В этот раз всё было иначе, и я знал, что в этом приняли участие все мы.

Вторая кампания пока так и не началось в полной мере, были только отдельные бои. Всё пошло иначе. Осенью при отражении атаки на Дагестан был убит Шамиль Басаев. Масхадова свергли свои и расстреляли прямо рядом с президентским дворцом, Радуева задушили удавкой, Гелаева взорвали в его машине, а Доку Умаров ещё летом попал в плен и скоро отправится сидеть в «Чёрном Дельфине» до конца жизни.

А наёмника Хаттаба отравил собственный повар. И стоило это всего тысячу долларов.

Многие полевые командиры или уничтожены, или сдались, или всячески показывают свою лояльность федеральной власти и зовут российскую армию навести порядок.

Взялись мы за это жёстко, без компромиссов, но результаты были сразу. Неофициально, под прикрытием службы Ремезова, ЧВК «Байкал» входила на территорию республики, проводила свои дела, ведь мы прекрасно знали, кто там чем дышит. Ведь целый год мы проводили работу, чтобы потом ударить в самое сердце.

Ну а если были бои, то участвовали в них не солдаты-срочники, восемнадцатилетние пацаны, едва окончившие учебку, а матёрые ветераны первой кампании, Афгана и прочих горячих точек. У них выходило воевать получше.

Всё как мы и планировали.

Ну, и пока весь мир смотрит туда, у «Байкала» ещё летом появился первый контракт в Африке, в Конго, на защиту добывающих предприятий, заключённый… при посредничестве Платонова.

Олигарх, уехавший в Лондон, поначалу был сильным критиком властей, но в какой-то момент поменял риторику на более патриотическую.

И он всё это время хотел со мной замириться. Тем более, сепаратистам уже давно не до того, чтобы догонять ушедшие тогда деньги, и охотиться за нами пока некому.

Вот и сидел Платонов у себя в Лондоне, видя, как мы развиваемся и без него, и хотел поучаствовать, вложившись в предприятие на оружие, иностранных наёмников и в политическое и журналисткое прикрытие.

Ну а я пока думал насчёт этого, в Конго продолжалась жестокая война, а денег у Платонова оставалось немерено. Бизнесмен же он, хитрый, циничный, опасный, но бизнесмен.

Подумаю. Но даже если он решит мне отомстить, у меня в запасе ещё оставались козыри, о которых знал только я.

Теракты, кризисы, войны, эпидемии, биткоин, акции, компьютеры, смартфоны, интернет, ценные ресурсы, полупроводники, курсы валют… много чего помню, и это только грядущее десятилетие, а я знал и дальше.

Всё это знание только в моих руках. И пусть что-то из этого не сбудется, что-то пойдёт своим чередом, как и раньше. В этой жизни так и было. Что-то по-старому, что-то по-новому. А я мог на это влиять.

— Рассаживаемся? — в зал вошла Тамара, сложив руки на животе. — Мальчики, готовы?

— Почти.

Разложили складной стол, расстелили скатерть, положили доски на стулья и накрыли их покрывалами.

Достали фужеры, принесли тарелки с закусками, потом с горячим. Все расселись, наряженные и красивые. Лёня разливал всё на глаз, почти идеально ровно. Когда по ящику показывали Джентльменов удачи, у ворот снаружи загудела машина, потом залаяла собака, и в дом внезапно вошёл Машуков.

Торопился к нам, но слово сдержал и успел на праздник.

Я сел рядом с Тамарой, приобняв её за плечи, а она подвинулась ко мне ближе. Хотелось бы задержаться с ней и остальными подольше, ведь уже послезавтра надо быть в Питере и Москве, увидеться с Вишневскими и Ремезовым, а потом, глядишь, ещё и примут в Кремле.

А ведь сегодня никто не смотрел новости, и главный сюрприз для страны им неизвестен. Забегались, всем не до этого.

— Ну чё это, — начал Женя, взяв стакан с колой. — Дядя Лёня, ты тост скажешь?

— А ты чё, Женька, не хочешь? Скажи.

— Да я-то чё скажу? — он поднялся и огляделся. — Помню, как мы тогда на Новый год сразу пошли под пули. И чё-то вот тогда подумал, что как дома-то классно было, что надо было учиться лучше, тогда бы не загремел сюда. Потом думаю, что я-то ладно, прорвусь, а вот других пацанов жалко, кто со мной попал, или кто потом попадёт. А чё я сделать смогу? Чё-то нескладно говорю, — Женя задумался.

