— У меня тоже есть к тебе просьба. Уйди утром не прощаясь. Просто исчезни, тогда я буду думать, что все это мне приснилось.

— Значит, ты останешься? — с надеждой спросил лэрд, имея в виду не только сегодняшнюю ночь.

Кэтрин промолчала. Единственный ответ, который она могла дать, обидел бы Хью. Она сама не знала, останется ли в замке или уедет домой, что сулит завтрашний день и сотни последующих. Недавно ей казалось, что она не вынесет разлуки с Хью. Теперь обстоятельства изменились, он свободен, но даже не упомянул о браке, а она не хочет усугублять прошлые ошибки будущими. Слишком много боли и страданий между ней и лэрдом. А что ждет их в будущем? Кэтрин не знала, потому вместо ответа подошла к возлюбленному и тихо сказала:

— Поцелуй меня.

Стоило ему коснуться ее губ, как повторилось то, что случалось всегда. Она раскрылась, как цветок, словно Хью вдохнул в нее жизнь. Душа, подобно лучу солнечного золотистого света, устремилась ему навстречу свободно и бесстрашно, уверенная, что этот свет и эта красота возвратятся к ней, умноженные стократно.

Кэтрин стояла не шевелясь. Она поняла, что Хью видит в ее глазах не только страсть и желание; там, в самой глубине, за дымкой горя, неуверенности и боли, притаилась любовь, всепобеждающая, безоглядная, отметающая любые сомнения, которые так долго одолевали ее.

В эту минуту она любила Макдональда, стоявшего перед ней в полном облачении шотландского лэрда, и его чувства можно было легко прочесть в колдовских глазах цвета морской воды. Она любила его, следуя на юг вместе с шотландской армией. Несмотря на горе, страдания и боль, она любила его. Пренебрегая законами Божьими и человеческими, зная, что крадет чужого мужа, она страстно его хотела. Их тайные свидания были для нее настоящим счастьем, и если Господь подарит ей долгую жизнь, она пронесет свою любовь через годы как драгоценный сосуд и постарается не пролить ни капли.

Закрыв глаза, Хью нежно коснулся ее лица, словно хотел получше запомнить. Пальцы скользнули по вискам, переместились на затылок, погладили стройную шею. Наклонившись, он уткнулся лицом ей в волосы, сделал глубокий вдох, наслаждаясь их неповторимым ароматом.

Кэтрин по-прежнему стояла не шевелясь, вытянув руки вдоль тела и тоже закрыв глаза, из-под ресниц медленно катились слезы радости, ведь нынче в соединении их тел впервые не будет греха.

Дрожащими пальцами Хью вытащил шпильки, и волосы каскадом упали ей на спину. Взяв каштановый завиток, он несколько мгновений любовался им, словно увидел впервые, потом обмотал им запястье и улыбнулся, когда «браслет», распрямившись, мягко соскользнул вниз.

Макдональд привлек любимую к себе. Она с радостью прижалась щекой к его груди, касаясь губами кружевного жабо. Они простояли так очень долго. Наконец Хью почувствовал, как руки Кэтрин робко легли ему на талию, затем передвинулись на спину. Оба не решались заговорить, чтобы не нарушать очарования дивного вечера, переходившего в ночь, и единственным звуком в тишине было потрескивание угольков в камине. Под щекой Кэтрин гулко билось сердце лэрда. Она ощущала аромат благовоний, исходивший от его одежды, который, смешиваясь с еле уловимым запахом вереска, создавал неповторимую ауру ее возлюбленного.

Губы Хью чуть шевельнулись. Он молился о том, чтобы Господь даровал ему время, тогда он добьется согласия Кэтрин, уладит их отношения, как подобает честному человеку. Но сейчас его ждут другие, не менее важные дела, а потом, даст Бог, они вместе заживут новой жизнью на просторах любимой Шотландии, наслаждаясь красотой Ненвернесса.

Хью вдруг отступил, взял Кэтрин за руку и подвел к окну. Немного удивленная, та молча повиновалась. Встав у нее за спиной и устремив взгляд на необъятную водную гладь, окутанную еле различимой дымкой, он любовался родиной, дороже которой у него не было ничего… кроме женщины в его объятиях.

— Вспоминая Ненвернесс, я буду вспоминать тебя, — взволнованно произнес Макдональд. — Ты станешь моей путеводной звездой, к которой я буду неудержимо стремиться. Обещай, что никуда не уедешь и дождешься меня.

Слезы сдавили ей горло, а сердце захлестнула нежность, смешанная с болью, и вся решимость Кэтрин исчезла без следа. Она бессильно прильнула к любимому, и тот крепко прижал ее к себе, с грустью ощущая впадины и углы там, где совсем недавно были нежные округлости, До отъезда он постарается залечить эти раны ласками и поцелуями, воздавая должное стойкости храброй возлюбленной. Он бы с радостью запер ее у себя в кабинете, если бы смог этим уберечь от опасностей.

Пока же ему следовало набраться мужества, чтобы от нее уехать.

Их поцелуй был поцелуем двух взрослых людей, которые уже много раз наслаждались любовной игрой и хорошо знали желания друг друга. Кэтрин нежно провела по его щеке, потому что это ему нравилось. Его рука легла ей на грудь, большой палец уперся в сосок, проверяя, насколько она возбуждена. Сосок тут же затвердел, что изрядно позабавило лэрда. Языки сошлись в нежном поединке, придававшем, дополнительную страсть поцелую. Хью прижался лбом ко лбу Кэтрин, наслаждаясь ее ароматом, прислушиваясь к биению сердца, чутко улавливая каждый вздох любимой, будто они единое целое.

Он хотел многое сказать ей прямо сейчас, поделиться чувствами, вобрать ее в себя, чтобы никогда не расставаться. Ему хотелось стать для нее самой надежной защитой, как если бы она вдруг лишилась кожи и он отдал ей свою. Хотелось облизать ее всю, упиться ее нектаром, шутливо куснуть за самые чувствительные места. Такое чувство можно назвать безумием. Или страстным влечением. Возможно, оно было и тем, и другим.

Обхватив бедра Кэтрин, он почувствовал, как она исхудала, и мысленно выругался, проклиная бессмысленную войну. Его большие пальцы сошлись у нее на животе, и он вдруг представил этот живот, когда в нем зародится его ребенок. Он спустил пальцы ниже, с силой надавил, и Кэтрин издала звук, похожий на стон. Мысленно он приказывал ей стать плодовитой хотя бы на эту ночь. Пусть его семя проникнет в ее лоно и даст всходы… особенно если ему не суждено вернуться. Почувствовав на глазах слезы, Макдональд даже скрипнул зубами, стыдясь своей слабости. Он хотел эту женщину до такой степени, что никакие слова уже не отражали всей глубины его чувств. Желание, страсть, влечение — обыденные понятия, ничего общего не имевшие с тем, что он сейчас испытывал. Всепоглощающее чувство накатило на него волной, не оставив других мыслей, кроме мыслей о Кэтрин. Дрожащие пальцы касались самых интимных мест любимой, стараясь лучше запомнить их. Такие воспоминания согревали лэрда долгими ночами, когда она его покинула, унося с собой надежду, радость и страсть, оставив лишь сожаления, отчаяние и боль. Теперь уже он собирался покинуть ее, и, чтобы хоть немного скрасить горечь разлуки, последнее свидание должно отличаться от прежних.