– Не очень, – сказала Сати, изучая записанные на клочке бумаги пожелания рубероидного завода. – Незадолго до того, как ты тут появился. Ого, чего они хотят! А денег-то заплатят с гулькин нос… Ничего, кстати, интересные сны. Все, отвали, мне текст писать надо.

– Ты видишь сны Воина Сновидений?

Сати потеряла терпение.

– Откуда я знаю, как они называются?! – рявкнула она. – Какая мне разница? Я сказала Тильвусу, он сказал, что разберется! Все!

Послышался негромкий стон.

Сати захлопала глазами.

– Ты что? – удивленно спросила она.

Шаги прошлепали куда-то в сторону, раздался такой звук, словно невидимка несколько раз стукнулся головой о стену.

Сати отложила надкушенное яблоко.

– Эй, раб лампы, – обеспокоенно окликнула она. – Да что с тобой?

– «Да что с тобой? Да что с тобой?» Меня ждет смерть от… от руки одного мага в самом ближайшем будущем, вот что со мной! Знаешь, как он изобретателен в таких вещах?

– Откуда ж мне знать? Какая смерть? За что?

– Ни за что, совершенно ни за что, но кто же будет в этом разбираться? Кому есть дело до меня, когда…

– Да что произошло-то? Если ты про сны, так Тильвус говорит, что это – тьфу, ерунда, беспокоиться не о чем. Он разберется не сегодня завтра.

– Он так говорит? – переспросил невидимка и снова умолк.

– Конечно. Да и сны-то мне не часто снятся.

Послышался такой звук, будто кто-то стучал зубами.

– Это потому, что он не спит, – пробормотал Джулис. – Но даже маги не могут совсем обходиться без сна.

Джулис рухнул в кресло и обхватил руками голову, чего девица видеть, конечно, не могла. Тем не менее она подошла ближе и уставилась на кресло, которое казалось пустым.

– Эй, – нахально сказала она. – Ты где?

Что за манера обращаться? Будто собачонку подзывает. Джулис решил оставить вопрос без внимания, и без того было о чем подумать.

Проклятая невидимость! А сначала так все хорошо начиналось! Случайно, совершенно случайно довелось услышать кое-какой разговор. Понятно, что для чужих ушей он не предназначался, но не уходить же не дослушав? Сразу возникла отличная идея: за чужие тайны всегда хорошо платят, так не найти ли покупателя? Отчего не попробовать?

Джулис тяжело вздохнул. Лучше бы не пробовал, лучше бы прислушался к внутреннему голосу. Хотя с внутренним голосом отношения складывались непростые, но, как ни крути, голос-то тогда был прав. Прислушался бы к нему – и не попал бы в ужасную историю, из которой теперь уж так просто не выпутаешься.

Голова пошла кругом.

Чтобы не сболтнуть девице лишнего, Джулис решил: молчать – и точка. Она его все равно не видит, так что пусть думает, что он ушел, и не лезет с расспросами, не мешает раздумывать.

И он затаился.

Девица сидела за своим столом и смотрела на пустое кресло, ждала, что дальше будет. Вот ведь настырная…

Джулис осторожно выбрался из кресла и на цыпочках направился к двери. Тихо, как мышь, преодолел почти половину комнаты, воспрял духом, заторопился, задел плечом книжную полку, и проклятые книги с грохотом посыпались на пол. Проклятье!

– Эй, раб лампы. – Голос у девицы был удивленный. – Ты что, на стеллаж налетел? Что с тобой? Сходи на кухню, водички выпей.

Джулис рассердился. Если ей хочется проявить сочувствие, так хоть бы «рабом» не обзывалась!

– «Что с тобой, что с тобой?» Ничего!

Он повернул обратно, снова задел стеллаж, так что и остальные книжки на полу оказались. Как нарочно!

– Все против меня! Что делать?

– Собери книги и обратно поставь, а то наш секретарь завтра полдня пилить нас будет, – командирским тоном велела плохо воспитанная девица.

Вместо ответа Джулис пнул стул, оказавшийся на пути.

– Я пропал!

Глупая девица удивилась еще больше.

– Почему это ты пропал?

Объясняться с ней не было никакой охоты, потому что впереди маячило другое объяснение – посерьезней. Выход виделся только один.

– Пойду-ка я, пожалуй… пойду, пройдусь… может, соберусь с духом и утоплюсь в реке.

