— Какую еще гостиницу? — шумно возмутилась Бирюкова, давайте все к нам на Добролюбова. Места у нас хватит и телефон есть.

— Телефон — это хорошо. Когда же здесь появится мобильная связь?

— Степ, скоро, — кивнул Сметанин, — ребята в Минске и Зеленограде над этим плотно работают. Пока вопрос завис в наличие матчасти. Платы, чипы и прочие пластмассы. Здесь еще конь не валялся.

Макар Ильич с любопытством прислушивался к разговору молодежи, затем спросил:

— Товарищи из будущего, вы с нами до конца или как получится?

— До конца, — с упрямством в голосе ответил Холмогорцев. — Доберусь до телефона, позвоню на кафедру. Потом отработаю.

— Так и думал, — скупая улыбка озарила лицо рабочего. Потомки его не подвели. Значит, и в будущем не все были сволочами.

Секретарь ЦК КПСС Машеров Пётр Миронович зашел в кабинет второго секретаря Мазурова широким размашистым шагом, пристально оглядел присутствующих и поздоровался затем с каждым лично, не сказав при этом ни слова. Кворума состава Политбюро не было, да и не созывал его никто. Сейчас здесь восседала «Тревожная группа» собранная на случай необычных и чрезвычайных происшествий.

Слово взял Первый секретарь Московского городского комитета КПСС Гришин. Он выглядел сегодня надутым, как индюк и мрачно зыркал по сторонам. Обновленцы в последние месяцы обыкновенно обходили главу Москвы вниманием. Потому его слова были на редкость для обычно осторожного политика резки и обличительны:

— Доигрались, товарищи, в демократию! Некоторые зарвавшиеся личности уже и против милиции выступают! Так и до погромов недалеко. И это в колыбели революции!

Сидевший рядом с ним Косыгин молча кивнул. Он в последние месяцы старался не лезть в политику, но не удержался, чтобы не вставить шпильку «младореформаторам». Больно уж частенько они стали выступать на заседаниях Совета Министров против его идей хозяйствования.

— Правильно, вопрос надо решать жестко — или порядок, или будет как там.

Машеров кинул острый взгляд в сторону своего старого товарища Мазурова Кирилла Тимофеевича, который в отсутствие Генсека замещал того на государстве и в партии. Второй секретарь ЦК понял его взгляд правильно:

— Кто еще хочет выступить?

Первым отозвался Шелепин:

— А что говорить? Надо ехать туда, разбираться и раздать каждой сестре по серьге. Мне тут сообщили, что ночью в издательстве был удален набор антисоветской статьи, которая должна быть выйти сегодня в молодежной газете «Смена». Это уже попахивает самой настоящей идеологической диверсией.

Его намек хорошо понял Демичев, министр культуры СССР и с недавних пор кандидат в члены Политбюро.

— На чет диверсии я не уверен, журналисты все-таки должны сообщать в первую очередь важные для общества новости. И вы точно уверены, Александр Николаевич, что дела там обстоят именно так, как нам сообщают из Ленинградского обкома? Да и что-то не торопились они поставить нас в известность, пока «Голоса» не объявили.

— Если обком врет ЦэКа, кому тогда верить?

— Вы то сами много верили всем в Ташкенте?

Шелепин вздрогнул, прием был запрещенным.

Члены и кандидаты в члены Политбюро с интересом наблюдали за пикировкой между сторонниками жесткого и либерального крыла Центрального комитета. Их остановил Мазуров, он бросил недовольный взгляд в сторону обоих и постучал карандашом по столешнице:

— Прошу не переходить на личности, товарищи! Дело намного серьезней, чем кажется. ЦэКа еще с вечера засыпали звонками и телеграммами представители ОЗэПе со всей страны. Оперативно действуют товарищи из будущего.

— Они нам точно товарищи? — сердито хмыкнул Гришин и постучал себе по шее. — Вот где уже они! И в горком приперлись, права качали. Кто они, вообще, такие, чтобы учить нас, как управлять государством?

— Правильно! — видимо, и Косыгин припомнил не самые приятные моменты из недавнего общения с людьми из будущего. — Лезут куда ни попадя и только мешают работать! Пора кончать с этим разгильдяйством.

