– Что это начальник сегодня такой озабоченный? – поинтересовалась она.

Хамер перевернул страницу.

– «Нимфа», – пояснил он. – Конкуренты-то даром времени не теряли, втихушку почти всех самых крупных заказчиков у нашего отдела переманили. Уж и не знаю, какие скидки им наобещали, но только и мелькомбинат к «Нимфе» перебежал, и муниципальные бани ушли, и птицефабрика упорхнула!

Сати подскочила на стуле.

– Вот это да! Не может быть! Ай да конкуренты! А еще конвенцию подписали, браконьеры несчастные! А мелькомбинат?! Изменщики, а ведь с виду порядочные люди! А бани, бани?

– Вот, сейчас начальнику список сбежавших рекламодателей подготовили, изучает. – Хамер покосился на приятеля и понизил голос: – Я уж хотел в редакцию подняться, дел невпроворот, да интересно посмотреть, что дальше будет.

Сати кивнула, гадая, какие ужасы ожидают теперь «Нимфу», мало знакомую с темпераментом начальника отдела рекламы.

– Точно, – вполголоса сказала она, устраиваясь поудобнее и придвигая к себе чью-то коробку с мармеладом. – Я, пожалуй, тоже останусь.

Меж тем начальник дочитал сводку, смял листок и швырнул в корзину.

– Вот, значит, как?! – зловеще проговорил он. – Наших рекламодателей переманивать?! Нам палки в колеса вставлять?! Конвенцию нарушать?

Чеканным шагом он подошел к окну и окинул взглядом двор.

Вероломная «Нимфа» могла торжествовать – нарушение конвенции принесло блестящие результаты. К крыльцу конкурентов беспрестанно подкатывали машины, откуда выскакивали суетливые менеджеры или важно, с достоинством появлялись солидные рекламодатели и исчезали за дверью с табличкой «Рекламное агентство». В кабинетах кипела жизнь, сотрудники носились как угорелые, натыкаясь друг на друга, толпились у ксерокса, размахивали папками, а усатый предводитель прохаживался туда-сюда, заложив руки за спину, и вид у него был самый довольный.

– Порфирий, – зловещим голосом произнес начальник отдела после долгой паузы. – Знаешь ли ты, как поступают с мародерами в военное время?

Порфирий Петрович многозначительно промолчал.

– Правильно, – одобрил красноречивое молчание начальник. – С ними не церемонятся.

– Расстрелять за амбаром, да и дело с концом, – поддержал Хамер.

– Где ты в центре города амбар найдешь? – удивилась Сати. – А без амбара расстрелы как-то даже неприлично проводить. Не по правилам! Засмеют нас.

Руководитель «мародеров» прошелся мимо окон раз, другой, делая вид, что не замечает взглядов, устремленных на него, но потом не утерпел, горделиво выпрямился и орлом глянул в сторону начальника отдела.

– Каков нахал?! – возмущенно воскликнула Сати и погрозила предводителю кулаком. – Переманил всех клиентов, да еще и радуется! Хорошо, хоть кондитерский комбинат у нас остался! Я лично вчера с директоршей говорила, она сказала, что всю рекламу – только у нас и…

Она не договорила. К крыльцу «Нимфы» подкатил синий микроавтобус с логотипом «Кондитерский комбинат „Восток“, из салона показалась сурового вида дама с папкой под мышкой и решительно направилась к входу.

– Директорша… – растерянно пролепетала Сати, не веря своим глазам. – А как же… она же обещала…

Предводитель «Нимфы» тоже узрел одного из крупнейших рекламодателей города, перевел взгляд на расстроенные физиономии сотрудников рекламного отдела, приосанился, расправил пышные усы и самодовольно усмехнулся.

Делать этого ему не следовало.

Начальник рекламы мгновенно вскипел и пулей вылетел за дверь. За ним ринулись гурьбой менеджеры, следом – Сати и Хамер, не желающие пропустить интересное зрелище. На крыльце их чуть не сбил с ног кто-то из рекламщиков: он бросился обратно в кабинет, схватил в охапку Порфирия Петровича и кинулся вдогонку за остальными.

Усатый предводитель изменился в лице и исчез из окна.

Начальник рекламы в три прыжка пересек двор, взлетел на крыльцо, рванул на себя дверь с табличкой «Рекламное агентство „Нимфа“ и столкнулся с предводителем – тот как раз торопился защелкнуть дверь на замок, но опоздал.

