр наблюдений и Оп-центр исчезли из списка пользователей фотофайла.

Махмуд довольно улыбнулся и вытащил из кармана кисет с табаком.

— Он хочет убедиться, что ты выполнил его приказ, — перевел Хасан.

— Я его выполнил, — сказал Роджерс. — Вы же видели.

— Я видел, как пропало изображение, — сказал Хасан и похлопал генерала по плечу. — Доставай телефон. Я поговорю с твоими начальниками.

Роджерс похолодел, но внешне остался спокоен. Равнодушно кивнув, он вытащил телефон из компьютерного разъема и попытался тут же нажать клавишу «Стоп».

Меньше всего ему хотелось, чтобы Хасан услышал, как телефон продолжает посылать сигналы.

Рука сирийца вцепилась в запястье генерала. Кнопку нажать не удалось.

— Где был телефон? Это что такое? — Брови Хасана , полезли вверх.

— Что? — спросил Роджерс.

— Он звонит.

— Нет, — насмешливо улыбнулся Роджерс. Надо любой ценой заставить Хасана почувствовать себя дураком. — Он пищит из-за создаваемых нами помех. Если бы он куда-то звонил, нам бы ответили. Смотри, если я наберу другой номер, все будет в порядке.

Хасан, похоже, не поверил, но в этот момент Махмуд начал кричать, и между террористами завязался спор.

— Набери номер и представь меня, — сказал наконец Хасан. — Остальное я сделаю сам.

Роджерс ждал, пока Хасан отпустит его руку. Затем он нажал кнопку «Стоп», услышал гудок и набрал номер Боба Херберта, Спустя десять секунд испуганный помощник Боба Херберта позвал шефа к аппарату.

Понедельник, три часа пятьдесят две минуты дня

Вашингтон, округ Колумбия

Марта Маколл и руководитель пресс-службы Оп-центра Энн Фаррис обсуждали возможные варианты объяснения миссии Худа для средств массовой информации.

Марта сидела за столом, Энн устроилась на диване, положив на колени портативный компьютер. То и дело звучали фразы типа «экстраполярная интеракция» и «интерпозитивный консенсус». Хитрость заключалась в том, чтобы придать поездке шефа не разведывательный, а дипломатический оттенок. Неожиданно в кабинет вкатилось инвалидное кресло Боба Херберта.

— Мы расшифровали сигнал Роджерса! — торжествующе сообщил он. — Гудки представляли комбинацию цифр: 722528573. Это означает, что РОЦ захвачен курдами и движется в долину Бекаа. Туда уже отправлены наши люди.

Зазвонил пристегнутый к креслу телефон. Помощник Херберта Чинми Йо сообщал, что спутники потеряли РОЦ из виду.

— Вы уверены, что это не техническая поломка?

— Абсолютно, — ответил Йо. — Впечатление такое, что там взорвалась атомная бомба. Ничего, кроме помех.

— Что показывает Риолайт? — спросил Херберт. Небольшой радиотелескоп Риолайт находился на геостационарной орбите на высоте 22 300 миль и мог фиксировать малейшие сигналы, посылаемые с земной поверхности.

— Риолайт их не фиксирует.

— Значит, РОЦ выставил помехи, — произнес Херберт.

— Мы тоже так решили, — кивнул Чинми. — Пытаемся восстановить контакт, но, похоже, кто-то запустил на компьютерах РОЦа блокирующую программу. Мы не можем к ним пробиться.

Херберт распорядился держать его в курсе всех изменений, но не успел он вступить в разговор о миссии в долине Бекаа, как телефон зазвонил снова.

На этот раз это был не Чинми.

— С вами хотят говорить, — произнес голос в трубке. Херберт тут же нажал на кнопку громкой связи и округлившимися глазами посмотрел на Марту.

— Майк, — показал он губами.

Марта тут же напечатала на компьютере команду:

Приоритет Один. Фиксировать разговор на сотовом телефоне Херберта.

Выполнить.

Команда тут же ушла по электронной почте начальнику радиоразведки Джону Квирку.

— Что вы видите, когда смотрите на свой трейлер? — спросил незнакомый голос.

— Вначале скажите, с кем я имею удовольствие беседовать, — ответил Херберт.

— Мы захватили ваш фургон и команду из шести человек. Если не хотите, чтобы их стало пятеро, отвечайте на мои вопросы.

Херберт подавил ярость.

— Мы ничего не видим.

— Ничего? Как выглядит ничего?

— Видим цветные помехи, — сказал Херберт и взглянул на Марту. — Конфетти.

Снег.

От Квирка уже пришел ответ: «Пытаемся вывести на карту».

Это означало, что секунд через двадцать пять радары определят местонахождение звонящего.

— Может быть, вам пригодится наше содействие? — дружелюбно поинтересовался Херберт, переходя на ближневосточный акцент. — Попробуем обсудить ситуацию? Думаю, все можно решить.

— От вас требуется только одно; турки не должны остановить нас при пересечении границы.

— Надеюсь, вы понимаете, что это не в наших силах, — ответил Херберт.

— Делайте, что вам говорят. А не то вы услышите выстрел, и одним вашим шпионом станет меньше.

Спустя мгновение связь прекратилась. Марта показала Херберту два больших пальца.

— РОЦ находится точно в том месте, где его зафиксировал «ES-4», — сказала она. — Рядом с Огюзли, Он никуда не движется.

— Пока, — проворчал Херберт. Марта развернулась спиной к экрану и попросила помощника соединить ее с турецким посольством. Херберт нервно барабанил пальцами по подлокотнику инвалидного кресла.

— Что вы думаете, Боб? — спросила Энн.

— Думаю, успею ли перебросить к Огюзли своих людей, чтобы организовать слежку и сопровождение РОЦа, — С космоса мы можем наблюдать лишь сплошные помехи на десять миль вокруг.

— Есть ли другие варианты?

— Не знаю, — раздраженно ответил Херберт.

— Не хотите воспользоваться помощью русских? — спросила Энн. — Пол находится недалеко от генерала Орлова. Может быть, их видно из Санкт-Петербурга?

— Мы установили на РОЦе специальный скрамблер, чтобы его не было видно из Санкт-Петербурга, — проворчал Херберт. — Пол с Орловым, может, и подружились, но Москва и Вашингтон все еще присматриваются друг к другу. — Он ударил кулаком по раскрытой ладони, — Самый навороченный передвижной разведывательный пункт во всем мире захвачен кучкой террористов! Хуже, они получили доступ к нашему радиокоду!