— Ладно, Файр, я не за этим пришел. Как будем искать Взломщика?

— Я много думал об этом, Рут. И кое-какие мысли у меня есть.

— Какие, Файр? Выкладывай.

— Чтобы поймать Взломщика, мы должны его сперва выследить.

— Для этого не надо было так долго думать, Файр.

— Не перебивай меня, Рут. Я просто стараюсь все разложить по полочкам.

— Хорошо, Файр, не буду.

— Мы должны понять, по какому принципу работает Взломщик. Случайно ли он выбирает свои жертвы, или сначала получает о них какую-то информацию? Говоря другими словами, есть ли у него наводчик? Или он потрошит всех наобум?

— Мне кажется, наобум, Файр. Аякс, Кастор, Нумизмат, Васька — все разные. Ведь и мы тоже не похожи друг на друга.

— Однако нас объединяет то, что мы все знакомы между собой.

— Точно, Файр, об этом я не подумал.

— И еще одно, Рут. За исключением Аякса и Нумизмата, все ограбленные Взломщиком — соседи.

— Тоже верно. Только это и я заметил.

— Но мы, Рут, ничего не знаем о других горожанах Антибора. Я уж не говорю о колоннах, разбросанных по всей «Антиюни».

— Я не пойму, к чему ты клонишь, Файр. Ты предлагаешь нам объездить Антибор, а потом и всю «Антиюни», расспрашивая каждого встречного? У нас не хватит ни сил, ни средств, ни времени.

— Ты забыл про «ARC», Рут. Мы можем пообщаться с кем только захотим, не выходя из дома, лишь бы его имя значилось в справочнике. Расспросим несколько десятков человек об этом чертовом Взломщике, и многое прояснится. Вдруг мы уловим в его действиях какую-нибудь систему?

— Ну что ж, Файр. Мне всегда нравилось, как ты думаешь. А приступить мы можем хоть сейчас.

— Только перейдем в другой зал, Рут.

Они поднялись из уютных кресел гостеприимного Бирюзового зала и перешли в Лимонный зал общения. Файрмен предложил воспользоваться местной компьютерной сетью «Antibore Realy Communication», или сокращенно «ARC», при помощи которой можно было с глазу на глаз переговорить с любым горожанином Антибора и некоторыми колоннами, в том числе с теми, что обитали и в будущем. С прошлым «ARC» связи не устанавливала, там действовали другие законы.

— Вот ведь достали! — невольно воскликнул Файрмен, едва включив компьютер. На экране опять светилась намозолившая глаза реклама замка Полтергейст.

— И у меня она висит, Файр. — Рут понял его с полуслова. — Только включу, и уже тут как тут. Этот замок с горящим окошечком мне теперь снится по ночам.

На рекламе действительно помещалось изображение средневекового феодального замка. Весь черный, погруженный во мрак замок имел три башни, и лишь в одной из них светилось, словно бойница, единственное узкое окошко с дугообразным верхним краем. Это окошко придавало замку вид еще более таинственный, почти волшебный.

— Понять бы, куда они ее вешают. — Файрмен имел в виду распространителей этой рекламы. — Я понимаю, если бы она шла в каком-нибудь блоке. А то едва включишь, и уже висит. И перед выключением, когда из всех программ выйдешь, то же самое.

— Ладно, не отвлекайся, входи в «ARC», — напомнил Рут.

Файрмен вошел в сеть.

Часа четыре они провели в Лимонном зале, не отрываясь от монитора. Файрмен вызывал абонентов, адреса которых были разбросаны по всему городу. Для этого приходилось поминутно пользоваться справочником. Сначала он выбирал знакомых ему или наиболее известных антиборидов, чьи имена были у всех на слуху. Но вскоре знаменитости и знакомые закончились — не так уж много их оказалось в этом городе. Совсем исчезнуть из справочников в «Антиюни» было куда легче, чем прославиться. К тому же не все отвечали на вызов. Многих просто не было дома. Так что часа через полтора Файрмену уже пришлось работать по методу тыка. Он старался вызывать адреса, разбросанные по всем жилым квадратам города.

Наконец он вышел из «ARC», еще раз ругнулся на рекламу Полтергейста, отключил компьютер и потер усталые глаза.

Конечно, надо было еще обработать полученные сведения. Посидеть над ними, обмозговать — и уж тогда делать выводы. Но уже ясно, что проверка затеяна не зря.