Внутренний голос издевательски хмыкнул. Джулис рассердился и сказал громко:

– Да-да! Думаешь, не сделаю?! Сказал «утоплюсь» – и слово свое сдержу!

Обращался-то он к голосу, но девица ни с того ни с сего приняла сказанное на свой счет. Проворней гоблина она выскочила из-за стола и захлопнула дверь прямо у него перед носом.

И заявила:

– Никуда ты не пойдешь!

И что с ней делать прикажете? От двери оттаскивать, что ли? Невоспитанная особа. Простолюдинка, одно слово.

С другой стороны, это же она за него так волнуется, думает, что он и вправду сейчас к реке побежит. Вот так-то! Джулис, даже невидимый, продолжает покорять женские сердца! Лестно, что и говорить. Но девица тут же все испортила.

Сказала бесцеремонно:

– Хочешь утопиться? Топись на здоровье. Только сначала книги на место поставь. Тут у нас прислуги нет, убирать за тобой некому.

Каково? Экая бесчувственность. Не успел Джулис опомниться, как девица добавила:

– И объясни, в чем дело! Из-за чего тебя так колба-сит? Из-за моих снов? С чего бы это?!

Вот оно как. Она, оказывается, не за него, Джулиса так разволновалась. Не то чтобы она ему нравилась, но все равно досадно.

– Ни в чем!

– Говори, проклятый раб лампы! А из-за чего ты топиться собрался? Из-за своей невидимости?

Еще и обзывается. А неплохо бы узнать при случае, что за Лампа такая? Если женщина симпатичная и, главное, небедная, можно свести знакомство покороче. Ничто так не делает жизнь приятной, как выгодная женитьба. Это Джулис знал твердо.

А девица все не унималась:

– Скоро Тильвус распутает заклятие снов и за твое примется. Я его попрошу, чтоб он побыстрей.

Нет, какая самонадеянность и невежество!

– «Распутает заклятие, распутает заклятие»! Торопить великого мага?! Твое счастье, что ты и понятия не имеешь, о чем говоришь!

Девица оскорбилась:

– А что такого? Почему бы ему не поторопиться?

Джулис себя считал человеком выдержанным, хладнокровным, словом, таким, каким и подобает быть настоящему мужчине – воину и магу. Но иной раз, признаться, давал маху. Так и на этот раз. Не успел подумать, как слова сами слетели с языка:

– Потому что заклятие сновидения необратимо! Оно распадается, только…

Хорошо еще, что опомнился и прикусил язык.

А тут и внутренний голос в беседу ввязался. Сказал кратко: «Джулис, ты – дурак» и снова умолк.

Вот спасибо.

Зато девица насторожилась. Стояла по-прежнему в дверях, мимо не прошмыгнешь. Вдруг на столе у нее что-то зазвенело, затрезвонило, Джулис даже подскочил от испуга, но девица и с места не сдвинулась. Подождала, пока трезвон прекратится, и сказала многозначительно:

– Та-а-ак! Вот, значит, как? Необратимо? Ну-ка говори, голубчик, говори дальше! Когда оно распадается?

Джулис притих и решил рта больше вообще не открывать.

Тогда она рассердилась и топнула ногой. Вот как себя местные девицы ведут, кому рассказать – не поверят.

– Говори, гад! Хуже будет!

Ну и выражения!

Джулис сердито засопел. На сердце стало так тяжело, что захотелось вдруг сказать всю правду, а там – будь что будет. Но сдержался и произнес только:

– Мои дни сочтены!

Получилось довольно мрачно. Но невоспитанная девица лишь плечами пожала:

– Похоже на то. И если ты не скажешь, в чем дело, я тебя прямо тут своими руками…

Поразительное бессердечие. Только о себе и думает, нет, чтобы посочувствовать!

– Почему необратимо это дурацкое заклятие? Что такое со снами?

Как бы все-таки улизнуть от нее?

– Погоди-ка… – Она на мгновение задумалась. – А уже бывали случаи, когда человек попадал в сны Воина Сновидений?

Додумалась-таки… плохо дело, Джулис.

– Ты же должен такие вещи знать, если ты маг?

Джулис сделал шажок к окну, но девица тут же прикрикнула:

– Стой! В окно удрать решил? И не надейся. Говори!