— На сей раз муж вернулся раньше… из командировки, — с намеком сказал Епифанов.

— Что ты имеешь в виду?

— А что бывает в таких случаях, не знаешь, да?

— Ты меня подозреваешь, Жора? Знаешь, мне надоело все это! — Громко хлопнув дверью, Лера ушла из кухни.

Епифанов торопливо вытер руки полотенцем, пошел за ней в спальню.

— Лера, это не шуточки! Я тебя предупреждаю! У нас дочка растет, не стоит ее травмировать. Ты должна все честно рассказать мне, пусть все будет цивилизованно.

— Мне нечего тебе рассказывать!

— Значит, не хочешь?

— Я уже сказала.

— Ну, смотри! Отправишься в свой Оренбург! Я тебе устрою это, можешь не сомневаться! — закричал Епифанов.

— Ты угрожаешь мне?! — возмутилась Лера. — Как ты смеешь говорить в таком тоне? Я… я ни в чем не виновата перед тобой! Не смей так говорить! А то сам поедешь отсюда!

— Ладно, там видно будет, кто куда поедет, — сказал Епифанов и выбежал из спальни.

Лера упала на кровать и заплакала, уткнувшись лицом в покрывало. Конечно, она сама виновата, но разве можно говорить ей такое — отправишься в свой Оренбург? Неужели она заслужила эти слова? Готовила, старалась… А он приехал раньше времени и стал орать… Дурак!

Епифанов вернулся на кухню, растерянно огляделся, будто где-то здесь мог скрываться виновник всех его неприятностей. Никого не было, но кухня все равно казалась чужой, как и вся эта квартира. Неуютная, холодная… Зря он сказал, что отправит ее в Оренбург, это неприлично, нервы, нервы… На пределе. Нужно что-то сделать, но что? Для начала выпить. Вот это дельная мысль, а иначе — как все это вытерпеть?

В баре стояла бутылка «Хеннесси», и в ней еще плескался дорогой коньяк. Епифанов взял ее и пошел в свой кабинет. Там плеснул в фужер граммов сто коньяка, залпом выпил. Легче не стало. Умники говорят, что в стрессовых ситуациях не следует пить: только усугубишь свое состояние. А они хоть раз были в такой вот ситуации, эти долбаные умники? Вот когда побывают, другое запоют! И он по новой наполнил фужер.

Зеленин сидел один в офисе. Всех отпустил домой, даже секретаршу, потому что дело было очень уж личное. Более личного не бывает. И опасное. Если клиенты узнают, что у него увел жену какой-то шакал, это отразится на бизнесе. Как человек может решать чужие сложные проблемы, если свои личные не решил? Все просто и понятно.

Внешне он казался совершенно спокойным, хотя в душе творилось черт знает что. Телефон включил на громкую связь, дабы не хватать каждый раз трубку.

— Але, босс? Игорь. Людмила Сергеевна едет по направлению к дому. Следую за ней. Провожать до упора?

— Да. Позвонишь от моего подъезда.

Сволочь он, этот Епифанов, у него на хате Людка встречалась с каким-то говнюком! Может, сам и ни при чем тут, жена все устроила, сучка, вдвоем обслуживали рыжего ублюдка, но это дела не меняет. Ответишь за свою сучку, мудак! Сбила с панталыку Людку, уговорила участвовать в оргиях, падла! Все ответите за эти дела, все!

— Але, Дима, это Михаил. Мы на Ленинском проспекте, следуем за тачкой, которую взял рыжий. «Шестерка» зеленого цвета. Сидим на хвосте.

— Понял. Номер машины?

— Ща, присмотрюсь… Записывай.

— Я запомню. Нормально. Не торопись, когда «шестерку» тормознут. Проедешь вперед, остановишься. Дальше скажу, что делать.

— Понял.

Зеленин выключил связь, быстро набрал телефонный номер:

— Саша, привет, Зеленин тебя беспокоит.

— Дима? Как живешь?

— Нормально. Саша, по Ленинскому тащится зеленая «шестерка» с пассажиром, нужно тормознуть, выяснить личность пассажира. Запиши номер… Записал? Возможно, пассажир причастен к одному серьезному делу, ты узнай, кто такой, где живет. «Заряди» своих орлов на постах. Думаешь, он опасен?

— Пока нет. С меня двойной… коньяк, Саша.

— Спасибо за ценную информацию, Дима. Сделаю. Тебе перезвонить в офис? Или домой поедешь?

