И мой мозг кипит…
Мозг кипит…
Ты ничтожество ты ничтожество ничтожество ничтожество…
Я вижу как она закрывает глаза…
Я чувствую ее тело…
И я думаю: Виола…
ВИОЛА!
ВИОЛА!!!
И мэр вдруг отшатывается, точно ужаленный.
— Ух ты! — выдыхает он, тряся головой. Я моргаю, пытаясь прочистить гудящие мозги, и перед глазами наконец проясняется, а мысли на секунду приходят в порядок. — Говорю же, ты настоящий силач.
Глаза у него широко распахнуты и горят.
И он опять бьет меня Шумом.
Мои руки взлетают к ушам (пустые руки пустые винтовки нет) как бутто это поможет но нет в моей голове опять мэр он занимает всю мою душу так что от меня ничего ничего не остается ты ничтожество ничтожество ничтожествоон подхватил мой собственный Шум и бросил его обратно в меня я словно бью самого себя кулаками ты ничтожество ничтожество ничтожество…
Виола, думаю я, но уже исчезаю, падаю в черноту, слабею, в голове грохочет…
Виола…
Виола,слышу я как будто бы со дна глубокого каньона. Голова болит, из нее течет кровь, лицо в пыли, глаза полуоткрыты, но ничего не видят…
Виола,доносится вновь.
Распахиваю глаза.
Тодд отползает, крепко зажмурившись и закрыв уши руками…
А мэр стоит над ним, и я слышу тот же Шум — лязгающий, ослепительный крик, летящий прямо в Тодда, и…
Виола — мое имя отчетливо звучит среди этого лязга.
Я открываю рот…
И кричу со всех сил…
— ТОДД!!! — доносится откудато сбоку.
Это она…
Она…
Она…
Живая!
Виола…
Виола…
ВИОЛА…
Тут надо мной кто-то охает, и в голове наступает райская тишина. Я открываю глаза и вижу шатающегося мэра, который одной рукой держится за ухо — тот же рефлекс, что у всех остальных…
У всех, кого атакуют Шумом.
ВИОЛА , снова думаю я, швыряя это слово прямо в мэра. Он пригибается и поднимает винтовку…
ВИОЛА…
И еще…
ВИОЛА…
Он пятится, спотыкается о труп Дейви, падает в развалины…
Я поднимаюсь…
И бегу к ней…
Он бежит ко мне, протягивая руки, хватает меня за плечи, перекатывает на спину, сажает и все твердит:
— Как ты, как ты, как ты…
А я кричу:
— У него винтовка!
Тодд оборачивается…
Я оборачиваюсь: мэр уже встал и смотрит на меня и снова швыряет в меня Шум но я перекатываюсь на бок и слышу как этот Шум летит ко мне летит за мной пока я ползу через развалины к винтовке…
Раздается выстрел…
И пыль взлетает в воздух прямо перед моими руками…
Руками, которые тянулись к винтовке…
Я замираю…
И поднимаю голову…
И вижу его пристальный взгляд…
А она снова выкрикивает мое имя…
И я знаю: она поняла…
Поняла, что мне нужно слышать ее голос, слышать, как она произносит моя имя…
Потомушто тогда я превращаю ее голос в оружие…
— Даже не пытайся, Тодд, — говорит мэр, глядя на меня поверх дула…
И в голове снова его голос…
Но он больше не бьет…
Он змеится, вихляет, вьется…
Отбирает у меня все шансы и решения…
Превращает меня в своего…
— Ты больше не сопротивляешься, — говорит мэр.
И делает шаг вперед.
— Ты больше не сопротивляешься, скоро все кончится…
Я прячу глаза…
Но тут же снова поднимаю голову…
И заглядываю в него…
— Слушай меня, Тодд…
Его голос шипит промеж моих ушей…
Это ведь так просто…
Надо только…
Надо только упасть на спину…
Упасть и не сопротивляться…
— Нет! — кричу я…
Но зубы не разжимаются…
А он все еще рядом…
Все еще пытается меня…
И я сдамся…
Сдамся…
Ты ничтожество…
Я ничтожество…
— Вот именно, Тодд, — говорит мэр, делая еще шаг вперед и наставляя на меня винтовку. — Ты ничтожество.