Оказавшись нос к носу, руководители замерли. Первым пришел в себя начальник отдела.

– Нарушаем? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, начал он. – Подрывную работу ведем? Наших клиентов к себе переманиваем?

Он сделал шаг вперед, заставив предводителя отступить, и оказался, таким образом, на вражеской территории. За ним в коридор тотчас же просочились менеджеры.

– А кто обещал? Конвенцию кто подписывал?!

Конкурент бросил взгляд на Порфирия в милицейской фуражке – «заместитель» приветливо помахал ему рукой.

– Не знаю никакой конвенции, – принялся отрицать очевидные факты предводитель. – Ничего я не подписывал! Ваши рекламодатели к нам сами… Вы там на лаврах почиваете, а мы тут крутимся, как белки в мясорубке!

– Будут вам сейчас белки! Будет вам сейчас мясорубка! Кто муниципальные бани увел? А мелькомбинат? Кто своровал мелькомбинат, я спрашиваю?!

Усатый предводитель понял, что дело принимает нешуточный оборот.

– Некогда мне тут с вами, – поспешно сказал он и отступил от разъяренного начальника отдела еще на шаг. – Дел полно! Рекламодатели звонят! Все телефоны оборвали!

– Наши рекламодатели! – змеиным голосом уточнил начальник. – А вы – мародеры!

Руководитель «Нимфы» сделал назад еще шажок и почувствовал себя в безопасности.

– Были ваши, стали – наши! – торжествующе объявил он, повернулся и заспешил по коридору, оглядываясь на начальника через плечо.

– Стой! – гаркнул тот во все горло.

Конкурент припустил еще быстрее и вдруг побежал. Начальник бросился следом.

– А кто хлебозавод переманил? Кто? – на ходу вопил он. – Комбинат сухого молока? Не вы?!

– Не знаю никакого завода! – отпирался предводитель, улепетывающий по длинному коридору и преследуемый по пятам разъяренным начальником отдела.

– Не знаешь?! А кто им звонил? Звонил кто? Мы все знаем!

Менеджеры конкурентов, толпившиеся у окна, завидели приближавшуюся погоню и тоже припустили бегом. За ними по пятам с топотом несся начальник отдела.

– Стой! Стой, хуже будет!

Усатый предводитель прибавил скорости.

– Мы в милицию! – отчаянно выкрикнул он. – В милицию на вас!

– Ишь ты, – сказала Сати, с большим интересом наблюдая за погоней. – Еще и грозится!

– Милицию я на себя возьму, – небрежно заметил Хамер. – Пусть вызывает.

– А муниципальные бани? – продолжал обличать начальник отдела, наседая на конкурента. – Кто переманил муниципальные бани?! Кто?!

– Бани мы вам не отдадим! – огрызнулся предводитель, пробегая мимо пожарного стенда, на котором красовались выкрашенные в красный цвет инструменты и висело ведро. – И конвенция ваша – тьфу! Я на вас жаловаться… жаловаться в прокуратуру!

– В прокуратуре у нас тоже все схвачено, – скромно сказал криминальный корреспондент.

– Не отдадите?!

Начальник рекламы на бегу сорвал с пожарного стенда багор и, поднатужившись, метнул в конкурентов.

Сати и Хамер застыли с открытыми ртами.

Увидав летящий багор, конкуренты, как по команде, в ужасе рухнули на пол. Багор ударился в стену, отскочил и с деревянным стуком упал на пол, неподалеку от усатого предводителя.

Мгновенно наступила мертвая тишина, лишь слышно было, как где-то бьется о стекло муха.

Начальник рекламы остановился, оглядел лежащих на полу конкурентов, хмыкнул и перевел взгляд на «заместителя».

– Пусть знают, Порфирий, – промолвил он как ни в чем не бывало и небрежно смахнул с лацкана пиджака несуществующую пылинку. – Так будет с каждым. С каждым, кто покусится!

Он перешагнул через багор и направился к выходу.

Когда переполох в рекламном отделе немного улегся, Сати вспомнила про собственные неотложные дела и поспешила на четвертый этаж.

– Наконец-то! – услыхала она приглушенный голос Джулиса – невидимка дожидался ее возле курилки. – Ты… ты жива и… гм… жива и здорова? Ох…

– А, это ты, раб лампы, – протянула Сати. – А почему я должна быть не жива и не здорова? Ты в последнее время загадками какими-то говоришь.