— В офисе подожду. Спасибо, Саша. Зеленин откинулся на спинку кресла, увлажнил кончиком языка пересохшие губы. Очень скоро пост ГАИ остановит зеленую «шестерку», личность рыжего мужика станет известной. Что делать с ним дальше… ну вот тогда и можно будет об этом думать. Если важная птица, нужен подход, если нет — пусть на себя обижается и проклинает тот час, когда лукнулся на Людку. Падла!

А она — просто тупая телка. И ведь не красавица, не бог весть что. Познакомились, думал — пару, от силы тройку ночей покувыркается с ней и пошлет… А оно вон как получилось — притянула, будто магнит, не оторваться! Пришлось жениться, чтобы удержать. Думал, еще лучше будет, а получилось наоборот. Чем больше старался для нее, тем хуже она относилась к нему. Но хотелось вернуть ту, которая так поразила его, больше старался… А семейная жизнь становилась все хуже и хуже. Тогда стал суровым и жестким, надеясь, что это испугает ее, — ни хрена подобного! Теперь даже разговаривать с ним не хочет! Ну прямо невероятная загадка! И уже вон до чего дело дошло. С рыжим козлом встречается на хате у Епифанова, падлы! За такие дела отвечать нужно. Все ответят! И Людка. К едрене фене такую бабу! Хотя… если станет прежней — может, и простит. Дура она, и все дела. Связалась с этой сучкой Епифановой…

Он ждал прежде всего звонка из ГАИ. То, что Людка едет домой, не вызывало сомнения. Неожиданный, судя по всему, приезд Епифанова напугал ее. А может, ничего там и не было? Не успело случиться? В любом случае Игорь скажет, что она вернулась домой. Мишке он даст отбой после того, как получит данные о рыжем шакале из ГАИ. Саша сработает быстро, двойной «коньяк» — двойной гонорар за мелкую услугу: не пятьсот баксов, а тыща, кто ж откажется от этого?

Позвонил Игорь, подъезжает к набережной Тараса Шевченко, что не вызывало сомнения. Позвонил Булкин, сказал, что «шестерку» тормознули гаишники, он ждет. Жди, дорогой, видимо, твоя работа закончена. Ну а где Саша?

— Привет, Дима, ГАИ тебя беспокоит.

— Не пугай, Саша, я правила не нарушаю.

— Я тоже. Твои подозрения оказались беспочвенны, пассажир «шестерки», Станислав Травников, который живет на улице 26 Бакинских комиссаров, по оперативным сводкам не проходил. Бизнесмен, но, судя по деталям, не очень удачливый.

— Спасибо, Саша, завтра приезжай на коньяк.

Итак — бизнесмен, может быть, прогоревший. И такой говнюк встречается с его женой?! Что там может быть? Неистовая любовь? А она что, совсем дура? Бегает к человеку, который ездит на «шестерке», чужой, ее поймать еще нужно! Маскируется? Ладно, завтра он будет знать все об этом человеке. Или почти все, но этого будет достаточно для принятия решения. Станислав Травников, живущий на улице доблестных комиссаров бакинских, ты чувствуешь, что живешь последние дни на своей улице? Нет? Никто не виноват, что ты такой придурок.

Зеленин велел Булкину возвращаться домой, предупредив, что завтра того ждет оперативное задание. Игоря тоже отправил домой и сам стал собираться. Интересно было посмотреть на Людмилу после этого происшествия. Будет возмущаться, кричать или прикинется овечкой? Ее реакция — тоже интересная и нужная информация, от которой зависит принятие решения. Может, и вправду крутой этот рыжий, но маскируется.

Если так, сегодня Людка опять будет кричать на него. Кричи, дорогая, кричи о том, что ты не рабыня, не должна, не обязана! Скоро у тебя будут другие права и обязанности!

Зеленая «шестерка» остановилась у станции метро «Юго-Западная». Травников вышел из машины, расплатился с водителем. Много, конечно, — триста рублей от Можайки, много, это ведь не Отрадное, ну да черт с ним, доехал, и ладно. Он зашел в супермаркет возле метро, купил бутылку водки, банку маринованных огурцов. Надо же отметить окончание операции. Все вышло по задуманному, Людка будет выглядеть на экране как и положено, да только что-то нервировало душу, не давало успокоиться. И не то, что муж Леры вернулся неожиданно рано, и не то, что по дороге остановила ГАИ, документы стали проверять. Сейчас это норма, террористов боятся. А вот Людка…