— Стефани, вы с Глорией обеспечиваете безопасный отход, — приказал Дэш женщинам. — Мерк, свяжись с людьми снаружи, чтобы убедиться, что охрана нейтрализована. Даника, свяжи ублюдка прежде, чем мы уйдем.

Грейндж рассмеялся.

— Я буду следить за ее взрослением, Элизабет, — холодно сказал он ей. — И стоит только этой информации просочиться наружу, вы уже не сможете ничего от нее скрыть. Не сможете предотвратить влияния ее ДНК на личность девочки. У нее нет души. Лишь маленькая тленная оболочка, ничего более. Сучка, способная выносить идеального сына.

Элизабет вскинула зажатый в руке пистолет и прицелилась. Перед ее глазами предстала Кэсси, такая милая, любящая, свет ее души отражался в ярких детских глазах, в ее смехе, в той нежности и привязанности, которые она источала на всех окружающих ее людей. Элизабет видела силу, которая потребовалась маленькой девочке, чтобы подняться на ноги, после того, что этот монстр уже сделал с ней, и ей захотелось закричать от жестокости и чудовищной подлости, с которыми этот подонок собирался расправиться с будущим ее ребенка.

— Элизабет? — Дэш встал позади нее, не останавливая, в его голосе не было порицания, лишь любовь и понимание. — Он не стоит этого, детка. Мы знаем ее лучше.

— Он уничтожит ее, — хрипло прошептала Элизабет.

— Нет, если мы ему этого не позволим. Кэсси сильнее его.

Даника встала в стороне, с опаской наблюдая за развернувшейся перед ней сценой, сжимая в руках веревку, которую Мерк дал ей, чтобы связать Грейнджа.

Элизабет повернулась к Дэшу. Стоило ей только это сделать, как краем глаза она уловила движение Грейнджа. Его рука скользнула под столешницу, молниеносно вытаскивая оттуда оружие и нацеливая его на нее. Ярость светилась на лице подонка.

Элизабет улыбнулась, вскидывая руку с той же скоростью, что и Грейндж, за долю секунды прицеливаясь и нажимая на курок. Он больше никогда и никому не сможет причинить боли. Она заметила выражение бескрайнего изумления в его глазах в тот миг, когда пуля вошла точно промеж глаз Грейнджа, даже несмотря на то, что его собственное оружие успело выстрелить. Огонь пронзил грудь Элизабет, лишая дыхания, заставляя ноги подкоситься, пока Дэш выкрикивал ее имя.

Она упала ему на руки, ее взгляд опустился на слишком быстро расплывающееся пятно на рубашке. Элизабет подняла взгляд на Дэша, мука опалила ее душу, когда она заметила ужас в его глазах.

— Защити моего ребенка, — прошептала она.

— Боже, нет. Элизабет, твою мать, не смей умирать у меня на руках! — кричал Дэш, опуская ее на пол.

Элизабет слышала, как Мерк выкрикивал приказы в микрофон. Заметила, как Даника прижимала изо всех сил какую-то тряпку к ее ране, но ощущение холода, распространяющегося по всему телу, становилось все сильнее. Дыхание перехватило, когда боль сжала ее сердце в тисках.

— Я люблю тебя, — Элизабет сражалась со слезами. — Навсегда, Дэш.

— Мерк, вызывай скорую, сейчас же. Пусть Чейз свяжется с Майком и встретит нас в больнице. Отзывай людей. Всех до единого. Будь оно все проклято, приведите хоть какую-то помощь для нее.

Дэш прижимал ее к себе, укачивая в своих руках. Элизабет чувствовала его объятия, в то время как холодное умиротворение постепенно заволакивало ее разум. Теперь Дэшу придется помочь Кэсси бороться с ее страхами. Он сможет защитить ее. Элизабет убила монстра. Она удостоверилась, что Кэсси никогда не узнает правды.

— Элизабет. Останься со мной, — голос Дэша был жестоким, когда он, подняв ее на руки, выбежал из комнаты. Вдалеке раздавался вой сирен, громкие приказы оглушали. — Если ты любишь меня, если любишь Кэсси, то ты останешься со мной, будь ты проклята. Если ты любишь ребенка, которого уже носишь в утробе, тогда, во имя господа, будешь жить.

Элизабет моргнула. Ее взгляд метнулся к Дэшу.

— Моего ребенка, Элизабет. Ты носишь моего ребенка. Неужели ты хочешь, чтобы и он погиб?

