– А зачем ему его нарушать? – удивился Эриар. В отличие от меня он уже побывал в купальне. Убранные в хвост волосы были чуть влажными. Воплощенные редко пользовались своей морой, как сказали бы на Земле, в бытовых целях. – Он своего добился, а как воспримут это другие князья, его вряд ли беспокоит.

– Я ему даже немного завидую, – заметила я. Но тут же уточнила уже серьезно: – Я так и не поняла, зачем ему нужна Дария?!

– Не Дария, – поднялся он с кресла, прошелся по гостиной, обдумывая что-то. – А может, и Дария тоже.

– И все-таки…

– Ему нужны вы.

– Мне не известно, как снимается проклятие, – возразила я мужу, чувствуя, что от поселившегося в душе спокойствия скоро не останется и следа. – Да если бы и знала, я не вижу, как можно меня заставить сделать это.

– Талина, – он впервые опустил набившее оскомину «лери», – Маркирер искренен. Это подкупает, подталкивает к тому, чтобы разобраться в нем лучше. Ваш разговор с ним был недолгим, но вы уже сомневаетесь в том, что о нем говорят.

– Сомневаюсь? – нервно усмехнулась я. Эриар был прав и… неправ одновременно.

Князь огненных проклятых производил именно то впечатление, которое сложилось у меня по рассказам о нем. Сильный, опасный, хитрый, безумный. Он не просто играл чужими судьбами – испытывал наслаждение от этих игр.

Вот только образ получался плоским, мертвым. Это как про снег сказать, что он белый и холодный. Все правильно, но красоты и очарования не передает.

– Я не сомневаюсь, Эриар. – Перестав мерить комнату шагами, он остановился, нас разделяло кресло. Казалось, что он никак не может на что-то решиться. – Я просто пытаюсь разобраться.

– Он ищет вашего внимания.

– Зачем? – повторила я свой вопрос, пусть и в иной интерпретации. Но ответа на него я дожидаться не стала. – Тебе не показалось, что наша встреча стала испытанием, которое он вынудил нас пройти?

Эриар повернулся ко мне, посмотрел с интересом:

– У меня мелькнула такая мысль, когда он сказал про свои намерения назвать Леду женой. Слишком неожиданное признание. Если не предположить, что для него имела значение определенная честность в нашем общении.

Теперь был мой черед усмехаться:

– Это ты о том, что он не собирается обольщать меня?

Муж сначала нахмурился, но потом догадался, что это была шутка. Все-таки кое-чему он на Земле научился.

– И это тоже. Но есть то, о чем вы пока еще не знаете.

– Пока еще… – повторила я за ним, заставляя себя не злиться. В мои планы этот разговор не входил. В худшем варианте я собиралась посетить купальню, после чего лечь спать. И не выходить из спальни, пока не высплюсь за все те дни и ночи, в которые меня терзало беспокойство за дочь. В лучшем… Я на него не сильно и рассчитывала. Теперь понимала, что правильно и делала. – Это обнадеживает. И когда же мне предстоит с этим ознакомиться?

Муж отреагировал на мой выпад спокойно. Он сделал вид, что его не заметил:

– Совет несколько раз хотел вернуть хроники. Способы были разные, результат один. Смерть вашей прабабки – итог одной из таких попыток.

– Откуда это известно тебе? – После подобного заявления поведение Маркирера становилось еще более необычным.

– Палач Круга изучает опыт своих предшественников, – мрачно заметил он. Несколько мгновений молчал, его взгляд, направленный в никуда, был отрешенным. Он опять принимал решение, как многое мне стоит узнать из того, что известно ему. – Прошло не больше десяти лунаров, как на Лерикане появилась новая раса, назвавшая себя ансаирами. Еще не были определены земли, где появятся их крепости, воплощенные еще не до конца осознали, к чему привел Раскол, а князья проклятых не до конца поверили, что обратного пути нет, когда ваша прабабка постаралась сама вернуть хроники.

– Надеюсь, она не отправилась за ними ночью? – догадываясь о продолжении, спросила я.

– Ее изуродованное тело нашли следующим утром у ворот Самар’Ин.

