Взявшись за цепочку, висевшую на шее, эльфийка сняла печать короля эльфов.
— Это знак отличия, доказывающий, что я советница Лиутасила. — Бросив печать Гисгурду, девушка присела у костра. — Если не верите, то можете меня убить, но тогда завтра вы узнаете у короля эльфов, чью жизнь отобрал ваш клинок.
Подойдя к Гисгурду, Бундрор посмотрел на печать.
— Я такое уже видел. В бою пал один из эльфов, и какой-то богглин хотел снять с его шеи золотой амулет. Но мой топор крепко встрял в его спину.
Шанамиль слегка поклонилась.
— Благодарю вас за этот поступок, господин гном. Раньше вы сплясали бы на могиле эльфа, а не стали мстить за его смерть. — Ее глаза казались настолько честными, что гном невольно опустил оружие.
— Это эльфы из Аландура, — сказал он Гисгурду. — Я уверен.
Еще раз посмотрев на кожаные доспехи, оружие, а главное, на честные лица эльфов, гномы расслабились.
— Хорошо, вы посланники Лиутасила, — признал Гисгурд. — Но вы должны понимать, что мы начнем доверять вам только тогда, когда взойдет солнце и мы поймем по вашим глазам, эльфы перед нами или альвы.
Шанамиль это не смутило.
— Я вас прекрасно понимаю. Я тоже ожидала бы от альвов чего-то подобного. Они постарались бы втереться к вам в доверие, а потом перерезали бы горло одному за другим. — Она махнула рукой своим спутникам, и те расселись вокруг костра. — Да, я вполне вас понимаю. Пришло время уничтожить альвов, чтобы при встрече с эльфом ни у кого не возникало сомнений в том, кто твой собеседник на самом деле. — Девушка потянулась к фляге с водой. — Так вы знали, куда идти?
Гномы расселись по местам.
— Мы знали, что догоним войско, если будем двигаться на восток, — ответил Гисгурд. — Мы шли правильно? В штольне ориентироваться намного проще.
— Заприте меня под землей, и я в жизни выход не найду, — улыбнулась Шанамиль, обнажив ряд белых ровных зубов.
Она была настолько красива, что это вызывало у гномов отвращение. Даже смотреть на нее было больно. Богиня эльфов, создавая этот народ, взяла росу и чистую землю, а главное — свет. А гномы яркий свет не любили. Но по крайней мере эта эльфийка не вела себя так надменно, как другие представители ее народа. Гисгурд не преминул сказать ей об этом.
— Что ж, я пытаюсь приспосабливаться к обстоятельствам. — Она достала кусок хлеба из дорожной сумки и приступила к ужину. — Честно говоря, я тоже ожидала увидеть здесь горстку вонючих пьяных подземышей, а встретила отряд дисциплинированных воинов. — Шанамиль подмигнула. — Хоть часовых вы и не выставили.
Другие ее спутники тоже решили подкрепиться.
— А кто такая эта Балиндис Железнопалая? — поинтересовалась эльфийка. — Явно это не вы, господин гном.
— Да уж, не он, — расхохотался Бундрор.
Гном рассказал эльфам о том, как Тунгдил Златорукий со своими спутниками отправился в Серые горы и выковал там волшебный топор Огненный Клинок, сдерживая при этом атаки врагов.
— И ему пришлось сражаться с альвами? — уточнила Шанамиль.
— Да, постоянно. — Гном, не скупясь на цветистые фразы, поведал о приключениях Тунгдила в Зернополье.
По его словам, Златорукий со своими друзьями еще до похода в королевство Пятых убил первую альвийку, а потом и ее союзников Синтору и Кафалора.
— Говорят, это были самые опасные альвы Дзон-Бальзура, — закончил он свой рассказ.
Шанамиль зааплодировала, и гномы, внимательно слушавшие рассказ Бундрора, присоединились к ней.
— Ты прекрасный рассказчик, — улыбнулась девушка. — Пройдет совсем немного времени, и сражения с альвами станут делом давно минувших дней и превратятся в предания старины.
— А жаль, — пробормотал Гисгурд, вызвав смешки приятелей.
— Раз уж мы тут взялись сказки рассказывать… — Гимдур почесал бороду. — Может, ты поведаешь нам об альвах?
Кивнув, Шанамиль уселась поудобнее и, обведя взглядом гномов, которые, несмотря на бороды и морщинистые лица, напоминали ей детей, начала рассказ.
