Получается, что на самом деле рыцари вовсе не горят желанием вернуть утраченные территории в Малой Азии и на Балканах. Это всего лишь отвлекающий манёвр. А главная их цель – Русь! Сначала Бруно попробовал «прощупать» Волынь, затем немцы попытались захватить Новгород, рассчитывая, конечно же, распространить свою власть на все северные земли. А теперь сын Болдуина Карл исподволь проверяет южные подходы. Вот оно, значит, что… В самом деле, почему бы нет?

Впрочем, всё это было слишком неопределённо. И вполне возможно, что Иоанн вместе с патриархом хитрят, стремясь во что бы то ни стало втянуть Русь в открытое противостояние с латинянами. Вон как Теопемпт старается…

– Однако же рыцари ведут себя спокойно, – сказал король, дождавшись наконец, когда красноречие никейского митрополита иссякнет. И поскольку тот готов был возражать, а Прохор явно намеревался поддержать его, умолкать не следовало ни в коем случае. Данила Романович продолжал: – Поймите, я не отказываю Иоанну в помощи. Наши державы связывало в прошлом и продолжает связывать ныне очень многое. Но пока что у меня нет повода ссориться ни с Латинской империей, ни с венецианцами, ни с франками. Да, я обещаю подумать над вашими словами. Слышите? Твёрдо обещаю! И если опасность будет угрожать Никее, я дам императору войско. Если же рыцари пожалуют сюда, они об этом горько пожалеют, можете не сомневаться.

На том переговоры завершились. Данила Романович более не желал слушать никаких доводов в пользу сомнительных предположений никейцев. Выпроводив их из комнатки, где происходил разговор, он велел подать к парадному крыльцу коня. Заботясь о собственной популярности, король решил ещё раз прокатиться по улицам Киева, чтобы толпа полупьяных от мёда и ошалевших от радости простолюдинов могла лишний раз поприветствовать теперь уже коронованного короля всея Руси.

Что же до воеводы Давида… По зрелом размышлении Данила Романович мудро рассудил, что отправленное на восток войско не следует заворачивать обратно. Пусть храбрые ратники движутся к намеченной цели, пусть покажут татарам, где раки зимуют!

Справиться с нынешними крестоносцами Данила Романович сумеет и без Давида. Воевода хорошо сделал, что проинспектировал перед отъездом в поход расположенные в южных землях гарнизоны. И спасибо ему за то, что не дал всяким недоумкам тронуть королевские войска и упросил Данилу Романовича оставить их для защиты русских земель от неожиданной агрессии.

А пока что… Пока что следует укреплять собственную державу и упорядочивать отношения с северными соседями. Дел у короля хватит ещё надолго. Поэтому пускай всё идёт своим чередом. Пусть Давид доберётся до татарских поселений и разгромит их войско на их же земле.

В победе русской армии над ордынцами Данила Романович не сомневался ни на миг. Ведь ведёт дружины сам Давид! Ну что может случиться с таким помощником и с вверенными ему людьми, скажите на милость?! Ровным счётом ничего.

Карсидар стоял у самой кромки воды и внимательно всматривался в лёгкую дымку, скрывавшую противоположный берег реки. Как и остальные, он с нетерпением ожидал сигнала. Из-за утреннего тумана совсем не было слышно стука топоров и больших деревянных молотков. Пора бы уже, что они там возятся?

Наконец на левом берегу вспыхнула и начала разгораться яркая точка костра, заметная даже сквозь туман. Всё! Канаты натянуты, можно начинать переправу.

Карсидар склонился к тому, который был рядом с ним, подёргал, положил на него ладонь. Канат, на некотором расстоянии от берега уходивший в воду, мелко вибрировал и даже, казалось, слегка гудел из-за мощного течения реки. Кажется, привязано крепко.

Воевода огляделся по сторонам, убедился, что ратники точно так же проверяют другие канаты, поднял правую руку, призывая ко вниманию, и громко крикнул:

– Ну… с Богом!

