На Дарию даже не посмотрел, чтобы не дать возможности ярости ослепить меня. Я чувствовал ее беззащитность, даже не видя. А сейчас мне нужен был холодный рассудок. От этих мгновений зависело многое, если не все.

– Не понравится больше, чем это? – Он кивнул на окруживших нас воинов.

– Сейчас ты ему, может, и обрадуешься, но вот потом…

– И что это за способ? – подозрительно протянул Лимео, медленно передвигаясь ближе к девушке.

Сразу чувствуется наша кровь, догадливый.

Объяснять, что собираюсь делать, я не стал. Начни я ему рассказывать, многие стали бы свидетелями потасовки двух огненных. А так оставался шанс избежать мордобоя.

Рванув серьгу – разорванное ухо не в счет, заживет, – бросил на землю. Вызов. Крик о помощи. Как только украшение перестанет соприкасаться с телом, отец узнает, что без его присутствия мне не обойтись.

Он появился раньше, чем в глазах Лимео отразилось понимание. Что именно он подумал в этот момент, я надеялся когда-нибудь спросить. Сейчас было не до таких мелочей.

Маркирер вышел из пустоты перехода в сопровождении своей неизменной четверки. Встал впереди, закрыв собой и позволив телохранителям прикрыть нам спины.

Один против сотни. Надменный, холодный, прекрасно знающий, что, сколько бы воинов ни стояло перед ним, он уйдет отсюда, забрав нас с собой. Он даже меч с собой не взял. К чему оружие, когда сила на твоей стороне?

– Кто здесь старший? – негромко уточнил он, но среди оглушающей тишины (казалось, даже птицы перестали петь) его вопрос прозвучал раскатом грома.

– Я, – вышел вперед один из воинов. Я до сих пор помнил нашу с ним первую встречу. – Фарат, соратник князя Сомея.

– Приветствую тебя, Фарат, соратник князя Сомея.

У воина заходили желваки. Отец умел унижать, используя только тембр собственного голоса.

– И я приветствую тебя, князь Маркирер, – тем не менее был вынужден ответить Фарат. – Что привело тебя на земли воплощенных?

Маркирер оглянулся, жестко посмотрел на меня, словно говоря: «Все-таки доигрался?!», более мягко на Лимео, заинтересованно на Танраша, который даже и не подумал скалиться, и уже с откровенной заботой на Дарию. Девушка и так была бледной, после его взгляда стала совсем белой. Похоже, кто-то успел рассказать ей сказки о моем отце.

– Я пришел за ними. – Оставив нас в покое, Маркирер повернулся к Фарату. – Детки заигрались, им пора домой.

– Это добыча моего князя! – взревел соратник Сомея, поднимая руку. Знак готовности.

Командир отряда князя Виджара отреагировал на заявление Маркирера значительно спокойнее, если не сказать – равнодушно. Это стоило запомнить. На всякий случай.

– Добыча твоего князя, – миролюбиво согласился князь огненных проклятых. До чего же я люблю эту его мнимую покладистость! Говорит так, что хочется верить. – Но один из них мой сын, а другой – правнук. Считаешь, что я их тебе отдам?

Тот думал недолго.

– А девчонка? – уже не столь яростно спросил Фарат.

Наивный. Неужели рассчитывает обменять двоих на одну?

– А девчонка – его невеста, – лукаво улыбнувшись, заявил Маркирер.

– Чья?! – Понимание, что его обставили, отразилось на лице воина гневом.

Маркирер же этого будто и не заметил. Вновь обернулся к нам, перевел взгляд с меня на Лимео и обратно.

Потом, тяжело вздохнув, произнес:

– Я еще не разобрался, кого из них. Но разве это имеет значение? Кровь-то все равно моя.

С этим невозможно было не согласиться.

Талина

Двух вестников я получила практически одновременно. Сначала от Эриара – они опоздали. Мне страшно было признаться, но я знала об этом с самого начала. Проклятый дар нимеры! Знать, но не иметь возможности что-либо изменить!

Затем…

Я держала в руках листок бумаги и с мольбой смотрела на Аранара. Но чуда не случилось. Я это видела по его заледеневшему взгляду. Он держал в руке такой же.