Кое-какие детали в работе Взломщика уже вырисовывались.

Файр и Рут были весьма довольны результатами.

На репетициях в лицейской театральной студии Костя не был еще ни разу. А зачем, если ему неинтересно? Другое дело спектакль, когда все уже готово.

Самое большое помещение на первом этаже, в котором обычно проходили вечера, дискотеки, встречи и общие собрания, называлось Белым залом. Он вошел и сел в самом дальнем от сцены ряду, ближе к окну. Народ в студию еще только собирался. Входили и выходили лицеисты, заглянула Елена Михална, приветливо махнула рукой и снова скрылась за дверью. Ярким метеором промелькнула Машка и тоже исчезла. Костя понял, что актеры кучкуются в кабинете театрального мастерства. Наконец все, кто был задействован в спектакле, во главе с Еленой Михайловной организованной толпой зашли в Белый зал. Вместе с ними вошел и Сашка Чернецов. Репетиция началась.

Елена Михайловна сначала так долго что-то обсуждала с ребятами, что Костя заскучал. Он никак не мог въехать в сюжет пьесы. Гораздо интереснее было смотреть через окно во двор, где Мотя Горенко, Мишка Павлычев и Леха Вербов втроем играли в «квадрат». Мотя иногда тыкал пальцем в сторону Кости, строил какие-то рожи, говорил, наверное, что-то смешное, потому что его приятели надрывались от хохота, явно потешаясь над ним, Костей.

— Маша, ты принесла свой костюм? — громко спросила Елена Михайловна, и Костя вдруг встрепенулся.

— Да, — немного покраснев, ответила Машка.

— Иди переоденься и покажись нам.

Машка выбежала из Белого зала. Минут через пять она вернулась, и Костя не узнал ее. Перед ним стояла изящная стройная девочка в облегающем трико арлекина и почти игрушечной мини-юбочке. А еще Машка вдруг изменила цвет волос. Костя не сразу понял, что она надела парик. Рыжие волосы так шли к ее лицу! Вот уж не ожидал Костя, что рыжая Машка станет еще симпатичнее.

Почувствовав, какое впечатление производит на всех находящихся в зале, она, легко изогнувшись, сделала на сцене колесо и сразу после этого села на шпагат лицом к залу. И так же неожиданно и сразу, в едином порыве, зал взорвался аплодисментами. Елена Михална била в ладоши вместе со всеми. «Браво», — густым басом выкрикнул Сашка. Довольная Машка сделала книксен.

— То, что нужно! — сказала ей Елена Михална. — Теперь попробуем сцену с королем, где ты, то есть Рыжая Мери, поешь ему жалостливую песенку про птичку.

Машка пела, Машка танцевала, говорила какие-то фразы. Елена Михална то хвалила ее, то нещадно ругала. Пробовали свои роли и другие ребята, но для Кости репетиция уже превратилась в бенефис одного актера, точнее — актрисы. И что бы ни сделала Машка, все ему нравилось.

Репетиция продолжалась часа два. В сюжет Костя так и не въехал. «Ничего, Сашка объяснит», — подумал он, когда Елена Михална стала давать последние наставления актерам.

— Саша, Костя, не уходите! — закончила она свои указания. — Я хочу поговорить с вами. Останетесь?

Актеры тоже повернулись к художникам, и тут Костя встретился глазами с Машкой. До этого она старательно избегала его глаз. Костя испугался, что покраснеет, поспешно кивнул головой и громко ответил за себя и за Сашку:

— Да, да. Мы останемся. Обязательно.

И тут же понял, что он теперь будет ходить на все репетиции…

Наконец Елена Михайловна переключилась на них с Сашкой. Она старалась объяснить, чего хочет от художников. Сашка в ответ что-то гудел, не соглашался, выспрашивал. Костя в это время поглядывал в окно, не ушла ли домой Маша Румянцева.

— Договорились? — напоследок спросила Елена Михайловна.

— Ага, — кивнул Костя, давно потерявший нить разговора.

— Ты чо, не успеем! — возмутился Сашка, недовольно посмотрев на своего напарника.

— Успеем, — бодро отозвался Костя. Во дворе появилась Машка, она разговаривала там с Лидочкой и еще с кем-то, скрытым от Кости занавескою.