— Не понял, — ноги сами собой встали как вкопанные. — Напомни — как зовут паренька, который хочет пасти баранов?

— Чего сразу баранов-то! О вас же забочусь.

— Ну-ну, — я снова стронулся с места. Вот как на него обижаться?

Обычно около двери в мои покои находился кто-то из слуг. Так повелось еще со времени, когда настоящий внук Дирека Ласкона раскроил себе череп, передав травму мне по наследству. Выздоровев, я не спешил отменять дедов приказ, так как иметь под дверью расторопного слугу очень удобно. И охрана хоть какая-то опять же. Дружинников мало и отвлекать их от дежурства на стенах и у ворот попросту неразумно. И тут на тебе — никого. Совсем распоясались. Стоило старшему Ласкону навсегда поселиться в склепе, так думают можно и профилонить?

— Не знаешь, куда Бон подевался? — на всякий случай спросил у Зурима.

— Так откуда мне знать-то, Ваша Милость? Может до ветру приспичило? — предположил механик.

— Может и так, — согласился я, открывая дверь в свою комнату.

Следом за мной вошел Зурим, дверь за ним захлопнулась. Я хотел сказать, чтобы он положил сумку, но не успел. Непутевый механик полетел на пол, сверху на него навалился здоровенный мужик; правым коленом надавил на спину, одно рукой умудрился перехватить руки Зурима, а второй сдавил горло, только еле слышный хрип вырвался.

Обалдевший от происходящего несколько мгновений наблюдал за схваткой, но опомнился и потянул из ножен меч, который после похода старался всегда таскать на поясе, хотел поскорее к нему привыкнуть. Клинок не показался и на половину, как сзади у основании шеи почувствовал приставленное лезвие.

— Если разрезать столб жизни именно в этом месте, то ты не умрешь, а навсегда останешься калекой. Что ты выбираешь Ласкон? — послышался спокойный голос с легким акцентом.

— Между чем выбирать? Ты мне так и не сказал, — как можно спокойнее произнес, а сам еле удержал позыв мочевого пузыря. Что за жизнь? Едва в штаны не налил.

— Быструю смерть или медленную?

— Выбираю твою, — появилось желание прыгнуть вперед, выхватить меч и, размахивая им направо и налево орать. Вдруг кто услышит и придет на выручку. Глупо конечно. Но стоять так и ждать милости от непонятно кого, по-моему, еще глупее.

— Не нужно резких движений и не кричи, — острие оставило мою шею в покое, а мужик, придавивший Зурима слез с него и отошел в сторону. Только сейчас удалось разглядеть, кто меня навестил. Четверо мутантов и, судя по размалеванным темно-синей и зеленой краской лицам — рыси. Союзнички хреновы.

— Где мой слуга — Бон? И как вы здесь оказались? Залезать в чужой дом без позволения хозяина невежливо. Не находите? — с большим трудом удалось сдержаться и не сорваться на крик.

— В замок мы пробрались по приказу вождя Бореола. Он повелел нам охранять тебя. Тот, кого ты назвал Боном, под кроватью. Он жив, — поспешил заверить измененный, который минуту назад тыкал ножом. От такого признания меня невольно взяла оторопь. Запугали до смерти, а теперь заявляют, что охранники?

Я пригляделся к говорившему. Физиономию под слоем краски не разглядеть, но немолод. Высокий и немного сутулый. В отличие от остальной троицы — без доспехов, лишь в короткой куртке с нашитыми везде, где только можно лоскутками зеленой материи. Из оружия нож и длинная резная палка.

И что мне с ними делать?

Полог откинулся и в хижину заглянул один из воинов, оберегающих покой вождя.

— Прибыл Шарум Ходок с вестями, — сообщил он.

— Пусть войдет, — разрешил Бореол.

Внутрь зашел длинный и худой командир разведчиков.

— Тепла дому твоему, — пробасил Шарум, опускаясь напротив вождя. Толстая подстилка из расстеленных на полу шкур приняла на себя вес измененного, но тому было все равно. Настоящему воину, проведшему большую часть сознательной жизни на охоте или в военных походах и твердая земля что перина для неженки.

— Отведай отвара горячего. Потом доложишь, — предложил Бореол.

Разведчик благодарно кивнул, принимая глубокую глиняную чашу из рук молодой жены вождя, и с наслаждением глотнул горячий, ароматный напиток.

