— Мы тебе за вредную работу каждое утро молоко выдавать будем.

— Разве молоко восполняет магические потери организма? — опешил Зурим.

— Господин барон изволит шутить, — пояснил, более понятливый Бран.

Грав Ласкон коротко хохотнул и тут же посерьезнел. Зурима такие резкие перемены иногда выбивали из колеи. Все-таки сильно изменился после травмы головы товарищ по детским шалостям. Порой механику казалось, будто перед ним совершенно другой человек. Не тот, которого он знавал всю жизнь.

— Теперь к делу. Зурим, ты голема точно починил? Все предусмотрел? В прошлый раз после твоего ремонта потребовалась половина дружины, чтобы сломать его обратно, — высказал опасение барон.

Механик после упоминания об ошибке, немного сник.

— Ваша милость, в этот раз ничего похожего не случится. Клянусь. Я проверил все узлы и сочленения "Громовержца". Оружие в норме. От кристалла управления получил все положенные при тестировании отклики. Осталось только подобрать и заменить простреленные броневые пластины. Но это ерунда. Такого добра у меня навалом. До вечера управлюсь.

— Что с рунными браслетами?

— Вы уже спрашивали.

— Сколько надо будет, столько и спрошу. Если хотя бы одного браслета, входящего в систему "свой-чужой", не хватит… С тебя спрошу.

Зурим обиженно засопел.

"За что мне такое наказание", — думал он. — "Я стараюсь, стараюсь. В ответ одно недоверие. Ну, сплоховал пару раз. Так что теперь всю жизнь расплачиваться?"

— Браслетов хватит на всех с запасом. С активацией рун вполне справится господин Корнис. Там плевое дело, — заверил механик, загнав эмоции подальше.

— Замечательно. Тогда завтра утром выступаем. Чем раньше завершим намеченное, тем проще будет в последствии, — подытожил Ласкон. — Бран, я понимаю, что ты устал, но удели мне немного своего времени. Надо утрясти перед отъездом пару вопросов.

— Я всецело в вашем распоряжении, барон, — сказал колдун и поклонился.

Зурим смотрел на это действо и не мог понять — мутант таким образом тонко издевается над хозяином замка или проявляет уважение на полном серьезе. Что бы измененные кого-то чтили из людей? В это слабо верится.

Грав Ласкон и колдун, тихо разговаривая, покинули мастерскую, оставив механика один на один с големами. Тяжко вздохнув, Зурим подошел к верстаку и взял в руки тяжелую грудную пластину. По центру красовались три оплавленных отверстия. Сам он никогда не сможет заделать такого типа пробоины, а кузнец не умеет работать с этой маркой металла. Он лишь коня способен подковать, да нехитрые инструменты подремонтировать.

"Хорошо хоть запасные имеются. Только бы успеть заменить и подогнать пластины. Не хватало мне еще снова подвести Ласконов. Точно тогда мастерскую увижу только издали, несмотря на былую дружбу с его милостью. Изменился барон. На деда своего становится похож", — Зурим поежился при воспоминании о наказаниях.

Солнце еще не показалось из-за горизонта. Тем не менее, зарево уже прикоснулось до верхушек башен. Казалось, будто это они превращают ночь в утренний сумрак, а не светило. На стене медленно ходили стражники. Зурим, глядя на темные силуэты, порадовался, что это не он бдит в тяжелых доспехах, подставляя бока холодному ветру.

После того как дружина практически перестала существовать. Барон принял решение набрать новую. Благо было с кого начинать. Помимо уцелевших ветеранов, оставленные в Каменном воины рекрутировали пятнадцать молодых мужчин, а в Гвазде Грав Ласкон вообще призвал всех от семнадцати до двадцати пяти, тем самым, доведя численность дружины до шестидесяти человек. Народ было зароптал, однако когда люди узнали, что оплата будет в два с половиной раз больше, чем раньше быстро умолкли. Правда, как солдаты бывшие крестьяне пока "никакие", но, как выразился барон: "под лежачий камень вода не течет".