Я ничтожество.
— Но, — говорит он.
Его голос шепчет, царапая самые потаенные уголки моей души…
— Но, — говорит он. — Я сделаю из тебя человека.
Я смотрю ему в глаза…
Это бездна, и я в нее падаю…
Падаю в черноту…
Но краем глаза успеваю заметить…
Я со всей силы швыряю камень, моля Бога, чтобы он угодил в цель… Только бы я и впрямь оказалась такой меткой, как говорил Ли…
Прошу тебя, Господи, умоляю…
Если ты есть…
Прошу…
И бах!
Камень попадает мэру прямо в висок.
Меня пронзает насквозь жуткое чувство: как бутто из меня вырывают кусок моего собственного Шума…
И бездна исчезает…
Бездна отвернулась…
Мэр пошатывается, хватаясь за висок, из которого уже течет кровь…
— ТОДД! — кричит Виола.
Я смотрю на нее…
Вижу ее протянутую руку, только что запустившую камень..
И вижу ее…
Мою Виолу.
Я поднимаюсь на ноги.
Он поднимается на ноги.
И встает во весь рост…
А я снова кричу его имя:
— ТОДД!
Потому что это помогает…
Помогает ему…
Мэр ошибался…
Ошибался во всем…
Он говорил, что никого нельзя любить всей душой, иначе с помощью этого человека тобой будут помыкать.
Нет, на самом деле все иначе: надолюбить кого-то всей душой, и тогда никто и никогда не сможет тобой помыкать.
Это не слабость…
Это спасение, это самый ценный дар…
— ТОДД! — снова кричу я…
И он смотрит на меня…
Я слышу его Шум…
И понимаю…
Понимаю всем сердцем и душой…
В эту самую секунду…
Тодд Хьюитт…
Для нас больше нет никаких преград…
И мы победим.
Одной рукой мэр держится за голову, между пальцами течет кровь. Скрючившись в три погибели, он поднимает глаза…
На его лице жуткая ухмылка…
И он опять швыряет в меня Шум…
И…
ВИОЛА
Я отбиваю пулю…
Мэр морщится…
Но пытается снова…
ВИОЛА
— Ты нас не одолеешь, — говорю я…
— Одолею, — цедит он сквозь стиснутые зубы, — уже почти.
ВИОЛА
Мэр опять морщится…
Пытается поднять винтовку…
Я бью его с новой силой…
ВИОЛА
Он роняет винтовку и пошатывается…
Я слышу гудение его Шума: он пытается проникнуть в меня…
Но голова у мэра раскалывается…
От моихударов…
И от одного метко брошенного камня…
— И что ты этим доказал? — презрительно фыркает мэр. — Да, у тебя есть сила, но ты не умеешь с ней обращаться.
ВИОЛА
— Да вроде бы неплохо справляюсь, — говорю я.
А он улыбается, при этом стискивая зубы:
— Неужели?
Тут я замечаю, что руки у меня дрожат…
А Шум… шипит и искрится, точно огненный шар… Я почти не чувствую под собой ног и земли…
— Чтобы использовать Шум как оружие, нужна практика, — говорит мэр, — или твой мозг попросту взорвется. — Он немного выпрямляется, снова пытаясь поймать мой взгляд. — Я бы мог тебя научить…
И — в самый нужный момент — Виола кричит:
— ТОДД!
И я швыряю в мэра все, что есть у меня за душой… Всю боль за Виолу…
Весь гнев и разочарование и тоску…
Каждый миг разлуки…
Все свои страдания…
Все без остатка…
Каждую мелочь, что я о ней знаю…
Я бросаю все это прямо в него…
ВИОЛА
И он падает…
Ниже и ниже…
Глаза закатываются…
Голова дергается…
Ноги сучат в воздухе…
Падает падает падает…
Прямо на землю…
И замирает.