Некоторое время в помещении соблюдалась тишина, но когда женщина забрала опустевшую чашу Шарум первым подал голос:

— Воины племени Змеи собираются на восточном берегу Глубокого Озера. Вернулись пятерки, посланные в земли Орлов и Саблезубов. Их отряды сливаются в единый кулак и скоро будут готовы выступить. Общая численность воинов готовых напасть на нас будет не меньше двух тысяч. Территория Лесных Котов поделена между Саблезубами, Орлами и Тиграми. Сейчас группы колдунов и воинов противника зачищают лес от остатков тварей. Земли Медведей сейчас занимают Змеи.

— Что с самими Медведями? — спросил Бореол.

— В настоящее время две сотни беженцев пересекли нашу границу и двигаются на северо-запад в сторону Скалистой Гряды. Мы наблюдаем за их передвижением, как ты и приказывал.

На какое-то время воцарилась тишина. Вождь осмысливал информацию, а Шарум ждал, когда последуют уточняющие вопросы и распоряжения.

Две тысячи уже много. Если учитывать, что это лишь часть сил вторжения, то картина вырисовывается безрадостная. Даже если удастся выстоять, то союз племен вполне сможет собрать еще столько же воинов и добить уцелевших, — размышлял Бореол.

— Сколько у Медведей осталось воинов?

— Тридцать два и всего один колдун. Остальные женщины и дети, — последовал незамедлительный ответ.

Медведей уговорить влиться в армию Рысей труда не составит. Они еще пылают праведным гневом и жаждой мщения и наверняка готовы забыть прошлые обиды, но как же их мало, очень мало.

— Начинай действовать. Пусть твои разведчики уничтожают патрули. Проникают в глубь вражеской территории, вырезая всех на своем пути. Готовят ловушки на тропах. Но главная задача выследить и убить как можно больше колдунов. Не мне тебя учить.

— Понял. Сделаем все, что в наших силах, — пообещал Шарум.

— Я верю в тебя, — Бореол поднялся. Вместе с ним встал на ноги и командир разведчиков.

Когда Шарум вышел, вождь сел обратно на свое место и развернул начерченную на выделанной коже карту. Нашел взглядом Глубокое Озеро и погрузился в думы.

Змеи всегда были немногочисленны. Даже после гибели двух сотен Рысей в битве с тварями, силы племен лишь сравнялись, и если ударить по ним немедленно и разгромить, то удастся выиграть немного времени. Орлы и Саблезубы не решатся пересечь границу, пока не выяснят подробности битвы и ее последствия. Тем более они часть ресурсов перебросили на захват и освоение новых территорий. Вдобавок будут вынуждены выделить дополнительные силы на поиск орудующих в тылу Рысей. Да. Точно не решатся. Скорее начнут мелкими отрядами просачиваться и пытаться вредить: сжигать небольшие поселения, выискивать склады продовольствия, вылавливать одиночных охотников. В общем, делать то же самое, что и Рыси.

Так. А если временно переселить, всех неспособных сражаться к Ласконам не в случае поражения, а сейчас? Тогда у воинов будут полностью развязаны руки, и пространство для маневров резко увеличится. Ведь не надо опасаться за жизни родных и близких. Отпадет необходимость оставлять в селениях охрану, а это минимум две сотни копий и десяток колдунов.

— Позовите ко мне Брана Хитреца! — выкрикнул громко Бореол, чтобы стоящие снаружи воины услышали.

Завеса из шкур шкота слегка приподнялась, и до вождя донесся ответ:

— Сейчас его найдут.

Спустя примерно полчаса появился Бран Хитрец. Сильный колдун и отважный воин, но главное его достоинство — в племени нет никого кто смог бы на равных вести торговые дела с ушлыми людишками.

— Поручаю тебе важное дело, — без предисловия начал вождь. — Обстоятельства изменились не в нашу пользу. Придется переправить женщин, стариков и детей через реку в земли людей. Поэтому сегодня отправишься к барону Ласкону, отнесешь ему золото и сок молочных деревьев. Скажи, что это плата за размещение рысей в баронстве и поторопи его с покупкой големов. Они нам нужны как можно скорее. Сведи молодого барона с контрабандистами. Пусть он сам занимается сбытом сока. Ты оставайся с Ласконом в качестве телохранителя и связного. Возьми несколько воинов из тех, кому больше всего доверяешь. И не забудь зарядить свой амулет связи.