Гномы последовали за ней, и только четверо Третьих остались на складе, чтобы пленница не сбежала.

Набрав пригоршню снега, Родарио положил его на ожог. Лирким вздрогнула.

— Спасибо. — Она всхлипнула. — Ты спас мне жизнь.

Развязав путы, он помог ей подняться и подвел к лежанке, стоявшей в углу. Девушка сняла мокрую прожженную одежду и забралась под плотное одеяло.

— Что тебе было от меня нужно, Лирким? — тихо спросил он. — Тогда, в Пористе.

— Разве это не очевидно? Ты привлекательный мужчина, а тем вечером я хотела поразвлечься. Вышла погулять, встретила тебя, вот так и вышло…

«Да уж, развлеклась». Прежде чем его душу заполонило сочувствие, Родарио заставил себя вспомнить бой у Дзон-Бальзура. Пусть эта девушка казалась такой нежной и хрупкой, она совершала ужасные преступления. «Ей четыреста лет, а она кажется такой юной…»

— Ты говорила о демоне, Лирким. Существе, овладевшем Нудином и превратившем его в Нод’онна. Как он мог выжить?

Девушка пожала плечами, и Родарио предугадал ее ответ еще до того, как она его произнесла.

— Это знает эоил. И эоил узнает его, когда увидит.

Актеру показалось, что он услышал какой-то шум у двери. За окном склада мелькнула чья-то тень. Их разговор кто-то подслушивал.

Вскочив, Родарио подбежал к двери, но метель бушевала по-прежнему, и вокруг ничего нельзя было разобрать. Перед дверью следов не было.

«Нармора? Это была она? — Мим вернулся на склад. — Что же все это значит?»

Капитан Валласин пребывал не в лучшем расположении духа. Метель не утихала, снега вокруг становилось все больше, а ситуация не менялась. Капитан, кутаясь в шерстяную накидку, подошел к первому часовому.

— Ну что? — крикнул он издалека, чтобы не топать по снегу зря. — Есть что-то новое?

— Никак нет, капитан, — отрапортовал солдат. — Врата не открываются.

Остановившись, Валласин махнул рукой и поплелся в свой шатер, где его ждало тепло и горячий чай.

Этот ритуал повторялся каждое утро уже сорок дней, и ничего не менялось. Капитан подходил к часовому, тот говорил, что ничего нового нет.

Повесив накидку на вешалку у входа, Валласин устало опустился на стул. Денщик подал ему чашку с горячим напитком. Несмотря на костер, в льняном шатре было холодно, по полу ползли сквозняки.

— Они… — Денщик запнулся, увидев выражение лица капитана.

Радоваться было нечему.

— Это же просто невозможно! — в ярости воскликнул Валласин. — Десять тысяч солдат стоят перед пустым королевством и не могут открыть ворота!

Отпив чаю, он посмотрел на кипу депеш, поступивших от короля Беллетаина. Почти каждый день правитель Ургона присылал гонца, чтобы выяснить, как продвигается выполнение поставленной перед войском задачи, и всякий раз гонец возвращался с неутешительными новостями.

Вряд ли это положительно скажется на карьере Валласина. А ведь он приложил столько усилий, чтобы добиться звания капитана! Вскоре обезумевший Беллетаин решит, что лучше прислать сюда другого офицера, которой добьется успеха.

— Мы должны что-то делать!

— Минеры не могут подложить взрывчатку, — напомнил денщик. — Крепежи разрушить не удалось, сдвинуть ворота тоже.

Валласин помахал одной из депеш.

— Я-то это знаю. Объясни это нашему королю и солдатам, которые мерзнут снаружи. — Капитан злился все больше. Он вскочил и начал нервно ходить туда-сюда по шатру. — Сорок семь человек уже погибли от холода! И почему? Все из-за этих проклятых ворот и нарушения договора.

Третьи обещали, что ворота в королевство будут открыты и войско легко проникнет внутрь. Но вход был закрыт, и ни таран, ни тем более мотыги не могли помочь солдатам пройти.