Мазуров остановил свой тяжелый взгляд на старом белорусском товарище и друге. Машеров его понял правильно. Вольно расставив свои длинные руки на столе, он начал выступать четко и по делу:

— Я только что закончил разговаривать с Григорием Васильевичем. Что вы на меня так смотрите? Связь через посольство в Вашингтоне хорошая. Так он утверждает, что мягко говоря, нас не очень правильно информируют.

— Вы точно его правильно поняли? — Шелепин подался вперед. Его можно было упрекать в жесткости, даже жестокости, но он всегда старался в первую очередь быть объективным и очень не любил, когда его пытались обмануть. Очень не любил, со всеми вытекающими последствиями.

— Да, Александр Николаевич, прекрасно понял и сам по пути сюда навел некоторые справки. Ведь у всех в личных автомобилях имеется мобильная защищенная связь, только почему-то некоторые товарищи все равно всегда делают звонки лишь из своих кабинетов.

В большом кабинете второго секретаря смущенно закашляли и промелькнуло несколько недовольных междометий. Машеров временами мог быть язвительны не по рангу. Он многим в Москве не нравился, наверное, поэтому не вылезал из Минска и Киева, прихватив недавно еще вдобавок и Ригу. Некоторые из ЦК уже подозревали его в создании некоего «Западного» политико-экономического пояса. Но что поделать, если здесь в отличие от чисто русских областей и азиатских республик расстояния были небольшие, а инфраструктура более насыщенно и развитой.

Потому и экономические эксперименты осуществлять получалось намного легче и дешевле. Машеров постоянно пробивал на Совете Министров свои идеи по созданию «переходного экономического режима» для западных республик Союза. Он, вообще, считал, что разнообразие экономических моделей в различных республиках только пойдет Союзу на пользу и был противником экономической унификации.

— Пётр Миронович, тогда доложите партии ваше мнение о ситуации в Ленинграде. Не то мы пока в недоумении, что докладывать Генеральному секретарю. У него ведь в данный момент чрезвычайно важные переговоры с американцами. В кои веки намечаются эпохальные прорывы в отношениях с США.

Машеров кивнул и внимательно оглядел товарищей:

— Да все просто и одновременно сложно. Отчасти виновато наше законодательство в отношении несовершеннолетних охламонов. Слишком мы уж с ними цацкаемся. Вспомните нашу молодость — кто нам из старших товарищей давал поблажки? — судя по кивкам и коротким фразам с Машеровым были согласны абсолютно все. — Так вот, один из таких недорослей оказался втянут в молодежную банду и не просто втянут, а верховодил в ней. Несколько приводов его в милицию документально зафиксировано, забирали оттуда на поруки.

— Кто забирал? — буквально сверлил глазами белоруса Шелепин.

— Заместитель секретаря обкома по идеологии Мананин Игорь Валерьянович, это его сынок.

— И в милиции об этом знали? — бывший глава КГБ сделал пометку у себя в блокноте.

В кабинете стало тихо. Его хозяин продолжал сверлить своим «фирменным» взглядом докладчика. Остальные уже начали догадываться о скорых неприятностях.

— Скорее всего да, но в данной ситуации есть еще кое-что. Привлечь подобных хулиганствующих типов по закону довольно сложно. Нам нужно срочно вносить поправки Уголовный кодекс, чтобы такие великовозрастные охламоны не отравляли остальным жизнь.

— Учтем, — сидевший до этого молчаливо Соломенцев в последние месяцы уже почти не занимался партийной политикой, уйдя на должность Председателя Верховного Совета. — Мы продолжаем работу над новым сводом законов, так что обязательно внесем нужные поправки.

— Мы коллективно поработаем над вопросом, — поправил формально первого человека в государстве Мазуров.

— Только сначала неплохо бы изучить проблему и спросить профессионалов. Мы, товарищи, мало занимаемся проблемами нашей молодежи. Не надо со мной сейчас спорить! Комсомол и пионерия не справляются или подходят к делу формально. Это отлично заметно на данном инциденте. Где была пионерская организация школы и района? Где их шефы, комсомольцы? Средь бела дня малышей трясут и отнимают у них выданные на завтрак деньги! Дети голодают, а хулиганы используют их деньги. В районе существует уже несколько малолетних банд. Сколько их в городе, никому не известно. Да, товарищи, это именно банды! И ни милиция, ни общественность не сделали ни шагу, чтобы их остановить! В то же время некоторые личности в обкоме и ГУВД Ленинграда это дело покрывали. Я бы обязательно обратил ваше внимание на деятельность его начальника Кокушкина.