— Галоген убит!

— Псс-ха-а... Никчемный клон... Забудь о нем. Твоя шпионская миссия подходит к концу. Вторжение состоится в намеченный срок. Псс-ха-а...

— Но фанаты Толкиена... им не понравиться такое развитие событий!

— Псс-ха-а... Империи они не опасны. Если будут борзеть, мы разделаемся с ними так же, как с Повстанцами! Псс-ха-а... ха-ха-ха...

Тшш-пш-шшшш...

— Псс-ха-а... Это вспышка на солнце. Сейчас связь оборвется. Псс-ха-а... Сообщу последние новости. Принце... Ле... роди... от импера... Ха... Со... постри... я... в мона... Оби-Ва... приши... нов... гол... Йод... спил... я... Чуб... нач... линять... Мне подарили нов... шле...

Тшш-пш-шшшш...

— Э-Витта!

— Элерон!

— Э-Витта!

Чавкающие звуки поцелуев.

— Хр-р... Во... во... воздуха!

— Ой, Элерон, ты какой-то синий!

— Хр-р... хр-р... Фу-у-ух! Не... не обнимай... в следующий раз... так сильно!

— Как скажешь, любимый!

— Лучше называй меня «мое величество»!

— Как скажешь, любимый!

— Погоди! Я тебе кое-что покажу! Закрой-ка глаза! На счет три! Раз... два... три!

— Ой, Элерон! Что это?

— Не бойся, родная, это херес!

— Какой же он большой!

— Да, в бочонке литров десять! Но мы выпьем немного... Подставляй бокал!

— Товарищ Гнивли! Вы не выучили устава партии, вы не знаете памятных дат, а хотите стать коммунистом!

— Но, товарищ Лепоглаз... Я выучу, я постараюсь...

— Нельзя называть Карла Маркса Марлом Каксом!

— Я понял! Я больше не буду... Я...

— Вы знаете, кто такой Нельсон Манделла?

— Нет, но имя очень неприятное...

— Он негр, борец с апартеидом! Негры наши друзья!

— Ага. Негры наши друзья... Я запомню!

— Настоящий коммунист, товарищ Гнивли, должен быть примером для окружающих! Не допускается пьянство, распущенное поведение, аморалка, или, говоря по-другому, разврат! Нельзя курить анашу, драться, ругаться матом... Куда же вы, товарищ Гнивли?

— Марси!

— Шо?

— Кончай плясать гопак, режь сало!

— Ото дело!

— А дэ наша казацкая горилка?

— Та он, в тумбочке!

— Тю! То давай ее сюды!

— А дэ ж наши чарки?

— Та ось!

Чпок! Буль-буль-буль... Буль-буль-буль!

— Ну, друже, за шо пить будемо?

— Ну, як за шо? За то, шоб повыздыхали кляты москали!

Под утро Элерон вышел в туалет. Там, умостившись на подоконнике, задумчиво курил Гнусдальф. Красные глаза и всклокоченная борода подсказали Элерону, что маг провел бессонную ночь.

— Не спится? — поинтересовался Элерон, пристраиваясь рядом.

Гнусдальф выпустил серый клуб дыма:

— Я думал... Думал всю ночь!

— Ого!

— И вот два новых плана!

Он бросил бычок в дыру и потянул за цепочку. Подождав, пока гул в бачке прекратится, сказал:

— Смотри. Мы спрячемся с войском в Мордорване!

— Это как? — удивился Элерон.

Гнусдальф нахмурился, покачал головой, задумчиво сказал:

— Как? О, они выскочат на нас, а мы их объедем и скроемся в Мордорване! Главное — вовремя захватить ворота, и Страна Мрака наша! С Цитрамоном я разберусь, не проблема...

Элерон побледнел:

— Но Материт... моя столица...

— А что Материт? Ты видел наружные стены? После вчерашней драки они похожи на сыр! Дунь на них — рассыплются! Здесь так — либо мы Цитрамона, либо он — нас. Что, думаешь, он будет медлить с новым штурмом?

Элерон уронил слезу в сливную трубу.

— А... а второй план?

— О, здесь я еще не все продумал! Для начала все войско переоденется женщинами, продавщицами сдобного печенья...

Элерон вскочил, забыв натянуть штаны.

— Но это же идиотизм! Это бред! Ахинея!

Гнусдальф пожал плечами:

— Не больший идиотизм, чем атаковать Мордорван с нашими силами! Куда не кинь, всюду клин, дорогой мой наследник!