— Да нормально, Коваль, — подбодрил его Слава.

— В общем, не знаю, как будет дальше, но у меня такое ощущение, будто чё-то поменяли в лучшую сторону, — он потряс головой. — Волк, скажи ты, у тебя лучше выходит.

— Какая разница, Женя, у кого лучше? — ответил я. — Главное — чтобы искренно.

— Короче, — Женя откашлялся. — Рад, что у меня такие друзья, и что мы не просто сидим и глычем пиво, а полезным делом заняты. Чё-то к лучшему поменяли, может быть, и на моём месте, как тогда, типа, короче, кто-то не окажется, не будет такого. Вот к этому надо стремиться.

— А говоришь, что не умеешь, — Лёня захихикал и стукнулся с ним фужером. — Нормально всё, Женька, вышло. За это можно выпить.

Я наложил себе говяжьего языка с горчицей, потом тёплую сырную закуску. Кирилл рассказывал про учёбу, Слава про командировку в Африку (умолчав о своих поездках в Чечню), Машуков про то, как работают депутаты, и все ему завидовали.

— Нажимай кнопки, да спи, кхе, — веселился Женя. — Тоже пойду в депутаты потом.

— Волк, — на меня посмотрел Слава. — Может, ты какой тост всё-таки скажешь?

— Да, но сначала… а вы в курсе вообще этого? Что сегодня решили?

Из телевизора заиграла музыка, показали Кремль, а потом появилась надпись «Новогоднее обращение президента…»

— Чё его смотреть-то? — Женя отмахнулся.

— А будет сюрприз, — я усмехнулся. — Вы точно не в курсе?

— А чё он скажет? Типа, пацаны, я вас всех достал, вот и сваливаю, кхе!

А они действительно не знают. Это говорили ещё днём, но всем было не до этого. А я знал, и не только потому, что это отложилось в памяти. Теперь у меня были такие знакомые, которые об этом говорили заранее.

— Дорогие россияне, — начал президент Ельцин, смотря в камеру.

— Дорогие россияне, — передразнил его Женя, изображая голос Ельцина.

У него получалось очень похоже, Слава с Кириллом даже заржали.

Но стало тихо, когда прозвучала следующая фраза:

— Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку.

Стало очень тихо. Ельцин продолжал говорить, а все сидящие за столом переглядывались, думая, что это такой розыгрыш.

— Я ухожу, я сделал всё что мог.

Почему-то всегда думал, что он говорит «я устал, я ухожу», но этой фразы никогда не звучало, её придумали позже.

— Прощаясь, я хочу сказать каждому из вас: будьте счастливы, — заканчивал Ельцин свою речь. — Вы заслужили счастье, вы заслужили счастье и спокойствие.

Вот он уходил, а вскоре эта эпоха уйдёт вслед за ним. И многие годы спустя никто не представит 90-е без Ельцина, а Ельцина без 90-х. Слишком уж они срослись.

Но эта эпоха — совсем не про Ельцина.

Она про людей, которые тогда жили. Про всех нас. Пусть уходит эпоха, одна, другая, третья, мы-то живём дальше.

Просто у меня был второй шанс, чтобы осознать, что важно на самом деле. Те, кто рядом.

Я поднялся, пока все, выпучив глаза, смотрели на обращение исполняющего обязанности президента.

— Это с ним же мы тогда на охоту ездили, — прошептал Женя, не веря сам себе. — А я думал он просто начальник Ремезова. А я там анекдоты травил.

— У меня есть тост, — объявил я, и все замолчали, повернувшись ко мне.

Куранты снова били, отсчитывая время до Нового года. А я пережил эту эпоху, забрав у неё всё, что она когда-то отобрала у меня. Со всеми процентами, что она задолжала.

— За всех нас, мои дорогие, — сказал я спокойным голосом. — Только мы и важны. С Новым Годом!

Конец книги

16.08.2023 — 11.11.2024

Серия закончена, спасибо, что были со мной так долго. Надеюсь, скучно при чтении не было

С уважением, Никита Киров

Другие мои книги: https://author.today/u/nkirov92/works