– Но ты же можешь, я знаю.

– Могу, только это стоит денег. – Герни вопросительно взглянул на него. – Двести или двести пятьдесят – в зависимости от того, что тебе надо.

– Договоримся, в разумных пределах. Нужен пистолет, желательно тридцать восьмого калибра. Но есть еще проблема. У меня нет денег.

– В самом деле? – Престон засмеялся. – Ты на мели?

– Я заплачу пятьсот, когда буду при деньгах.

– Очень заманчиво, однако складывается впечатление, что ты можешь не дожить до этого счастливого момента.

– Рискни, – предложил Герни.

Престон зажег сигарету и отхлебнул виски.

– Хорошо, согласен, – сказал он. – Согласен, черт возьми, хотя не знаю почему. Допивай. На площади Сохо есть забегаловка, называется «Геркулесовы столбы». – Герни кивнул. – Пойдешь туда и закажешь себе картофельную запеканку с мясом. По виду напоминает птичий помет, но в ней много белка. Возьми пинту пива. Почитай газетку. Не знаю, сколько это займет у меня времени. Думаю, час. Когда я войду, не обращай на меня внимания. Через некоторое время я спущусь в туалет. Сосчитай до пятидесяти. Меня уже не будет – я уйду через боковую дверь. В туалете, за бачком. Понятно?

– Да, – ответил Герни. – Спасибо, Колин.

Престон загасил сигарету.

– Сколько патронов?

– А сколько можно?

– Не больше обоймы. Или десять, если это револьвер.

– Постарайся, Колин.

Престон встал.

– Примерно через час, – сказал он. – Долго не болтайся здесь. Мне надо поддерживать репутацию.

Подремав час или два, Рейчел проснулась от чувства голода и пошла в комнату, служившую кухней, в поисках съестного. В холодильнике и навесных шкафах над раковиной было полно еды. На средней полке холодильника поддерживаемый куском стилтона стоял листок бумаги, на котором было написано одно слово: «Пользуйся!»

Рейчел сделала себе яичницу-болтунью и взяла пиво с дверной панели холодильника. Она не чувствовала ни опасности, ни надежного спокойствия. Эта квартира, где во всем ощущалось присутствие другого человека, где все было пронизано исключительно женской атмосферой и радовало глаз приятным сочетанием рабочего места и домашней обстановки, – эта квартира тем не менее казалась ей забытым и покинутым всеми местом. Кокаин обострил ее чувства. Ей нравилось находиться здесь, среди чужих вещей, которые манили ее и раскрывали характер их хозяйки, ее взгляды, ее манеру одеваться.

Она поставила тарелку в раковину и, взяв пиво, направилась к телефону. У нее было подходящее настроение, чтобы звонить по незнакомому номеру и говорить нечто маловразумительное незнакомому человеку. После двух гудков он снял трубку. Рейчел взглянула на бумажку, которую дал ей Герни.

– Здравствуйте, дядя Джордж, – сказала она. – Это Эрминтруд. Вы свободны сегодня в восемь вечера? Может быть, мы встретимся и выпьем?

Мужчина был искренне рад услышать ее и радостно затарахтел в ответ:

– Эрминтруд, дорогая! Как я рад слышать тебя! Давай встретимся в пабе, что возле парка, хорошо? Я буду с нетерпением ждать тебя.

Рейчел положила трубку. Кто он такой? Она вымыла тарелку и включила радио, крутя ручку настройки, пока не поймала музыку. Она с огромным трудом удерживала себя, чтобы не прочитать те письма.

Это был пистолет 38-го калибра. Патронов оказалось всего восемь, но оружие сверкало чистотой и выглядело совсем новым. Перед тем как зайти в паб, он, несколько отклонившись от инструкций, заглянул в супермаркет, чтобы купить овощей. Теперь он переложил содержимое сумки так, чтобы пистолет лежал между бумажными пакетами с овощами. Он воспользовался той же, что и Колин, боковой дверью и направился прямо в «Уоппинг-Уолл».

Рейчел ответила на его условный стук вопросом:

– Кто там?

Когда она открыла дверь, они улыбнулись друг другу.

– Забавно, – сказал он и положил сумку на стол, выкладывая ее содержимое.

Рейчел посмотрела на картофель, морковь и свеклу, извлеченные из пакетов.