Элерон зарыдал.

Утро будущие победители Цитрамона встретили в седле. Из города они выезжали мрачнее тучи. Все, кто успел удрать до того, как опричники Гнусдальфа начали расстреливать на месте за попытку бегства, удрали. Скверное настроение героев усугублялось тяжким похмельем. Немного их было, круглых идиотов, решивших приступом (сердечным, что ли?) взять твердыню Главного Врага. Впрочем, каждый из них понимал, что на него, как и на его товарища, и на товарища его товарища придется, по меньшей мере, тысяча чморков, троллей, вурдалаков и прочей мерзости. Единственная причина, по которой армия кое-как двигалась вперед, заключалась в том, что позади войска ехали опричники Гнусдальфа, готовые нашпиговать стрелами каждого труса.

Над войском стояло унылое слитное гудение: все молились.

Опупин, заикнувшийся о тактике предстоящего сражения, получил от Гнусдальфа очень емкий ответ в виде удара по уху.

Заваривший всю эту кашу маг с гордым и неприступным видом ехал впереди. Он был вооружен хотьбыхныром и кирзовыми сапогами, из дыр которых выглядывали заношенные портянки.

Рядом с чародеем ехали знакомые все лица. Гнивли с опухшим от водки лицом; задумчивый Лепоглаз; бранящийся про себя Элерон; Э-Витта, вооруженная мечом таких размеров, что у шварценегеровского Конана развязался бы пупок, вздумай он его поднять. Новый Вождь Рахитана Эл-Мер был неразговорчив и грустен; впрочем, его можно было понять — он плохо соображал с похмелья. Молчали и братья Берикексы. Марси что-то жевал, а Опупин потирал распухшее ухо.

— И сколько еще будет тянуться эта бодяга? — цокая зубами, спросил Элерон, едва башни Материта скрылись за горизонтом. — Я имею в виду: ехать нам еще долго?

— Терпи, горячий отрок! — ответствовал чародей, мастерком счищая с хотьбыхныра присохшие мозги карликов. — Я думаю, около нескольких лиг или чуть больше, а может — меньше; с утра я плохо считаю.

— Замшелый пенек! — не выдержал Элерон. — Я хочу царствовать, а не драться черт знает с кем!

— Небо да смилуется над нами! — промолвил на это Гнусдальф. — Сними свой шлем, государь, моя булава застоялась без дела!

— Ну да, так я тебе и поддался! — хмыкнул Бодяжник. — Сам виноват, что мы вляпались в это дерьмо, алкогольный вариант!

Гнусдальф скрипнул зубами.

— Когда удар наноситься тупым тяжелым предметом в основание черепа, пусть даже защищенное шлемом, — произнес он, — человеком, искушенным в подобных делах сверх меры, его опытной рукой, шансы сохранить конфигурацию костей черепа прежней ничтожны. Кстати, мои удары особенно фатальны для наследников трона.

— Пронзающий горло острый предмет даже в руках неискушенного болвана вызовет кровопотерю, равную количеству крови одного дряхлого серого шута! — отпарировал Элерон и выразительно подергал бровями.

— Приятно познакомиться с круглым болваном! — ухмыльнулся маг. — Надеюсь, что он захватил с собой смену белья, ибо самый вид мордорванских стен ослабит глубинные силы в его заднице, которые доселе сдерживали то, что он привык есть на завтрак!

— Смену белья я захватил, но только для серого клоуна! — прошипел Элерон. — А еще я припас для него свежие портянки, в которых расхаживал сам владыка Нименора; портянки, белье и пачку мятных таблеток — от него постоянно разит чесноком!

— Так твой отец клоун, питающийся чесноком к тому же? — с неподдельным удивлением вскричал Гнусдальф. — Позволь, я посочувствую тебе! Я понимаю, каково это: быть сыном клоуна, которых расхаживает в грязных портянках и без конца жрет чеснок! Кстати, как ему там, в Мордорване, живется?

— Ах ты гад! — взорвался Элерон и дернул мага за бороду.

— И аз воздам! — вскричал Гнусдальф и врезал Элерону по шее. — Я тебе устрою сейчас «Возвращение Короля» вместе с приложениями! — пообещал он, хватаясь за хотьбыхныр. — Будешь ты у меня править долго и счастливо и умрешь в сто лет от оргазма!