Утро или скорее день. Где бы записать! Меня никто не разбудил! Счастье-то какое! Я проснулась сама, отдохнувшая и выспавшаяся. В общем свежа, как майская роза. Правда, внешне больше смахивала на репейник. Мда, причёска а-ля ежи в засаде!

Помня о предстоящем визите к Кшати, я в кои-то веки навела марафет по полной программе. Да, давненько я так не выделывалась! А ведь это даже не первое свидание. Прям удивляю саму себя! Собираясь, я то и дело бормотала:

— Что делаю? Что творю? Что творю? Что делаю?

Ещё и Тина подначивала! Вот маленькая язва! Ладно-ладно!

В клубе я никому не сказала о готовящемся действе, даже Дени. Больше подколок я бы не выдержала! Иначе приехала бы к Кшати не в хорошем расположении духа, а злая и взвинченная. А это чревато последствиями.

В дом вампира я уже въезжала как своя. Мне приветливо открывали дверь, улыбались. Будто улыбки клеем приклеили. Даже не по себе как-то. Но сегодня я на все это практически не обращала внимания.

— Я так рад, что ты пришла, — проговорил Кшати, спускаясь ко мне по лестнице, и его голос прошелестел по моей коже подобно тёплому бризу. Хотелось обернуться им и замурлыкать.

— Я же обещала прийти, — почти буднично ответила я, расстёгивая кожаный плащ. Сегодня как-то резко похолодало, к тому же бушевал пронзительный ветер. Осень на носу. Так что без плаща было довольно прохладно.

Под ним у меня был надет тонкий выгодно облегающий белый свитер, ну и чёрные, в тонкую белую полоску брюки и ещё ботинки.

Что до Кшати, то он опять был в просторной белой рубашке, от которой его кожа казалась просто золотой, и в узких чёрных брюках. Как знал, что мне подобный наряд жутко нравится.

— Приятно видеть, что кто-то в этом безумном мире ещё умеет держать слово, — пока я им любовалась, Кшати подошёл совсем близко.

— А где Ами? — спросила я, хотя сама пожирала взглядом его тело.

— У неё сегодня свои заботы, — пространно заметил вампир, беря моё лицо в лодочки своих ладоней. И, глядя в шоколадный омут его глаз, я моментально забыла обо всем на свете. Я чувствовала, как земля уходит у меня из-под ног, и не знала, были ли это вампирские чары, или же Кшати просто поднял меня на руки. Вдаваться в детали не хотелось.

Мы опять в рекордно короткие сроки оказались в спальне. Я лишь успела заметить, что огромное, во всю стену, окно теперь занавешено плотными шторами. «Наверно, они защищали даже лучше чем ставни», — успела подумать я, прежде чем снова вернулась в пылкие объятья вампира.

Мы занялись тем, чем и положено заниматься на такой шикарной постели. Вампир и оборотень слились в любовном танце. Сочинители Кама-Сутры, если бы видели все это, удавились бы от зависти! Мы оба были свободны от ограничений человеческой физиологии и вытворяли такое… хм… Причём не раз, и не два.

Угомонились мы к рассвету и не сказать, что особо утомились. Так, лёгкая приятная усталость. Я лежала, вытянувшись, на кровати, закинув левую руку за голову. Правая же рука лежала на обнажённом плече Кшати, голова которого покоилась на моем не менее обнажённом животе. Да и на остальном теле, по понятным причинам, одежды не наблюдалось.

Кшати поймал мою руку и, поцеловав пальцы, проговорил:

— Ты похожа на богиню.

— А ты напрашиваешься на роль бога? — рассмеялась я.

— У тебя есть другие кандидатуры?

— В данный момент нет.

Вампир рассмеялся так, что показались клыки. Маленькие и острые. Мои, когда я перекидываюсь, больше. А где-то под моей рукой билось его сердце. Гулко и размеренно. Он смотрел на меня, и где-то в глубине его глаз я видела пробуждающийся голод.

Поймав мой взгляд, Кшати перекатился и склонился надо мной. Я потянулась к нему и, проведя носом по линии шеи, пробормотала:

— От тебя пахнет силой.

— От тебя тоже. А ещё ветром и лесом. Это восхитительно! — его голос стал чуть хриплым.

И я поняла, что он не просто чует мою силу, но и купается в ней. Будто я обняла его невидимыми крыльями. Я если не видела, то ощущала циркуляцию силы между нами. Но в этом была какая-то незаконченность. Будто в головоломке не хватало последнего кусочка. И этим кусочком была кровь. Это слово просто висело в воздухе. Я не удержалась от вопроса:

— Ты голоден? — а ведь знала, что дело не только в этом.