– Что-то с этим договором не так, – задумчиво протянула я, предпочтя не смотреть на мужа. Мысль о том, что он мог подождать с откровениями и до утра, рождала обиду. Глупую, не соответствующую ни моему возрасту, ни статусу. И я с этим ничего не могла поделать. – Слишком многое крутится вокруг него.

– Ваша сестра несколько раз требовала от совета начать войну, чтобы вернуть святыню в храм.

Я вскинула взгляд, всматриваясь в выражение его лица. Спокойное, отстраненное, в какой-то мере даже равнодушное. Старший по крови в княжеском роду воплощенных воздуха, палач Круга, князь клана охраняющих… Владеть собой он умел.

– Но она не произнесла последнего слова…

Я не дала пробиться вопросительным интонациям. Вряд ли он знал, что именно ее остановило.

Но я ошиблась.

– Ей не удалось доказать своего права на Рассветную звезду. А когда она начала проявлять настойчивость, Джангаш потребовал от меня продолжить расследование смерти ваших родителей.

Это признание было сродни пощечине. Он вновь изменил мое представление о том, что нас с ним связывало.

– А я все-таки надеялась, что это именно вы не поверили в мою виновность. – Неожиданно для себя я увеличила дистанцию безликим «вы».

Он дернулся, но я едва успела это заметить.

– К тому времени я уже знал это доподлинно, но никого в совете правда не интересовала. Нужен был повод. Лери Кассире его дала. Но и этого оказалось мало. Палач – противовес воле нимеры, но без согласия совета действовать он не может. Джангаш высказал предложение, Аранар его поддержал, я согласился. Так нас оказалось трое против двоих.

Всюду правила и ограничения. Он не мог, я не могла… Эту страницу нашей жизни нужно было перевернуть, но книга каждый раз открывалась именно на ней.

– Если я правильно поняла все сказанное, то ты считаешь, что риск оправдан?

Он улыбнулся. Впервые за весь вечер:

– Я считаю, что этот риск можно оправдать.

Хотела я закатить глаза, как делала это Дария, разговаривая с Маркирером, но пока размышляла, как это будет смотреться в нашем с Эриаром варианте, он уже продолжал:

– Маркирер не нарушит своего слова. Маркирер дал понять, что не претендует на особый статус рядом с тобой. Маркирер готов предоставить доступ к хроникам. Маркирер не воспользовался возможностью, чтобы проклятые начали войну против воплощенных. Маркирер сохранил жизнь сыну Кассире, зная, что теперь его жизнь зависит только от внимания воинов, которые будут охранять самаха.

– Это наводит тебя на какую-то мысль? – поинтересовалась я, когда он замолчал.

Ответа я дождалась, но для меня он стал полной неожиданностью:

– Хочешь полетать?

Первым желанием было сказать: «Нет», но он был прав. Я хотела! Несмотря на давно наступившую ночь, усталость, вопросы, которые множились тем сильнее, чем ближе я подбиралась к тому, что было скрыто за частоколом недомолвок.

Эриар понял все по моему лицу. В два шага преодолел расстояние между нами, нежно взял за руку, потянул за собой. То, что я в платье, его не смущало.

Он не отпускал меня, пока мы шли вниз по лестнице. Крепко держал мою руку, когда мы, похожие на двух заговорщиков, сдерживая шальные улыбки, проскальзывали мимо охраны. Отпустил, лишь когда мы поднялись на башню, где несли дозор дархан с наездником.

Менять ипостась муж не стал, сел во второе седло, усадив меня впереди.

Мы вернулись перед самым рассветом. Я сорвала голос, едва держалась на ногах, неубранные волосы спутались, а кожу саднило от бившего в лицо ветра. Но я была счастлива, словно именно там, в небе, я отпустила все тревоги, которые не давали мне наслаждаться жизнью.

Эриар первым ступил на землю – дархана посадили на площадку у загона, помог выбраться мне. Стоило мне покачнуться, как он тут же подхватил меня на руки.

Его горячее дыхание скользнуло по виску.

– Я никому тебя не отдам.

– Я никому тебя не отдам, – повторила я за ним, крепче обвивая руками его шею.

Я не заметила, как мы оказались в джейсине, я удивилась, но тут же забыла об этом, когда неподалеку от ведущей наверх лестницы заметила отступившего в тень Локара, я только довольно фыркнула, когда горячая вода приняла мое тело.