Увиденное ей не понравилось. Доспехи чужаков, казалось, впитали солнечные лучи и продолжали блестеть, так что Ондори пришлось отдать необычный приказ — она сказала солдатам завязать глаза тонкими повязками с прорезями, которыми альвы обычно пользовались при переходах по заснеженной местности.

Кое-как защитившись от слепящего свечения, солдаты Ондори ринулись в бой.

В первые же мгновения сражения альвийку охватило беспокойство. Аграсс пофыркивал, переминаясь с ноги на ногу, вместо того чтобы, как обычно, сразу устремиться к противникам. Шрам на лбу Ондори болел все сильнее.

Бой начался неудачно.

Должно быть, вражеские солдаты предвидели нападение или же прекрасно разбирались в тактике, так что застать их врасплох не удалось.

Альвийские стрелы успели сразить всего нескольких воинов, когда противники выставили вперед осадные щиты трех метров в высоту, из-за которых альвов можно было разить пиками и алебардами.

И вдруг среди ночи над войском альвов вспыхнуло маленькое солнце, заливая все вокруг холодным белым светом. Ондори закричала — в шрам на лбу, казалось, залили расплавленный металл. Атака альвов захлебнулась.

— Нам сказали, что вас называют альвами, — сказало солнце. — Я чувствую зло в ваших душах. Вы несете в себе наследие Тиона, продолжая род его. — Солнце разгоралось все жарче. — Но этому пришел конец. Вы больше не будете представлять угрозу для Потаенной Страны.

Над альвами прокатилась волна жара, и треть солдат мгновенно охватило пламя. Несчастные в агонии покатились по талому снегу, пытаясь погасить огонь, но тщетно.

Увидев приближение огненного облака, Ондори бросилась под брюхо быка, надеясь, что он не затопчет хозяйку копытами.

Закрыв глаза, она ощутила страшный жар, все вокруг затрещало, волосы и одежда выживших после первой волны огня солдат загорелись, войско окутал страшный смрад. Аграсс пару раз попытался пнуть Ондори. Через мгновение огненное облако рассеялось, словно дракон, извергнувший его, наконец закрыл рот.

Вскочив на ноги, альвийка увидела обуглившееся тело верного быка. От огня расплавился даже его железный шлем — видимо, это и убило Аграсса.

— Отступаем! — крикнула она. — Назад, в лес!

В ответ во вражеском войске что-то прокричали. Контратака началась. Конница устремилась вперед на белых лошадях, сбивая с ног десятки альвов.

Ондори замерла на месте. Хотя в большинстве случаев ее солдат ранили, но не обезглавливали, они не поднимались. Какая бы магия ни помогала врагу, она была сильнее волшебства Черных Вод.

«Мы уязвимы, словно обычные воины», — с ужасом поняла альвийка, обращаясь в бегство. С этим врагом она справиться не могла.

Перепрыгивая через раненых, Ондори бросилась к подлеску, где альвы прятались перед нападением.

Вражеские всадники вскоре отстали, а пешие не могли тягаться с ней в быстроте, но альвийка не останавливалась. Страх перед огненной магией гнал ее вперед, заставляя забыть о боли в боку. Запыхавшись и устав, девушка наконец выскочила на поляну.

Вскоре к ней присоединились выжившие после контратаки альвы, но их было не больше десяти. Всех остальных убили.

— Что же это такое? — выдохнул какой-то альв.

Но Ондори не могла ему ответить. Легкие болели, кожа на лбу превратилась в пепел, обнажив кость, и, когда альвийка прикоснулась к лицу, на ее пальцах осталась черная липкая зола. Завопив от боли и ярости, девушка упала на колени и вцепилась руками в землю. В этот момент перед ней возникло два огромных башмака.

— Гхм, что это тут у нас? — буркнул кто-то.

Что-то тяжелое ударило ее по затылку, и Ондори потеряла сознание.

— Я ее знаю. Альвийка в такой же повязке сошлась со мной в бою в Серых горах и пыталась меня убить. — Тунгдил смотрел на связанную альвийку, лежавшую на земле у костра. — Это она отобрала Огненный Клинок.

Все ждали, когда вражина очнется. Боиндил держал наготове топор, собираясь зарубить черноглазую, если та решит сопротивляться.

— Что так долго? — недовольно проворчал он.

— Если бы ты не стукнул ее так сильно, она бы уже пришла в себя, — с упреком заметил Боендал.

— Ну, значит, я и приведу ее в чувство, — зачерпнув пригоршню снега, Боиндил бросил ее альвийке в лицо.

