Спать в костюме не слишком удобно, и костюм выглядит после этого не ахти как, но идти в спальню, доставать из гардероба другой не хотелось. В кабинете были джинсы и свитер — его любимая одежда, можно и в ней появиться на работе. Сказать, что с дачи вернулся. Серьезных переговоров у него сегодня не было. Правда, нужно было позвонить Панченко, сказать о том, что его куры — нарасхват, если Паша не позвонил еще. Потом нужно было встретиться с Канарцем, извиниться и объяснить ситуацию. Хотелось поскорее урегулировать эту проблему.

Но сперва он поедет на Чистые пруды, поговорит с родителями и с Анфиской. Это просто необходимо.

Покончив с завтраком, Епифанов обулся, надел черное пальто и вышел из квартиры, по привычке осторожно закрыв за собой дверь. Чтобы Леру не тревожить.

Выйдя из подъезда, он увидел Алеся, который маячил напротив двери, переминаясь с ноги на ногу.

— Привет, Алесь, как торговля?

— Та нормально, шо там с ней будеть, а? Слухай, Жора, я ж тебя жду тута. Помнишь, на день рождения тебя приглашал?

— Помню.

— Ну так сегодня ж. Ты придешь? Я, конечно, понимаю, шо не товарищ, та хочется с умным человеком побалакать. Ну шо ж мне с теми колхозниками толковать, они даже закон Ома не знають… Тоска.

— Ладно, Алесь, вечером, часов в семь, я у тебя, договорились. А теперь — садись, довезу до рынка.

— Та шо ж ты будешь меня довозить, Жора? Сам доеду, ты приходи. Просто так. Адрес знаешь, я народ спроважу на пару часов, хоть посидим поговорим.

— Решено. А теперь — садись в машину, Алесь. Приятно было говорить с этим мужиком. А ведь ему еще хуже. Был уважаемым человеком, начальником цеха, надеялся на повышение, а потом все кончилось. Завод или встал, или работал, но зарплату не платили. Что делать? Бросать все и ехать в Москву торговать. А там в основном люди простые, человеку образованному трудно с ними. Он и сам запросто мог оказаться в такой ситуации, но счастье, что москвич, что вовремя сориентировался. И тоже изменил своему призванию, торговлей занялся.

— Жора, та я ж…

— Перестань, коллега. Мы с тобой оба технари, а теперь оба торговцы. Так получилось.

— Та спасибо тебе, Жора…

Доставив Алеся к месту работы, на «Горбушку», Епифанов из машины позвонил Ирине Матвеевне, предупредил, что задержится, и поехал на Чистые пруды. Матери тоже позвонил, попросил, чтобы не спешили отводить Анфиску в садик. После вчерашнего кошмара хотелось убедиться, что в этом городе у него все-таки есть родные, любящие его люди. По дороге остановился, купил коробку конфет дочери, букет цветов матери, отцу — бутылку водки, не с пустыми же руками приезжать в гости! В другом магазине купил хороший калькулятор — подарок Алесю. Пригодится и в торговле, и в конструировании. Жвачку не вынимал изо рта всю дорогу, но мать, отворив дверь, чересчур внимательно посмотрела на него и неодобрительно качнула головой:

— Не очень солидно выглядишь, бизнесмен.

Епифанов виновато улыбнулся, мол, бывает, вручил матери подарки и подхватил на руки подбежавшую дочку. На ней были голубые джинсики, белый пуховый свитерок, каштановые волосы заплетены в аккуратные косички… Маленькая принцесса… Похожа на Леру, но в отличие от жены по-настоящему любит его. Прижался щекой к ее щеке, чувствуя ком в горле.

— Ой, папуль, а ты тоже в джинсах, ну прям как и я, — сказала Анфиска, обнимая его.

— Все нормально, малышка?

— Да, конечно, бабуля с дедулей меня тут всем кормят, но я уже думаю, куда мы поедем с тобой и с мамой в выходные. Знаешь, я решила — нужно опять в аквапарк, мне там понравилось, так здорово!

— Ладно, как скажешь, поедем в аквапарк. Только, может быть, без мамы. У нее много дел в школе.

— Нет, хочу, чтобы с мамой и с тобой.

— Понял, все понял. Ну, как у тебя успехи в танцах и плавании?

— А ты у дедули спроси, он все знает.

— Дедуля, ты тоже танцуешь с внучкой? Успеваешь хоть за ней?

