Отряд стремился в Родхол — единственный город баронства Белиш. Именно там я надеялся потратить золото и сбыть сок молочных деревьев. Конечно, иметь выходы на потребителей в самой Империи, минуя перекупщиков и контрабандистов, гораздо выгоднее, но кто ж мне обеспечит такие связи и даст нажиться не поделившись? Никто. Скорее подгадают удобный момент и прирежут по-тихому. Систему, будь она официальной или теневой, обойти чрезвычайно сложно. Бороться и вовсе бесполезно. Лишь полные отморозки и фанатики способны на подобные подвиги. И то… они просто заменяют старую систему на новую. Максимум на что можно надеяться — это урвать небольшой кусок. Мысли по данной теме крутились в голове, но окончательно не спешили оформиться в нечто цельное. Впрочем, я и не спешил. Рано еще.

Опасаясь попасться людям на глаза, мы пробирались какими-то звериными тропами. Причина такой скрытности проста. Старый недруг Жорэс Маргрон. Не нужно Маргрону знать, что по подконтрольным ему землям шляется молодой Ласкон с воинами. До города-то еще ладно. Пробраться незамеченными не проблема. Вот как проскользнуть обратно, да еще с подводами? Обоз соберется немаленький: оборудование для мастерской (почему бы не заработать на ремонте големов, закупленных для измененных?), сами големы и запчасти к ним, оружие, кристаллы-накопители. И много чего еще. Тот еще геморрой предстоит.

В другое время я бы с интересом осмотрел бывшие земли "предков". Не из любопытства, нет. С целью проведения разведки местности. Должен же я быть в курсе, в каких условиях вести освободительную мини войну в будущем. С недавнего времени частенько об этом думаю. Вот казалось бы, зачем? Получил второй шанс после гибели в автокатастрофе. Очнулся не крестьянином или рабом, а дворянином! И не вассальным каким-нибудь, а полновластным хозяином окрестностей. Живи и радуйся! Гавр-финансист так и сделал бы. Однако вот какая закавыка… Порой ловлю себя на том, что забываю, где и кем был совсем недавно. Будто родился Ласконом и всегда жил в этом мире. У меня есть версия, что какая-то часть личности бывшего владельца, теперь уже моего тела, сохранилась и влияет на эмоциональное состояние и мировоззрение. Иного объяснения несвойственным моему характеру поступкам не нахожу. Неприятно осознавать такое, но смириться можно. Главное, чтобы потом не аукнулось. Поэтому нужно приучиться контролировать собственное поведение и следить за языком. Особенно за языком. Ляпаю порой!.. Как еще не заподозрили окружающие, что дело не чисто? Удивляюсь.

— Ваша Милость. Вон там, — Фиш указал рукой на просвет в деревьях, — удобная поляна для дневной стоянки. До войны неподалеку деревня Круживица была. Крупная. Больше сотни домов с гостиным двором, все как полагается. После разорения солдатами Маргрона деревня обезлюдела. Сейчас возрождается, только медленно. Десяток хозяйств всего, и то построились люди чуть в стороне от прежнего места. Никто не хочет селиться на пепелище. Примета плохая.

Что-то десятник сегодня слишком угрюмый и волнуется? С чего бы?

— Что-то случилось? — задал ему вопрос.

Фиш поджал губы и медленно проговорил:

— Родился и вырос я в Круживице, — ответил десятник и замолк, погрузившись в думы. Хотел его еще спросить, почему деревня называется Круживица, да вовремя прикусил язык. Нечего лишний раз напоминать людям, что я ничего "не помню", тем самым давать пищу для ненужных размышлений. И потом… Какая разница почему, кто и когда дал название селу? О предстоящем деле надо думать.

Подъехали к поляне, которую начал захватывать неизвестный мне вид низкого кустарника. Если она и была когда-то удобной, то во времена молодости десятника. Пришлось устраиваться на самом краю, чтобы не наследить, случайно обломав ветки. Я и небольшому, свободному от кустов пятачку был рад. Наконец можно слезть с коня!

