– Может, намекнешь, какая муха тебя с утра укусила? – мягко поинтересовалась Винтер.

– Никакая, кроме пятичасового имитационного тренинга с десятью парамедиками, пышущими тестостероном, и кучкой бестолковых ординаторов-хирургов. Ты не в счет.

– Не знала, что все парамедики на этом тренинге окажутся парнями, – заметила Винтер.

– Они и не все парни. В этой группе три женщины, но я уверена, что у них уровень тестостерона не ниже, чем у мужчин.

Три женщины, одна из которых была Бо. Когда Али провожала прибывших на тренинг парамедиков в раздевалку, чтобы они оставили там свои сумки и верхнюю одежду, Бо шла позади парней вместе с двумя несомненными красотками. Одна была блондинка, прямо копия Дэрил Ханны в молодости, другая – невысокая, с упругим телом, черноглазая латиночка, которая чуть ли не висела на Бо. Прежде чем пойти с подругами, Бо бросила на Али быстрый взгляд и одарила ее самоуверенной ухмылкой. Посыл был сексуальный, но отработанный, и Али не почувствовала то особое, неповторимое желание, которое читалось в обжигающих взглядах Бо, вплоть до вчерашнего дня. До вчерашнею дня, когда Бо хотела сказать ей, что она, Али, значила для нее больше, чем просто очередная подружка, а она не захотела ее слушать. Она отшила Бо. Захлопнула дверь у нее перед носом.

Либо дудочка, либо кувшинчик. Бойся своих желаний.В голове у Али без остановки крутились банальные фразы в таком духе. Она была готова сорваться, но ей хотелось списать свое отвратное настроение на недосып. Вчера она добралась до дома в одиннадцать вечера, а перед этим на работе ей пришлось удалять шесть футов омертвевшей тонкой кишки у пожилой женщины, которая упала с лестницы и сломала себе бедро. Вдобавок у нее случился инфаркт миокарда и развилась сердечная недостаточность, а потом – кардиогенный шок. В желудочно-кишечный тракт стало поступать слишком мало крови, и тонкая кишка омертвела. Классический пример неизбежных осложнений, которые так часто возникают в результате серьезных травм у пожилых людей. Этот случай расстроил Али еще больше, а у нее на душе уже и без того была гнетущая пустота после разговора с Бо. Дурное настроение лишило ее сна, и в итоге, она проворочалась в постели почти всю ночь, и теперь была разбитая, расстроенная, а хуже всего – чувствовала себя ужасно одиноко.

Али посмотрела на большие цифровые часы на стене. Без десяти двенадцать. – Через десять минут мне нужно будет инструктировать стажеров. Сейчас пойду за ними и пришлю сюда манекены.

– Я чем-то еще могу помочь? – заботливо спросила Винтер.

Али заставила себя вернуться в настоящее и криво улыбнулась. – Прости. Теперь я вспомнила, почему не люблю связываться с женщинами. Слишком много драматизма.

– Вот как. Что она такого сделала?

– Поверь, тебе это явно не понравится.

– О, но я все же хочу знать. И прямо сейчас, потому что у нас еще есть несколько свободных минут.

Али чуть не рассмеялась. Каким-то образом Винтер удавалось почти всегда разговорить ее. Или, может, ей самой стало проще говорить на откровенные темы. Во всяком случае, Али услышала свой голос:

– Она сказала, что думает, что влюбляется в меня.

– Вот это новость! Ты просто ужасная подруга, как ты могла не сказать мне об этом? – Винтер похлопала Али по руке. – Что ты ей ответила?

– Я сказала, что не думаю, что нам нужно что-то серьезное.

У Винтер округлились глаза от изумления.

– Ой! – воскликнула она.

Али нахмурила брови. – Что значит «ой»?

– Это значит, что очень тяжело слышать такие слова, когда ты испытываешь к человеку чувства, а он к тебе нет. – Винтер сжала руку Али у локтя. – Но если у тебя нет к ней никаких чувств, то на нет и суда нет. Уверена, она немного пострадает, но, в конце концов, будет благодарна тебе за честность.