Повязку с нее они сняли. У девушки было узкое лицо с классическими чертами, обычными для эльфов и альвов. Тунгдил увидел ожоги — пламя Огненного Клинка навсегда подпортило ее красоту.

— Может, нужен не холод, а жар. Судя по всему, к ожогам она привычна, — отметил Боиндил, собираясь выудить из костра пару угольков.

Альвийка открыла глаза.

— Не смей, — прошипела она.

— Я так и знал, черноглазка уже очухалась, — усмехнулся Бешеный. — Держи себя в руках, а то я тебя изрублю в капусту.

— Что ж, наконец-то я увидел тебя без повязки, — кивнул Тунгдил.

— Ты заставил меня нарушить клятву. За это да падет на тебя проклятие Тиона, — с ненавистью выдавила Ондори. — Недолго тебе осталось жить, Златорукий. Как и твоим друзьям.

Родарио покачал головой.

— Вы только посмотрите на эту дикую тигрицу с острыми ушками. Мы ее связали, а она по-прежнему пытается всадить в нас когти. — Он принял позу. — Внемли же, альвийка. Я Родарио Невероятный, ученик Нарморы Зловещей, и я мог бы убить тебя на месте, если бы захотел, но мы подарим тебе жизнь, если ты…

— А ну, говори, где Огненный Клинок! — перебил его Боиндил.

Родарио возмущенно фыркнул.

— Там, где вам его никогда не найти! — ответила Ондори.

— Может быть, нас там и не будет. Но вполне возможно, что кто-то еще захватит вашу столицу и сравняет ее с землей.

— Ты имеешь в виду иноземцев? Нужен Огненный Клинок, чтобы остановить их? — Перед альвийкой забрезжила надежда.

— Так, значит, топор в Дзоне? — переспросил Тунгдил.

Ондори промолчала, пытаясь понять, что же все это значит. Пока она притворялась, будто еще не пришла в себя, гномы говорили о чужаках, и альвийке показалось, что они собираются останавливать вражеское войско.

— Это не вы позвали их в нашу страну, но зачем вам им мешать? — спросила она. — Разве у них с вами разные цели?

— Она же ни о чем не знает, — изумился Родарио. — Скажи, о тигрица, ты слышала легенду об аватарах?

Ондори покачала головой, и актер красочно пересказал ей все, стараясь нагнать на нее страху.

— Твои солдаты были повержены пламенем аватаров, созданных из тела бога, которому ты поклоняешься. — Он театральным жестом выбросил руку вперед. — Удивительная ирония судьбы, не так ли?

— Они не успокоятся, пока не уничтожат последнего из нас, — задумчиво протянула альвийка.

Теперь она понимала, почему чувствовала такую тревогу перед боем, почему сгорел знак Бессмертных на ее лбу, почему Черные Воды не защитили ее. А еще Ондори поняла, что ничто не остановит аватаров. «Кроме этих вонючих подземышей». Она рассмеялась.

— Да, это действительно насмешка судьбы. Теперь нас защищают те, кто больше всего желал нашей смерти.

— Собственно говоря, — заметил Тунгдил, — все еще смешнее. Нам придется сражаться плечом к плечу, чтобы объединенными силами победить врага.

— Подземыш, нам не устоять перед ними, — возразила Ондори, вспомнив об облаке света и жара. — С таким же успехом можно бросать снежки в солнце.

— Главное, чтобы снежки были достаточно большими, — заметил Златорукий, перерезая ее пута. — Забудь о нашей вражде и быстро возвращайся в столицу. Объясни своему правителю, что угрожает вашей стране. Чем больше ваших солдат будет противостоять их войску, тем выше наши шансы на успех.

— Я так и поступлю.

Ондори вновь надела повязку, чтобы скрыть ожоги. В этот момент к ней подошла женщина в кожаном доспехе. Черты ее лица были слишком тонкими, чтобы принадлежать человеку.

— Меня зовут Нармора, — представилась она на альвийском, и, хотя женщина говорила с сильным акцентом, временами неправильно расставляя ударения в словах, Ондори ее понимала. — Я была ученицей Андокай Вспыльчивой. Передай своему правителю, что, если он не пришлет войско альвов, мы не станем мешать аватарам. Мы позволим им пройти к Дзон-Бальзуру и посмотрим, что они сделают с вашими солдатами. Чем жертвовать ради вас нашими драгоценными жизнями, мы лучше разрешим аватарам обрести б о льшую силу. — Белки ее глаз почернели. — И не вздумайте обмануть нас, иначе я лично покажу аватарам, как пройти к сердцу Дзон-Бальзура и помогу им разрушить вашу страну.