Мы размяли ноги, перекусили и уже через полчаса выдвинулись. Предстояло трястись практически до следующего вечера. Факт, приводивший в уныние. Хоть доставшееся мне тело выявилось привычным к путешествиям верхом, но психологически адаптироваться к неспешному ходу животных оказалось тяжеловато. Сюда бы квадроциклы!.. Цивилизация! Ау-у! Я по тебе соскучился!!!

В отличие от большинства соплеменников Бореол видел, что несмотря на многочисленные рейды, ситуацию переломить в пользу Рысей не удается. Более того — появилось стойкое ощущение, что даже заказанные Ласкону големы уже не помогут победить. Слишком сильны противники. Теперь-то понятно, что выступившие против Рысей племена не вчера заключили союз и долго готовились к этой войне. Вторжение тварей лишь ускорило ее начало. Вожди врагов посчитали момент удобным и ударили.

С каждым днем потери возрастали с обеих сторон, однако Рысей было изначально меньше. Пока спасало превосходство в выучке колдунов и знании воинами местности. Невелико преимущество, откровенно говоря. Ведь напавшие такие же измененные и значит, ориентируются в лесу ничуть не хуже.

— Вождь! Беда! — занавеска на входе всколыхнулась, пропуская внутрь приземистого, плечистого измененного, заменившего ушедшего к Ласкону Брана Хитреца.

— Говори, — спокойно потребовал Бореол, удерживая в себе вспыхнувший с появлением Богура мандраж. Не к лицу вождю выказывать волнение и неуверенность.

— Дозорные сообщают, что со стороны людских земель приближаются две с половиной, а то и три сотни воинов племени Бирис[11]

Скверная новость. То, что рано или поздно враги сделают попытку напасть с тыла, было предсказуемо, и Бореол не зря увеличил количество патрулей этого участка границы. Однако вступление в войну еще одного племени ломало всю картину противостояния. Теперь племя точно не выстоит. Сражаться против усилившегося за счет Бирисов союза, не имеет смысла. Впереди ждет только агония и закономерная смерть. Предчувствие вождя не подвело и на этот раз. К сожалению.

Все же совсем отчаиваться Бореол не торопился. Земли удержать нынче почти невозможно, а вот спасти хотя бы часть племени удастся. В этом вождь не сомневался. Впереди многие битвы и враг умоется своей кровью, прежде чем последний защитник уйдет за реку или в мир духов. Как повезет.

Бореол поднял взор на воина и распорядился:

— Орлы, Саблезубы и Змеи выдвинулись?

— Мне не докладывали о выдвижении отрядов противника, — без задержки ответил Богур.

— Уточни. Возможно, они ждут, когда часть наших сил увязнет в битве с Бирисами.

— Будет исполнено.

— И распорядись: пускай моя сотня готовится к выступлению, — по-прежнему не вставая с места, произнес вождь и щелкнул пальцами недовольно, прогоняя на женскую половину высунувшуюся молодую жену.

— Сотни мало, — высказал сомнение Богур.

— Мы не можем позволить себе отвлекать отряды с основных участков. Враг только этого и ждет. С Бирисами попытаемся справиться малыми силами. Они никогда не считались могущественными колдунами, поэтому шанс разгромить их есть и неплохой. Все. Ступай. Мне нужно немного подумать в тишине.

Когда Богур вышел, Бореол откинулся на мягкие подушки и позволил эмоциям выплеснуться. Утробный рык вырвался из горла и распространился по помещению. На женской половине жены вздрогнули от страха и посмотрели в глаза друг друга. Кому-то предстояло выйти и успокоить мужа. В таком состоянии он может не приголубить, а наказать за какой-нибудь пустяк. И сейчас в этом молчаливом поединке решался вопрос — кто пойдет?

Младшая, как это часто бывает, проиграла и, потупив взор, отвернулась. Ненадолго. Она собралась с духом, выпрямила спину и с улыбкой выскользнула из комнаты, соблазнительно покачивая бедрами.