Не успел Карсидар в очередной раз удивиться тому обстоятельству, до чего складно и естественно выскочило из него столь традиционное здесь «с Богом», как берег ожил. Весело покрикивали сотники, наблюдая за погрузкой на паромы. Оживлённо переговаривались ратники, ржали кони, бряцало оружие. Переправа…

– Михайло, – позвал Карсидар, не поворачивая головы.

Тут же перед ним как из-под земли вырос тесть.

– Значит, делаем, как договорились, – сказал Карсидар и добавил: – Смотри, не подведи.

Михайло тяжело вздохнул, в его голове промелькнула мысль о том, что зятёк опять решил заняться «непотребством».

– А ты можешь предложить лучший выход? – с лёгкой иронией спросил Карсидар. Михайло промолчал.

Вообще-то Карсидар действовал не по правилам. То есть, не совсем по правилам, если так можно выразиться. Войско вёл он, а полководцу лучше всего держаться в середине отряда, чтобы иметь возможность контролировать ситуацию и впереди, и позади себя и вовремя отдавать приказы.

Но согласно неписаным законам мастеров, сопровождавших караван с грузом, один из них занимал место в голове колонны, а другой – в хвосте. Вот и Карсидар решил поступить таким же образом, примерившись к сложившейся ситуации. Во время переправы войско оказывалось как бы разорванным надвое, покидая правый берег Дона и одновременно высаживаясь на левый. Карсидар не мог находиться по обе стороны реки одновременно, но вполне мог одним из первых перебраться на левый, слабо изученный, а потому потенциально более опасный берег. Михайлу же было приказано оставаться на правом и в любой момент быть готовым включиться в мысленную связь. Для этого ему просто нужно было всё время думать о Карсидаре, а остальное тот сделает сам.

Разумеется, ничего особо сложного в этом не было, только вот Михайло вновь запереживал. Впрочем, так бывало всегда, когда обожаемый зятёк брался за «колдовство». Ну да ладно…

– Так смотри мне! – ещё раз наказал Карсидар, взял Ристо под уздцы и повёл гнедого на ближайший паром.

Переправа началась. Сложив в кучу оружие, выстроившись друг за другом в затылок и потопав ногами в поисках удобного положения, воины схватились за канат, оставшиеся на берегу развязали крепления – и постепенно набирая ход, паромы дружно поползли к левому берегу. Пока можно было достать до дна, остальные помогали временным паромщикам, отталкиваясь копьями.

Карсидар стоял в самом центре плота. Хотя он уже давно узнал причину, по которой испытывал инстинктивный страх перед глубокими реками (да и ленивое течение Дона не шло ни в какое сравнение с быстриной Зальды, в которую маленького Карсидара вынесло из безымянного горного притока), он всё равно на всякий случай решил не подходить к краю слишком близко.

Страх… Плохо, когда это чувство охватывает бойца! Никуда не годится. Ну, что тут такого: переправа как переправа, дело обычное. Но как-то неспокойно было на сердце у Карсидара. Точно смутная щемящая тоска свила гнездо у него в душе и никак не желала улетать. Да и как не волноваться, когда он с Читрадривой в своё время поймал татарское войско в ледовую ловушку именно на переправе. Лишь бы эти собаки не вздумали теперь отыграться! Кто знает, что взбредёт им в голову?

А всё проклятая тоска! Она, она… И ещё этот проклятый Зерахия. Являться перед самым выступлением в дом королевского воеводы и смущать его дурацкими речами… Ишь чего надумал!

Тем не менее, несмотря на мрачные пророчества шепетека, поход проходил пока неплохо. Столкновений с татарами не было, если не считать мелких стычек, в которых ни один русич серьёзно не пострадал. Замешкавшиеся смоляне нагнали их всего-то на шестой день похода, так что не пришлось ломать голову, где они запропастились.

А что до местного бога, то Его поддержка обеспечена. В день выступления сам митрополит Иосиф отслужил благодарственный молебен за русское войско в Софийском соборе, а также лично благословил воинов, прошедших маршем мимо стен, видевших ещё Ярослава Мудрого. И хоть злопамятный старик до сих пор испытывал стойкую неприязнь к «колдуну Хорсадару», всё же он помолился отдельно и за королевского воеводу Давида, возглавившего поход против татар.