Вот тоже очередная странность. Грав Ласкон знает кучу мудрых изречений, а ведь в прошлом он не блистал ими. Предпочитал с мечом тренироваться, да на девок глазеть. Теперь же в библиотеке штаны протирает сутками! Отродясь такого не бывало. По приказу покойного барона разве что, в качестве наказания. Еще неизвестно, какой хозяин лучше — образованный или дурень. Порой начитанные могут такой ужас сотворить… Тот же Жорэс Маргрон, говорят в самой Империи обучался. Но не дайте Боги подобного господина! На всякий случай Зурим решил даже мысленно Грава Ласкона "Вашей Милостью" величать. От греха подальше. Слишком тот изменился.

— О! Смотрите! Наш механик не проспал, самый первый выполз на свежий воздух. Видать в лесу, что-то сдохло! — раздался возглас барона. Зурим резко развернулся и увидел подходящего владельца замка в сопровождении охраны: десятника Фиша, дружинника Хомы, колдуна и двух мутантов-близнецов, имен которых он так и не удосужился запомнить. Четвертый мутант отсутствовал. Насколько Зурим знал, того оставляют в замке, чтобы за Корнисом присмотрел. Почему-то Ласкон не желает лекаря отпускать. И зачем нужен такой слабый маг? Непонятно. Знахарка и то бывает, лечит не хуже. Уж всяко дешевле.

— Доброе утро, ваша милость. Господин десятник, — поздоровался механик. Остальным просто кивнул. — Почем знаете, что кто-то в лесу издох? — не удержал в себе вопрос Зурим.

В ответ Грав Ласкон заразительно рассмеялся. Воины не удержались и заулыбались.

— Господин как всегда шутит, — пояснил колдун.

— Где конюх? — громко спросил барон, отвеселившись.

— Я туточки, вашмилсть, — на улицу из конюшни вышел дородный дядька, ведя за повод оседланного Черныша. Конь всхрапывал и нетерпеливо пританцовывал. Радовался появлению хозяина и предстоящему путешествию. — Лошади оседланы, как вы и требовали.

— Отлично, Бруно. Как там твой помощник? Пошел на поправку? — полюбопытствовал Грав Ласкон. Помощник конюха имел глупость выступить на стороне заговорщиков и теперь расплачивался за свой проступок. Мало того, что умудрился сломать руку, не успев даже вынуть клинок из ножен, так еще и получил обещанные двадцать плетей. Хорошо не повесили. Пожалел слуг барон. Мог ведь, и казнить — имел право.

— Да куда он денется. Оклемается, я ему от себя добавлю, — Бруно потряс кулачищем, показывая, чем добавит.

— Думаю — это будет лишним, — по-прежнему улыбаясь, произнес Ласкон. — Он получил по заслугам. Надеюсь, урок пошел впрок и больше неповиновения не будет.

— Не извольте беспокоиться. Я прослежу, — пообещал конюх.

Барон приблизился к своему коню:

— Соскучился? — спросил он у Черныша и обнял за шею. В ответ жеребец довольно фыркнул.

— И я. Ты прости. Не уделял тебе много внимания. Дел было полно. Теперь все позади и мы будем вместе долго, — Черныш замотал головой, будто бы понял каждое слово и радуется перспективам.

Зурим тихонько хмыкнул и подумал: "Никогда мне не понять скотину. С големами куда как проще".

Он сонно зевнул, запахнулся плотнее в плащ и понес приготовленную сумку с вещами в конюшню. Надо приторочить ее к седлу и выводить лошадь.

Семеро всадников выехали за ворота и поскакали вниз по дороге. Вскоре показалась развилка, у которой стояли виселицы. Казненные: староста Гвазды и бывший управляющий Корн покачивались под порывами ветра. Зурим уловил ноздрями запах разложения и поморщился. Незавидная судьба. И чего им не хватало? Жили в достатке. Все у них было. И что теперь?

Механик старался не смотреть на трупы, но проезжая рядом не удержался и глянул. Посиневшие лица с отвратительными вывалившимися языками. Глаза отсутствовали. Ими падальщики полакомились в первую очередь.

"Мерзость какая", — Зурим отвернулся и вовремя. Не увидел он, как на голову Корна села ворона и стал долбить длинным черным клювом глазницу.

Через минуту молодой механик забыл о мертвецах. Он думал о совершенно другом.

О том, что в мире есть лишь две вещи, к которым стоит стремиться — к приключениям и познаниям в големостроении. Зурим в это искренне верил, поэтому не сомневался в выбранном жизненном пути. Он чувствовал, что дорога, по которой сейчас скачет, приблизит его еще на шаг к мечте.