«Проклятое ожидание». События развивались странным образом: войска Ургона прибыли сюда по приказу Беллетаина и готовились к вторжению, затем появились подразделения Третьих, и перед воротами стояли уже две армии. А потом неожиданно Третьи просто свернули лагерь и ушли без всяких объяснений. Валласину ничего не оставалось, как продолжить эту бессмысленную осаду. Приказ есть приказ.

Снаружи послышался топот копыт.

— Во имя Паландиэль! Видимо, прибыл очередной гонец от Беллетаина, — вскинулся капитан. — Когда же ему надоест читать мои депеши?

Действительно, в шатер вошел вестовой. Его одежда была засыпана снегом, борода и усы заледенели, платок покрылся изморозью: влага от дыхания мгновенно застывала на шерстяной ткани. Вытащив из сумки запечатанный кожаный чехол, гонец протянул его Валласину.

— Это вам, капитан.

Валласин приказал денщику напоить гонца горячим чаем, а сам снял с депеши печать и вытащил бумагу.

Он уже собирался бросить ее к остальным письмам короля и сразу передать гонцу заготовленный заранее ответ, но тут заметил, что в этот раз письмо длиннее. И речь шла вовсе не о смещении Валласина с должности…

— Да ну? — пробормотал капитан. — Наш драгоценный король велит нам сниматься с лагеря. Мы покидаем Коричневые горы, — с облегчением выдохнул он.

Вскоре в его палатке собрались офицеры.

— Господа, король Беллетаин сообщает нам, что в Потаенной Стране произошли значительные события. Он объявляет о расторжении военного союза с королем Лоримбасом Стальное Сердце, так как оговоренные обязательства Третьими выполнены не были. Что это значит для нас? Сворачиваем шатры и убираемся отсюда. Завтра я хочу находиться очень далеко от этой морозилки.

— Куда же нас направили, капитан? — спросил один из сержантов.

Валласин указал точку на карте.

— Мы быстро продвинемся на юг, а затем резко свернем, как нам велит Беллетаин. Тут не ждут нашего нападения, значит, мы застанем их врасплох.

— Да, противнику придется несладко, — рассмеялся какой-то офицер. Остальные поддержали его.

— Это даст нам тактическое преимущество. — Капитан был рад, что никто не возражает против начала новой военной кампании.

Задача перед ними ставилась нелегкая, к тому же придется идти по границе с Идомором, но принц Маллен наверняка не будет возражать. Это самый короткий путь…

— Подготовьте солдат к быстрому переходу.

Выслав всех из шатра, Валласин уселся писать ответ Беллетаину. В этот раз он не сомневался в успехе предстоящей кампании.

Главное — не опоздать.

Балиндис постепенно приходила в себя. С трудом подняв веки, она оглянулась, ожидая, что сейчас увидит высокий сводчатый потолок, лишившийся для нее всякой красоты, — слишком уж многое ей пришлось пережить в этих стенах. Гномка уничтожила бы эту комнату, если бы только могла.

Однако она смотрела на белую стенку шатра. День близился к полудню.

Повернув голову, Балиндис с удивлением уставилась на чью-то макушку… Копна густых каштановых волос… Кто-то уснул, уронив голову на край ее постели, и тихонько посапывал. И этот звук был ей знаком.

«Тунгдил? — Балиндис осторожно протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до его волос, чтобы не разбудить. — Враккас услышал мои молитвы».

Приподняв одеяло, гномка осмотрела ожоги на своем теле — красные пятна влажно поблескивали от мази. «Наверное, Нармора исцелила мои раны, раз осталось только это». Она ощупала свои руки — еще вчера кости были сломаны и торчали из тела.

Вскинувшись ото сна, Тунгдил испуганно вздрогнул, но, когда он увидел, что Балиндис пришла в себя, его лицо просияло. Гномке показалось, что Златорукий возмужал. Что-то изменилось в нем с их последней встречи. И что бы ни случилось за это время с гномом, хорошим это точно не было.

— Как ты? — Тунгдил нежно взял ее за руку.

— Волшебница помогла мне, — тихо ответила Балиндис. — Я почти не чувствую боли. — Притянув к себе Златорукого, она крепко обняла его. Они немного помолчали. — Теперь я в вечном долгу перед тобой.