– Клянусь Богом, Эцио, мне нравятся практичные люди!

Их долгое путешествие через страну продолжилось. Они проехали мимо древнего города Форли, небольшого города-государства с собственным правительством, и направились в Равенну, в порт на побережье, в нескольких милях за ее пределами. Там они сели на корабль, прибрежную галеру, плывшую из Анконы в Венецию, и как только Эцио убедился, что на борту никто не представляет опасности, он позволил себе немного расслабиться. Но он знал, что даже на относительно небольшом корабле, как этот, было не сложно перерезать кому-либо глотки и выбросить тела в иссиня-черные воды. Поэтому он настороженно следил за всеми приходящими и уходящими в каждой небольшой гавани, куда они заплывали. Тем не менее, несколько дней спустя они без происшествий приплыли на верфь Венеции. И здесь Эцио столкнулся с очередной неудачей, которая пришла оттуда, откуда он не ждал.

Они сошли на берег и теперь ждали местный паром, который должен был доставить их в город на острове. Он прибыл вовремя, и моряки помогли Леонардо затащить повозку на лодку, которая тревожно заколебалась под тяжестью груза. Капитан парома сообщил Леонардо, что кто-нибудь из слуг Конте де Пезаро будет ждать его на причале, чтобы проводить художника до нового жилища, а потом с поклоном и улыбкой пригласил Леонардо на лодку.

– У вас же есть пропуск, синьор?

– Конечно, – ответил Леонардо, протягивая ему бумаги.

– А у вас, сир? – вежливо спросил капитан, обращаясь к Эцио.

Эцио опешил. Он прибыл без приглашения и понятия не имел о местных законах.

– Нет, у меня нет пропуска, – сказал он.

– Все в порядке, – вставил Леонардо. – Он со мной. Я могу поручиться за него, и я уверен, что Конте…

Но капитан поднял руку.

– Я сожалею, синьор. Постановление Совета ясно говорит, что никто не может войти в Венецию без пропуска.

Леонардо хотел было возразить, но Эцио остановил его.

– Не волнуйся, Леонардо. Я найду способ обойти эти правила.

– Я бы хотел помочь вам, сир, – проговорил капитан. – Но у меня приказ.

Повысив голос, он обратился к толпе пассажиров.

– Прошу внимания! Внимание! Паром отходит в десять!

Эцио понял, что ему дают немного времени.

Его внимание приковала очень хорошо одетая пара, которая поднялась на галеру одновременно с ним, взяла лучшие каюты, и вообще хорошо держала себя. Сейчас они стояли в одиночестве рядом с одним из причалов, где были привязаны несколько частных гондол, и громко спорили.

– Любимая, прошу… – проговорил мужчина, слабовольно выглядящий тип, лет на двадцать старше своей спутницы, рыжей, энергичной девушки со сверкающими глазами.

– Джироламо, ты настоящий идиот! Одному Богу известно, почему я вышла за тебя, и только Он знает, сколько мне пришлось вынести в результате! Ты никогда не перестанешь придираться, ты готов запереть меня, как курицу, в маленьком провинциальном городишке, а теперь… Теперь ты даже не в состоянии найти гондолу, которая доставит нас в Венецию! Я думала, что твой дядя – кровавый Папа, не меньше! Можно подумать, ты имеешь хоть какое-то влияние! Взгляни на себя – ты такой же бесхребетный, как слизняк!

– Катерина…

– Не называй меня Катериной, жаба! Найди людей, которые займутся багажом, и ради Бога, отвези меня в Венецию! Мне нужна ванна и вино!

Джироламо возмутился.

– Я достаточно умен, чтобы оставить тебя здесь и уехать в Порденоне без тебя.

– В любом случае, нам сперва нужно добраться до материка.

– Путешествовать по дороге слишком опасно.

– Да! Опасно, для такой бесхребетной твари, как ты!

Джироламо молчал, а Эцио продолжал наблюдать. Потом мужчина хитро сказал:

– Почему бы тебе не войти в эту гондолу, – он указал на одну из них, – и я немедленно найду пару гондольеров.

– Хммм! Наконец-то здравые слова! – прорычала она и позволила ему усадить себя в лодку.

Но как только она уселась, Джироламо быстро отвязал трос на носу лодки и мощным толчком отправил гондолу в лагуну.

– Счастливого путешествия! – противным голосом крикнул он.

– Ублюдок! – она бросилась назад. Потом, осознав свое затруднительное положение, начала кричать. – Помогите! Помогите!

Но Джироламо пошел туда, где неуверенно столпились вокруг багажа слуги, и начал отдавать им приказы. Потом он отправился с ними и багажом в другую часть доков, где стал договариваться о предоставлении ему личного парома.