Эльрия-Заступница, богиня воды, породила дочь, Инасту.
Инаста увидела, каких чудесных созданий из света, чистой земли и утренней росы сотворила Ситалия, и захотела превзойти ее. Потому Инаста взяла свет, чистую землю и утреннюю росу и попыталась создать новых эльфов.
Но Паландиэль, мать Ситалии, забрала новых эльфов к себе, собираясь уничтожить их, чтобы никто не превзошел ее дочь.
Инаста уговаривала свою мать Эльрию, чтобы та остановила Паландиэль, но Эльрия не помогла дочери. Так разгорелась ссора, и Инаста, поклявшись Паландиэль и Эльрии в вечной ненависти, вышла замуж за Самузина.
У них родился прекрасный сын, внешне неотличимый от эльфа. Но в душе его жила та же ярость и та же ненависть к Паландиэль и Эльрии, что и в душе Инасты.
Инаста назвала его альвом, дала ему оружие и послала к эльфам.
Он убил столь многих из моего народа, что Паландиэль схватила его и выбросила за Северный перешеек. Там, в Потусторонних Землях, сын Инасты сошелся с детьми бога Тиона и породил новое племя.
Там, в этих землях, первый альв ждал того дня, когда он сможет вернуться, чтобы вновь сражаться с эльфами. Его народ стал служить Мертвым Землям, влекомый одним желанием — уничтожить порождения Ситалии.
На этот раз никто не аплодировал.
И не потому, что гномам не понравилась эта история, — они оказались настолько очарованы мелодичным голосом эльфийки, что молчали, ожидая, что она будет говорить еще. Но девушка молчала, опустив голову.
— Так, значит, — пришел в себя Гисгурд, — Инаста и Самузин виноваты в том, что это зло появилось в мире.
— Или все те, кто развязал эту ссору. — Бундрор так затряс головой, что его борода замоталась из стороны в сторону. — Враккас никогда бы себя так не повел. Он знал, что из подобных споров ничего хорошего не выйдет.
— Это всего лишь легенда, — напомнил им Гимдур. — Конечно, послушать ее интересно, но, скорее всего, альвы настолько ненавидят эльфов по совершенно другой причине. — Он посмотрел на посланников Лиутасила. — Так ведь?
— Это легенда, которую рассказывает мой народ, — невозмутимо возразила Шанамиль. — Я верю в нее так же, как вы верите в то, что Враккас высек вас из гранита. И слава богам, что вы были созданы такими. Ваше искусство ведения боя и выносливость нам пригодятся, — быстро продолжила она, чтобы не давать никому поводов для недовольства. — Может быть, среди вас есть какие-то герои, о которых тоже интересно было бы послушать?
— Такие, как Тунгдил? — рассмеялся Бундрор. — Нет, у Тунгдила есть дела поважнее, чем возиться с темными ушастыми… — Он запнулся, использовав запретное слово, прищурился и внимательно посмотрел на эльфийку. — А ты не против, чтобы я называл альвов ушастыми?
Шанамиль ухмыльнулась в ответ, и гном воспринял это как поощрение.
— Да, так дела не делаются. Что же это будет, если мне нельзя будет поносить своих врагов только потому, что они похожи на наших союзников? — буркнул Гимдур, доставая трубку.
— Ну хорошо, — продолжил Бундрор. — Нас направили сюда, чтобы мы помогли вам и людям в войне с проклятыми ушастыми порождениями Инасты. — Он явно наслаждался, произнося это слово. — А Тунгдил тем временем отправился на север. В Серые горы.
— Точно. — Гимдур раскурил табак, и темно-синее облачко дыма поднялось над его головой. — Он хочет защитить Каменные Врата и вновь наполнить жизнью королевство Пятых.
— Один? Наверное, это очень большой ребенок кузнеца, — рассмеялась эльфийка.
Другие гномы тоже расхохотались.
— Нет. Лучшие из племени Первых, Вторых и Четвертых отправятся вместе с ним, — фыркнул Гимдур, выдыхая дым. — То есть вместе с Тунгдилом и его друзьями. — Он ткнул в сторону Шанамиль мундштуком. — Поверь мне, теперь никакие чудовища не заберутся в Потаенную Страну через Серые горы. Наш народ выполнит то, что предначертано.
Гисгурд поднялся на ноги.
— Не хочу показаться невежливым, эльфийка, но моим людям нужно отдохнуть.