– Холодильник, – сказала она, – забит копченой лососиной, мясом и сырами, а в шкафчиках полно банок с супом из раков.

Герни достал пистолет из кожаной кобуры и положил рядом с ним патроны.

– Да, – сказала Рейчел, – ты не очень-то разговорчив. Герни проверил работу пистолета, зарядил его и опустил в карман пальто.

– Ты позвонила? – спросил он.

– Он назвал паб около парка. Это говорит тебе о чем-нибудь?

– Это говорит мне о том, что я встречусь с ним в пабе, что возле парка. Называется «Спэньярдс Инн». Это в Хэмпстеде, в северной части города.

– Я знаю, где Хэмпстед. Кто такой дядя Джордж?

Герни не ответил. Он положил овощи обратно в сумку и поставил ее рядом с раковиной. Рейчел разбирала злость.

– Черт возьми, Саймон. В конце концов, это я пойду на встречу с ним. – Помолчав, она спросила: – Разве не так?

Герни направился к низкой софе, которая стояла у окна рядом с обеденным столом, что должно было создавать зидимость гостиной. Рейчел удержала его за руку.

– Послушай! – Она была настолько возмущена, что не смогла сдержаться и сорвалась на крик. – Тебе пора решить, доверяешь ты мне или нет. Если ты думаешь, что я буду сидеть здесь сложа руки, то ошибаешься. Меня не устраивает роль эдакой женушки. Хорошо, оставим это. Откуда, черт возьми, мне было знать, что мои напарники опередят нас? Что будет, если они доберутся до тебя? Или пронюхают про это место?

– Твои напарники? – переспросил Герни. Рейчел тяжело вздохнула.

– Они уже пытались убить меня. Думаю, когда те двое не вернулись из Сомерсета, кое-кто догадался, что их отсутствие объяснялось не только и не столько автомобильными пробками на автостраде номер пять. Они поняли, что у нас с тобой нашлось время, чтобы обсудить информацию, которую я получила в Вашингтоне. Да, я подставила тебя. До сих пор не знаю, правильно ли я поступила. Думаю, что нет. Можешь не верить мне, но теперь, как ты понимаешь, у меня нет выбора. А мне очень хотелось бы, чтобы он у меня был, тогда ты смог бы мне поверить.

Она отошла от Герни и села на один из стульев. Какое-то время Герни молча смотрел на нее и наконец сказал:

– Дядя Джордж – это человек по имени Джордж Бакройд. Он наш друг. Работал на английскую разведку, теперь на пенсии. Он выуживает для меня кое-какие сведения из своих бывших сотрудников. У меня совершенно иссякли идеи, и я задыхаюсь без информации. Хочу предложить ему рискнуть.

– И он согласится?

– Не знаю. Вероятно.

– К чему все эти детские игры по телефону?

– Он считает, что его прослушивают. К тому же, насколько мы знаем, за его домом следят.

– Боже мой. Что, если?..

– Знаю, – отрезал Герни. – Я уже думал об этом. Но придется рискнуть. Уверен, он не приведет за собой хвоста. Раньше Джордж не допускал оплошностей.

– Тогда он был молод, – заметила Рейчел. – По телефонному звонку они поймут, что мы в Лондоне. И действуем. А ведь они потеряли нас и до настоящего момента не могли найти.

– Ты права, конечно, – согласился Герни. – Это следует ожидать. Я не думаю, что звонок Эрминтруд введет их в заблуждение, но, во всяком случае, стоит попытать счастья. Ведь парень, сидевший на прослушивании, мог быть с тяжелого похмелья, или он мог в этот момент обдумывать очередное любовное приключение. Они ведь обыкновенные люди. Думаю, и Джеймсу Бонду случалось портить воздух, сидя в ванне.

– Боже, развенчан еще один кумир, – улыбнулась Рейчел. Ей хотелось вновь обрести дружбу Герни, но сначала необходимо было заслужить его прощение. – У него есть племянница по имени Эрминтруд? Я имею в виду настоящую Эрминтруд.

– У него нет родственников, – ответил Герни. – Джордж работал на десятом этаже и почти все дни проводил в одиночестве, да и ночи тоже. Однажды он признался мне в этом. Мы выпивали по случаю дня рождения – праздновали его пятидесятивосьмилетие. Тогда я вышел и купил ему белую крысу. Он поселил ее в довольно экстравагантной клетке, стоявшей на его бюро.