Тем временем Эцио наблюдал за бедственным положением Катерины, не зная, смеяться ему или беспокоиться. Девушка остановила свой взгляд на нем.

– Эй, ты! Не стой столбом! Помоги мне!

Эцио отстегнул меч, стащил сапоги и дуплет и бросился в воду.

Когда они вернулись на причал, улыбающаяся Катерина протянула руку мокрому до нитки Эцио.

– Мой герой, – проговорила она.

– Это было не сложно.

– Я могла утонуть! Из-за этой свиньи! – Она оценивающе взглянула на Эцио. – Но ты! Боже мой, ты должно быть очень силен! Не могу поверить, что ты доплыл обратно, таща на веревке гондолу со мной внутри.

– Легкая, как перышко, – отозвался Эцио.

– Льстец!

– Я имел в виду, что эти лодки так хорошо сбалансированы…

Катерина нахмурилась.

– Для меня было честью спасти вас, сеньора, – неубедительно закончил Эцио.

– Когда-нибудь я верну себе расположение, – сказала она, ее глаза были полны смыслом, скрытым за словами. – Как тебя зовут?

– Аудиторе, Эцио.

– Я Катерина, – она замолчала на мгновение. – Куда ты направляешься?

– Я плыл в Венецию, но у меня нет пропуска, и паром…

– Довольно! – прервала его она. – Так этот мелкий чиновник не пускает тебя на корабль?

– Да.

– Мы еще посмотрим! – Она ринулась вниз по пристани, не дожидаясь, пока Эцио наденет сапоги и дуплет.

Когда Эцио подошел к ней, она уже стояла у парома и была готова, насколько он смог понять, закатить дрожащему мужчине взбучку. Все, что он услышал, когда подошел, это подобострастное бормотание капитана: "Да, ваша Светлость, конечно, Ваша Светлость, как скажете, Ваша Светлость".

– И лучше тебе сделать так, как я сказала! Если, конечно, не хочешь, чтобы твоя голова оказалась на пике! Вот он! Иди и приведи его лошадь со всеми вещами! Иди же! И хорошо обращайся с ним! Я узнаю, если что-то будет не так! – Капитан стремительно удалился. Катерина повернулась к Эцио. – Вот видишь? Все решилось!

– Благодарю, Мадонна!

– Все обернулось к лучшему… – она взглянула на него. – Я надеюсь, что наши пути снова пересекутся. – Она махнула рукой. – Я живу в Форли. Приезжай туда когда-нибудь. Я буду рада оказать тебе теплый прием.

Катерина протянула ему ладонь и собиралась уже отойти, но Эцио спросил:

– А разве вы не хотите поплыть в Венецию?

Она посмотрела на него, потом на паром.

– На этой развалюхе? Ты шутишь?

И она пошла по причалу к своему мужу, который следил за погрузкой их багажа.

Капитан поспешно вернулся, ведя на поводу лошадь Эцио.

– Вот вы где, сир. Я нижайше извиняюсь, сир. Если бы я знал, сир…

– Когда мы доплывем, я хотел бы устроить лошадь в конюшне.

– Об этом я позабочусь, сир.

Когда паром отбыл и поплыл по свинцовым водам лагуны, Леонардо, наблюдавший за всем произошедшим, глухо сказал:

– Ты знаешь, кто это был?

– Я бы не отказался, если б она была моей новой дамой сердца, – улыбнулся Эцио.

– Следи за тем, что делаешь. Это Катерина Сфорца, дочь герцога Милана. А ее муж герцог Форли и племянник Папы.

– Как его зовут?

– Джироламо Риарио.

Эцио замолчал. Фамилия казалась знакомой. Потом он сказал:

– Что ж… Он женился на шаровой молнии.

– Как я уже сказал, – отозвался Леонардо, – следи за тем, что делаешь.

Венеция в 1481 году под твердым руководством дожа Джованни Мочениго была, в целом, отличным местом. С турками был заключен мир, город процветал, торговые пути по суше и морю находились под защитой, процентные ставки были достаточно высоки, но инвесторы играли на повышение, и экономисты были вполне довольны. Церковь тоже богатела, художники процветали под двойным патронажем духовных и светских покровителей. Город разбогател от оптовой продажи трофеев из Константинополя, разграбленного после Четвертого Крестового Похода, который дож Дандоло отвратил от истинной цели. Византия была поставлена на колени, и это ясно демонстрировал наглый трофей: ряд из четырех бронзовых лошадей наверху фасада Базилики Святого Марко.