— Куда там! Непоседа, каких поискать, но я стараюсь. Нам пора, Жора, — сказал отец. — У них там строгие порядки в садике, одна охрана чего стоит… Ты подождешь меня?

— Не знаю, пап, дел по горло, расширяюсь… Но если не дождусь, мама расскажет обо всем. Приезжай в выходные, поговорим. Малышка, веди себя хорошо. Мы обязательно поедем в аквапарк, покатаемся на всяких горках.

— Пока, папуля! — Анфиска чмокнула Епифанова в щеку.

Он тоже поцеловал ее и со вздохом опустил на пол. Девочка взяла деда за руку и повела в садик. Да-да, именно так можно было подумать, глядя на них. У лифта маленькая принцесса остановилась, помахала отцу рукой.

— Ты чего примчался, Жорик? — спросила мать, запирая дверь. — Проблемы какие или что?

Епифанов достал из кармана пальто бумажник, отсчитал пять стодолларовых купюр, протянул матери:

— На мелкие расходы, мам. А вообще-то я хочу с тобой посоветоваться. Кофе сделаешь?

— Балуешь ты нас, Жора, тех денег, что в прошлый раз дал, хватает на все. Да что у тебя за беда стряслась?

— Кофе сделай, мам…

Сидя на кухне, Епифанов пил горячий растворимый кофе и никак не мог рассказать матери о своих проблемах.

— Так и будешь молчать, Жора? Бандиты допекают? Или власти наши чертовы проверками замучили?

— Да нет, мам, просто… понимаешь… Скажи мне, только честно — ты веришь Лере?

— На все сто процентов, — не задумываясь ответила мать. — А почему ты спрашиваешь? Вернее, я понимаю почему. Ревность, отец твой еще тот ревнивец… был, сейчас успокоился. Что у тебя там стряслось?

— Подруга у нее, Людка…

— Да знаю я, Лера про нее рассказывала. Несчастная любовь в институте, потом встретились в школе… Подруги теперь неразлучные. И что?

— Эта Людка явно ходит налево.

— У нее вроде богатый муж, машина…

— И тем не менее… А Лера вдруг стала спрашивать, почему я не ревную ее, что сделаю, если узнаю о другом мужчине…

Мать наклонилась, потрепала его волосы:

— А ты не понял, да? Небось работаешь с утра до ночи, а она все одна да одна, готовит тебе, убирает, стирает, а ты? Или перестала готовить?

— Нет, не перестала. Но что-то изменилось в наших отношениях. Я чувствую, она что-то скрывает. Да это словами не передашь. Чувствую, и все. Изменилась она.

— Или ты?

— И я тоже. А что прикажешь делать? Спрашиваю, что случилось, — молчит, или — с чего ты взял? С чего-то взял!

Мать призадумалась, внимательно глядя на сына, потом тяжело вздохнула. Всегда переживала за него, особенно в последние годы, шутка ли — быть хозяином двух магазинов! Чуть не каждый день передают — то одного, то другого убили. Но вот за что она никогда не волновалась, так это за его семью. Сама не знала, как это она сможет отдать любимого, единственного сынулю какой-то чужой девице, да еще иногородней, которой скорее всего нужен не Жорка, а Москва. Но, прожив с невесткой под одной крышей всего неделю, привязалась к ней, как к дочери. Девушка серьезная, умная, а какая красавица! А хозяйка — лучшую и представить себе трудно было. Но главное было в другом: Жорка стал более внимательно относиться к матери, нет-нет да и цветы дарил просто так, в театр вместе ходили, а то уж и забывать стала, когда такое было. Лера не прибрала к рукам ее сына, а укрепила семью. Ну умница, что тут скажешь? И вдруг как гром среди ясного неба — у них там проблемы! Сердце разрывалось, мать сочувствовала сыну, а как женщина, знающая, что такое ревность мужа, была на стороне невестки.

— Может, приехать к вам, поговорить?

— Нет, мам, только не сейчас.

— Жора, я точно знаю: Лера очень любит тебя и всех нас. Это… не сыграешь, я тоже чувствую. Она мне стала как дочка. И Анфиска у вас есть, наша с дедом радость. Ну что тебе сказать? Если упустишь Леру — дурак будешь.

— Спасибо, мам…

Мать пересела на стул рядом, обняла сына:

— Жора, я очень боялась твоей женитьбы, правда, объяснять не буду, сам поймешь. И если теперь сказала такое — значит, не случайно.