– Надеюсь. – Сказала Али, но к ней опять вернулось неприятное чувство, что она что-то сделала не так. От мысли о том, что она причинила Бо сильную боль, Али становилось плохо. Она не хотела этого! Уверена, она будет благодарна тебе за честность.Значит, когда она сказала Бо, что не хочет сложностей между ними, она поступила честно?

Но если так, то почему у нее было такое чувство, что она в этой ситуации здорово перетрусила?

Бо сидела на верхнем ряду трибун в спортзале и слушала, как Али рассказывает сценарий тренинга. По бокам от нее расположились Линн и Солеа Мартинес, Бобби сидел впереди, его широкая спина практически закрывала все пространство между раздвинутыми коленями Бо.

– Итак, сценарий следующий. Полдень, рабочий день. Снайпер начинает обстреливать внутренний двор в университетском городке, где полно студентов и преподавателей. Он – или она – предположительно стреляет с крыши какого-то здания, и его еще не задержали. Все выстрелы ложатся в радиусе двухсот футов. Эта «зона поражения» отмечена красным. Считается, что все жертвы, находящиеся в этой зоне, остаются в пределах видимости снайпера.

Бо старалась не глазеть на Али, но это было трудно после бессонной ночи, которую она провела в беспокойных мечтаниях и нервной испарине. В итоге, где-то в пять утра она бросила попытки уснуть. Стараясь не шуметь. Бо приняла душ, оделась и, оставив на кухне записку для Джилли, к шести утра пошла в спортзал. Потом Бо поехала к своей пожарной части, не зная, как убить время, и столкнулась с Солеа. у которой как раз заканчивалась смена. Бо подождала, пока Солеа сходит в душ и переоденется, после чего они сходили позавтракать в закусочную и оттуда поехали в спортивный комплекс на Уолнат-стрит.

Общаться с Солеа было легко, вдобавок она флиртовала с Бо. Бо не слышала, чтобы у нее сейчас была подружка, но пусть даже Солеа была свободна, ей не было до этого дела. Солеа была прехорошенькой: большие шоколадные глаза, взгляд которых так и плавил, сочное, соблазнительное тело с пышной грудью, которую она ухитрялась демонстрировать даже в форменной футболке, крутая крепкая задница, так и напрашивавшаяся, чтобы ее сжали. В общем, горячий секс с Солеа был практически гарантирован, но у Бо ничего не шелохнулось. Ее клитор спал, как убитый, а ее сердце болело.

Поэтому даже когда Солеа прижалась своей роскошной грудью к ее руке, Бо все равно продолжала смотреть на Али, которая, поставив одну ногу на скамейку, зачитывала правила предстоящего тренинга. Бо проследила взглядом за изящными движениями ладони Али в воздухе и представила, как эта ладонь ласкает ее. Внезапно ее клитор пробудился ото сна – в самый неподходящий момент. Бо неловко заерзала на узкой деревянной скамейке. Когда она откинулась назад и выставила вперед руки, положив их на колени, чтобы хотя бы как-то ослабить напряжение между ног, Солеа придвинулась еще ближе и потерлась об нее, как крупная опасная кошка. Должно быть, краем глаза Али заметила это, потому что она на мгновение остановилась и посмотрела на Бо.

Бо лишь усмехнулась, словно говоря «а что я могу сделать?»

В конце концов, она не давала Солеа повода, а если бы даже и дала, то Али сама почти напрямую сказала, что они были не связаны никакими обязательствами.

Али ходила по спортзалу и делала у себя пометки, пока стажеры оценивали состояние предполагаемых пострадавших и оказывали им помощь. Винтер и еще один хирург из другой больницы, тоже ходили и наблюдали за действиями стажеров. Они оценивали не только умение парамедиков поставить диагноз и оказать экстренную медицинскую помощь, но и их способность оценить степень угрозы для их собственной жизни и для жизни пострадавших. Никому не надо было, чтобы спасатели сами становились жертвами, в условиях какой-нибудь ситуации с большим количеством человеческих жертв. Али обращала особое внимание на то, как стажеры обращались с пострадавшими, все еще находившимися в зоне обстрела.

Она остановилась рядом с Бо. – Вы находитесь на линии огня, пожарный.