- Что тебя так заклинило на моей свадьбе? - поинтересовался я деланно безразлично. - Ты лучше вот думай, что теперь с этим всем делать. Это ведь всё? -уточнил у нашего гостя.

- Официально, - согласно кивнул тот.

- А про неофициальную часть бизнеса Лукаса моя жена даже слушать не будет, -растерял весь благодушный настрой родственник.

- Неофициальная часть, - всё же продолжил говорить поверенный, - отходит Доминику Аль'Азизу.

- Кто бы сомневался, - хмыкнул Рафаэль.

- Думаю, Демон и так уже в курсе и ждёт, - парировал я.

А уж как рад...

Аделия

Холодные разрозненные потоки с потолка душевой кабины стекали по коже, но жар тела никак не уменьшался. Наоборот, теперь на контрасте с температурой воды, чувствовался только острее, становился практически невыносимым. Я словно заживо горела, без единой искры пламени вокруг. Пожар, что бушевал в самом сердце, справлялся с этим прекрасно. Закрыв глаза, я снова и снова втягивала в лёгкие как можно больше воздуха, пытаясь убедить себя, что, помимо ароматизатора с хвойным привкусом, не было здесь других запахов. Только химия.

Но это совершенно не так.

Лёгкие до сих пор пропитывало отголосками натуральной кожи и табака, дарующими обманчивое ощущение ветра и свободы. К тому же, память услужливо подсовывала картинки из далеко прошлого. И не избавиться от них. Не стереть. Не вышвырнуть из подсознания. Воображение, как наяву рисовало ту самую проклятую ночь, когда я встретила свою пару и темноту в просторном зале, что разбавляли глубокие басы в стиле Garage, да лиловая лазерная проекция…

Лучи скользят вдоль кривых изгибов интерьера ночного клуба, попадая на силуэты движущихся в такт звучащей музыке. А я, как под гипнозом, слежу за этими рваными линиями, запрокинув голову, запустив пальцы в слегка взмокшие волосы, неспешно кружась вместе со всеми по центру танцпола.

Не помню, какой бокал по счёту я допиваю. Память отказывается подчиняться. Да и ни к чему это. Прямо здесь и сейчас для меня существуют только незатейливые ритмы, завлекающие в свой плен, да желанная пустота, сдобренная отравляющими отголосками дыма и алкоголя.

Сегодня я отказываюсь быть “хорошей девочкой”.

Просто забыться…

Снова вдохнуть как можно глубже, в который раз практически умереть, позволив рассудку раствориться во въевшемся в самое нутро одурманивающем запахе одного-единственного, пока весь мир будет лететь ко всем чертям.

Огненный альфа…

Выделяю его безошибочно, с первого же мгновения. Просто потому, что совершенно невозможно не определить, несмотря на окружающую нас толпу. Даже с расстояния в целый зал и более чем пятьсот душ.

Медово-бронзовый оттенок волос сверкает в свете софитов и цветного лазера. Он смотрит прямо на меня, но подходить не спешит. Лишь щурится, пристально разглядывая, не позволяя прервать наш зрительный контакт, пока сам того не пожелает. И будь я проклята, если вообще могу сейчас это сделать. Ощущаю себя приговорённой ведьмой, заживо пылающей в огромном костре. Ни воздуха, ни надежды, ни жизни. Просто потому, что вот этот волк разом становится для меня тем самым воздухом, надеждой и жизнью.

Он так и не отводит взгляда и направляется в мою сторону, отмахнувшись от своего сопровождающего. Наступает медленно. Неотвратимо. Словно ледокол разбивает толпу, двигаясь ко мне. Точнее, все просто расступаются перед ним, провожая пристальным вниманием. Да и я сама не могу не смотреть. Примагнитило намертво. И даже когда инстинктивно отступаю назад, всё равно смотрю только на него одного. На губах волка расплывается предвкушающая ухмылочка, а после я неожиданно для себя оказываюсь прижата спиной к стене…

Теперь уже холодной пластиковой кабины.

Мужчина дотрагивается до ворота моей куртки, а после пропускает сквозь пальцы рыжие пряди распущенных волос. А я, как умалишённая, откровенно наслаждаюсь каждым его едва ощутимым прикосновением, желая только одного - чтоб они никогда не прекращались. И едва не срываюсь на стон, когда оборотень, накрутив один локон на палец, тянет меня ближе к себе, с шумом втягивая в себя воздух, а в его груди вибрирует едва слышное рычание.

- Ром и секс, - произносит он хриплым голосом. - Убойное сочетание. Тебе идёт, - добавляет, отпуская волосы, и проводит пальцем по моим губам.

В горле моментально пересыхает. Внутренности буквально скручивает в отчаянной жажде. И, сдаётся, утолить её может совсем не вода…

Наверное, стоит ответить. Или озвучить свои желания вслух. Но горло будто невидимыми оковами сдавливает. И дышать-то получается через раз.

Сплошное наваждение!

- С ума сойти можно, - выдавливаю из себя едва слышно.

- Тут ты права, - соглашается он, мягко улыбаясь.

Широкие ладони притягивают меня за бёдра ближе к своему паху, позволяя очень отчётливо прочувствовать его возбуждение, которое не может скрыть даже плотная ткань джинс. Моей шеи касается горячее дыхание. Последующий за этим выдох и вовсе будто ожог оставляет.

Да, моя кожа всё ещё горит. И жар, зародившийся в самом сердце, разливается по телу, подобно раскалённой лаве. Словно спящий вулкан пробуждается в самом центре солнечного сплетения, вместе с моим всё ещё неутихающим желанием на грани абсолютного сумасшествия. Проклятый огонь выжигает мои вены, уничтожая изнутри неотвратимо медленно, мучительно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Какая же ты вкусная, детка... - тянет оборотень с хриплым стоном, лизнув меня в шею, чуть прикусив тонкую кожу. - Расскажешь мне. как ты любишь? - в очередной раз втягивает в себя воздух, а пальцы пробираются под топ. погладив живот по линии пояса джинс.

Мои ладони повторяют этот путь. От самого горла, где могла бы быть его метка, к болезненно ноющей груди, слегка сдавливая, задерживаясь совсем ненадолго, скользнув ниже, как когда-то это делал сам Николас Оливейра.

- Расскажешь мне. как ты любишь? - звучит в моей голове на повторе. Самоуверенный.

Наглый.

Опасный.

Вот как не поддаться?

- Жёстко

Вряд ли из него выйдет нежный любовник. Такой просто не может им быть. Только не он.

- Гпубоко.

Если уж брать, так без остатка.

- Долго.

А это уже моё личное предпочтение.

Оскал оборотня наполняется предвкушением, и мужчина банально срывает застёжку на моих джинсах. Теперь я и вовсе не дышу откровенно наслаждаясь ощущением чужих прикосновений...

Бёдра уже сводит судорогой, когда пальцы проникают между ног. Так глубоко, как только удаётся в моём положении. Сине-зелёный взор огненного альфы до сих пор со мной, в моей памяти. Как и жар, которым он отравил моё сердце. Движения внутри меня становятся быстрее, резче... Разум практически померк, когда пришедшая волна оргазма вынудила ноги подогнуться. Я практически не почувствовала боли, когда ударилась коленями о гранитную поверхность. Только секундное освобождение. Впрочем, и оно - не достаточно яркое и длительное, чтобы стало действительно легче.