Кшати мигнул, будто ему трудно было сосредоточится на моих словах. Только со второй попытки он проговорил:

— Нет… не совсем. Дело не в этом. Просто твоя кровь зовёт меня. В ней есть что-то божественное. Чистый свет.

Я открыла рот, потом закрыла. Ведь вампир практически во всем был прав! А он продолжал:

— Но не беспокойся, я не собираюсь вероломно нападать на тебя, только чтобы утолить свою жажду.

— С чего ты взял, что я беспокоюсь? — я лукаво взглянула на него из-под упавшей на глаза чёлки. — Думаешь, я не в состоянии постоять за себя?

— О, нет! Я верю в твою силу оборотня и чувствую её. Сила вожака. Но все-таки я вампир, и мои способности несколько иного рода.

— Хочешь устроить схватку?

— Нет! — рассмеялся Кшати ласкающим смехом. — Разве только совсем иного рода.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что он имеет в виду. Я поняла, что лежу и глупо улыбаюсь. Но вскоре я согнала улыбку с лица и, приподнявшись на локте, уже серьёзно спросила:

— А что было бы, если бы я все же разделила с тобой кровь? Ты бы смотрел на меня только как на еду?

— Никогда! Это бы лишь окончательно сблизило, открыло нас друг другу, любовь моя, — он говорил, а его руки продолжали ласкать моё тело, раздувая и без того горячие угли страсти. Думать становилось все тяжелее, но я пыталась.

Серебристый свет вновь начал разливаться в моих глазах, и я сказала то, о чем ещё час назад не могла бы и подумать:

— Можешь попробовать.

— Что, прости? — его губы замерли над моей щекой.

— Мою кровь, — как ни странно, мне тоже захотелось разделить с ним что-то. Странные выкрутасы порой вытворяет любовь. — Только чур, не увлекайся, и не забывай, что на оборотней кровь тоже влияет весьма сильно!

Кшати не стал возражать, да я и не ожидала этого. Он лишь шумно выдохнул, дыханье обожгло мне щеку, и мягко, вкрадчиво произнёс:

— Я буду очень аккуратен.

Наши взгляды встретились, и в его глазах было столько всего, что я успела подобрать лишь два слова: любовь и предвкушение. Потом он склонил голову, и его губы коснулись моей шеи, там, где пролегала яремная вена.

На миг меня саму оглушил собственный пульс, но я лишь обняла Кшати. Короткий всплеск боли, как быстрая вспышка. Я прикрыла глаза, потом резко распахнула. Но комнаты уже не видела. Перед моим взором стояло, подёрнутое серебристой дымкой, звёздное небо. Небо Египта. Потом звезды расступились, давая место огромной полной луне. На её фоне возник движущийся силуэт пантеры. Мой зверь шёл ко мне на встречу. И, как и давным-давно в храме Баст, я раскинула руки ему навстречу. Я чувствовала, как зверь проникает в меня и сворачивается в глубине. А где-то за всем этим стоял Кшати, будто держал меня за руку все это время.

К реальности меня вернул металлический запах крови. Моей крови. Я продолжала обнимать Кшати, тело которого стало лихорадочно тёплым. Он больше не пил, а тщательно, словно огромный кот, зализывал оставленные им ранки. Жест, более подходящий для оборотня, нежели вампира. Возможно, так подействовала моя кровь. Кстати, ранки уже затягивались, я это чувствовала.

Наконец, Кшати поднял на меня глаза. Сплошной шоколад. Ни зрачков, ни белков. Только шоколад не светится таким мягким светом. Очень медленно глаза становились обычными, человеческими, как и мои. Вампир улыбнулся и каким-то другим, бархатно-шелестящим голосом проговорил:

— В тебе сокрыта свежесть ветра. Это поразительно.

Я лишь смотрела на него, потом заметила тоненькую струйку крови в уголке его рта. Мои ноздри затрепетали. Зверь поднял голову, и уже неважно, что эта кровь моя. Я медленно склонилась и слизнула её. Но хотелось большего. Хотелось ощутить во рту кровавый поток, разрывать клыками плоть. Поддаваясь этим желаниям, мои клыки и впрямь увеличились, а зрачки сузились. Да, тут не один Кшати страдал от голода. Но я достаточно долго была оборотнем и была достаточно сильна, чтобы справиться со своим зверем, заставить его отступить. На самом деле в последнее время это стало гораздо проще.