Этот день не задался с самого начала.

Муж, как он и предупредил, к ночи в крепость не вернулся. В какой-то мере я была этому даже рада. Одно дело рассказать о своих чувствах, когда ты стоишь на грани и не ведаешь, что тебя ждет, а другое… Да и не вовремя были наши признания. Невозможно прижаться, открывая свое сердце, когда оно полно беспокойства.

Сашка вновь увязался с ним. Я самую капельку ревновала, уж больно быстро они нашли общий язык, но мне удалось уговорить саму себя, что так правильно. Мальчику нужен мужчина рядом. Как пример, как учитель, советчик. Какой бы хорошей матерью я ни была, не все свои мысли сын мог доверить мне.

Вот только понимать и принимать – разные вещи, и к тревоге за дочь добавилось беспокойство за сына. Я чувствовала, что с ним ничего не случится, но не находила себе места. Так что ночь вместо отдыха вновь принесла с собой череду кошмаров, в которых я искала детей и… не находила. Вскакивала, отгоняя мрачное безумие, ходила из угла в угол, проклиная все на свете и в первую очередь саму себя, убеждала, что мне надо хоть немного отдохнуть.

Когда рассвело, не выдержала. Одевшись, спустилась вниз, надеясь, что бытовая суета сделает то, что не удалось отварам Мартиши.

Моим надеждам не суждено было сбыться. Первый, на кого я наткнулась, был Локар. Будь рядом с ним Шинар, посчитала бы за дежавю, но он был один. Стоял у лестницы, похожий на изваяние и, казалось, спал.

Он открыл глаза, как только я показалась на верхней ступени, словно опровергая мои предположения. Взгляд казался ясным и спокойным. Но теперь я уже не обманулась.

– Есть известия? – В отличие от него, я своего волнения не скрывала.

– Нет, лери Талина, – ответил он, окидывая меня быстрым взглядом. – Вы выглядите измученной.

Подобная прямолинейность была свойственна воплощенным, но не Локару. Тот много лет провел среди людей, так что был знаком с тонкостями этикета.

– Надеюсь, скоро все изменится, – холодно ответила я, догадываясь, что продолжение этого разговора мне понравится еще меньше.

Мне так и не удалось поговорить с соратником мужа, и, похоже, я опоздала.

– Кимела просила меня освободить ее от клятвы.

Я тяжело вздохнула, давая ему понять, насколько мне неприятна эта тема, но тем не менее заметила:

– Она прекрасная нелина, и, прежде чем исполнить ее желание, вам стоит знать об этом.

Его моя резкость нисколько не смутила.

– Вы ведь любите князя?

– Канн Локар, я не собираюсь обсуждать с вами мои чувства к мужу!

На мой гнев он тоже не обратил внимания.

– В крепости шепчутся воины. Говорят, что князь еще ни одной ночи не провел в вашей спальне. Для бывшего главы Дираков это звучит как оскорбление. Да и ваше поведение кажется всем странным. Молодая и сильная женщина, которая отказывается от мужской любви…

Поединок взглядов закончился быстро, я сдалась первой. Он был прав. Мы на Лерикане уже два месяца, достаточный срок, чтобы в крепости начали забывать о невзгодах, возвращаясь к привычной жизни. А отношения князя и лери для многих становились своеобразным барометром. Коль мир да лад, можно не тревожиться за будущее. Впрочем, наличие консорта тоже воспринималось как благоприятный фактор.

И ведь не объяснишь, что в первую очередь о них думала, все силы восстановлению крепости отдавала. Да и не оправдание это, так, отговорки.

– Какое отношение эти разговоры имеют к просьбе Кимелы? – Злость вырвалась вопреки желанию. Не стоило ему сейчас упоминать об этом. Еще бы день-два…

– Она считает, что я буду просить вас о милости консорта. Не хочет становиться у меня на пути.

Я засмеялась. Горько. Правильно говорили на Земле, нерешенные проблемы имеют обыкновение догонять в самый неподходящий момент.

– А вы, канн Локар, не пробовали просто объясниться с ней?!

Он посмотрел на меня с некоторым недоумением:

– Объясниться?!