— Нет, — слабо вскрикнула она. Элизабет чувствовала, как холод распространяется по телу, а кровь толчками выходит из раны. — Нет, Дэш. Дэш…

— Останься со мной, Элизабет, — он бегом спускался по ступенькам, Даника, не отставая, неслась рядом, как-то умудряясь прижимать импровизированную давящую повязку к ее груди.

В фойе царил хаос, головокружительный поток цвета и боли, и голос Дэша, кричащий и умоляющий. Элизабет боролась, но разрушительные волны темного холода накрывали ее, проскальзывая в разум, унося прочь. Ее последняя мысль была о Дэше. Его прикосновениях, его нежности и той цене, что он заплатит за то, что подпустил ее ближе к себе. Он потерял защиту, которую так долго возводил вокруг себя. Свою защиту, а теперь и ребенка, о котором столько мечтал. Как и Элизабет, он потерял все это…

Неделю спустя

— Помнишь, ты должна вести себя тихо, — двери в больницу открылись, Дэш наклонился, поднимая на руку угрюмую и напуганную маленькую девочку, отчаянно сжимающую в руках нового медвежонка.

Элизабет распахнула глаза, ее сердце перевернулось в груди, когда она впервые почти за месяц увидела своего ребенка. Дэш прижимал Кэсси к своей широкой груди, его золотисто-карие глаза встретились с ее, в его взгляде светились тепло и любовь, пока он нес к Элизабет ее ребенка.

— Мамочка, — голос Кэсси был чуть громче шепота, а в глазах сверкали слезы.

Дэш поднес ее к креслу, стоящему возле кровати, сел в него с малышкой на руках и позволил Кэсси положить голову на больничную койку возле подушки матери.

Элизабет не могла сдержать слез. Они стекали из ее глаз, когда она повернулась к дочери, потянулась к ней, превозмогая боль, чтобы запустить пальцы в волосы Кэсси, когда детская ручка обернулась вокруг ее шеи.

Прошло так много времени с тех пор, как она чувствовала тепло дочки, видела ее невинное личико, всем своим материнским сердцем ощущая, что ее ребенок был в безопасности. Жуткие события минувшей недели превратились для Элизабет в ночной кошмар, борьбу за дыхание, разрозненные воспоминания о мучительной боли и ярком свете ламп в операционной, когда хирурги толпились вокруг нее.

К счастью, пуля не задела никаких жизненно важных органов, хотя прошла близко от них. Элизабет сказала, что ей повезло. Очень повезло. Так же, как и малышу в ее утробе. Несмотря на все ужасы произошедшего, она была жива и здорова.

— Как поживает моя малышка? — слабо прошептала Элизабет. — Мамочка скучала по тебе, Кэсси.

Дочка шмыгнула носом, а затем слегка кивнула.

— Я тоже скучала, мамочка. Я так боялась, что ты не вернешься. Что я навсегда останусь одна, всегда буду бояться. Я так рада, что с тобой все хорошо.

Элизабет подняла взгляд на Дэша, опустившего ладонь на волосы Кэсси. Она знала, что именно он сообщил девочке о произошедшем с ее матерью и о том, что Элизабет придется провести какое-то время в больнице. Ее тело итак было истощено перед ранением, поэтому выздоровление должно было занять больше времени. Но Элизабет собиралась вскоре уехать отсюда. Через пару дней. Хотя доктора и предупреждали ее, что ей стоило бы поберечь себя.

— Привет, красотка, — Дэш дотронулся до ее щеки, пока Элизабет разглядывала его. — Я не смог удержать ее вдали от тебя. Она такая же упрямая, как и ее мать.

Его голос был глубоким и нежным, ничего похожего на хриплый, полный боли крик, который срывался с губ Дэша, когда тьма пыталась поглотить Элизабет в ночь, когда в нее стреляли. Она все еще помнила ужас, сквозящий в его резких выкриках, когда она все же потеряла сознание. Элизабет не желала никогда в жизни более слышать подобной муки в голосе Дэша.

— Хм, — она сонно улыбнулась. В последнее время Элизабет очень много спала. Врачи убеждали ее, что это только будет способствовать ее скорейшему выздоровлению. — Поскорее бы уже выписаться, — Элизабет не могла дождаться того момента, когда снова сможет засыпать в руках Дэша, чувствуя, как он всю ночь прижимает ее к себе, окружая своей любовью.