– Может быть. – Бо втянула в грудь побольше воздуха и призналась в том, к чему, возможно, не была готова. – Определенно, может быть.

– И что она знает про… нас?

– Ничего. – Бо вздохнула. – Почти ничего. Она знает про болезнь Ходжкина.

– Ты ей рассказала?! – спросила Джилли с широко открытыми глазами.

– Да она сама почти догадалась. Увидела мои шрамы. – По лицу сестры Бо поняла, что у Джилли появилась масса вопросов, – Долгая история. В общем, мы были… совсем близко, и она их увидела и все поняла. Поэтому я ей сказала.

– Кажется, нет необходимости рассказывать все остальное, но если хочешь, то я не против.

Бо встала, и подошла к окну. На улице сгустилась темнота, ничего было не видно.

– Помнишь, я говорила тебе, что у нее сестра погибла и что Али во всем винит себя? – Бо отвернулась от окна. – Она до сих пор так мучается, что ей снятся кошмары. И как, по-твоему, я могла сказать ей, что чуть тебя не убила?

Джилли смотрела на сестру с ошарашенным видом.

– Бо, ты тут ни при чем. Ты не виновата в том, что у меня случилась аллергия на лекарство, и в том, что мне потребовалось переливание крови. И это не твоя вина, что кровь оказалась зараженной.

– Если не моя, Джилли, то чья?! Я почти три года портила жизнь всем вам, а твою вообще навсегда испоганила. Если не я несу за это ответственность, то кто?

– Бо!

Бо вылетела из комнаты, хлопнув дверью. Она не остановилась, даже когда Джилли позвала ее еще раз. Али пожертвовала бы ради сестры всем, потому что она была нежной, любящей и смелой. Али была всем, чем не была она, Бо. Она точно ненормальная, если подумала, что может предложить что-то такой женщине, как Али.

Ровно в полседьмого Али вышла из больницы и обвела взглядом машины, припаркованные в два ряда по всему кварталу. Она не спросила у Бо, на чем она ездит, и теперь пыталась угадать. Сначала она подумала про классику жанра – понтовую мощную легковушку, потом решила, что это может быть какой-нибудь пикап. Мысль о мотоцикле не приходила ей в голову до тех пор, пока она не увидела, как какой-то мотоцикл, накренившись, выехал из-за угла. С нехорошим предчувствием Али смотрела, как большущий мотоцикл подъехал к тротуару и остановился рядом с ней. Она не могла поехать на мотоцикле. Даже с Бо не могла. Особенно с Бо.

– Эй, привет, – Али услышала хриплый голос и одновременно почувствовала легкое прикосновение к спине. – Я встала вон там.

С огромным облегчением Али отвернулась от мотоциклиста и увидела позади себя Бо. – Привет.

– Ты в порядке? – спросила Бо, не убирая руки.

– Да, конечно, все отлично.

Нахмурившись, Бо посмотрела в сторону слезавшего с «Харлея» мотоциклиста, одетого в кожаную куртку и штаны

– Ты подумала, что это я?

– На мгновение. Не знаю, с чего я это взяла, просто ты похожа на человека, который ездит на мотоцикле.

– У меня и правда есть мотоцикл. Чаще всего я езжу на нем в горы с ребятами с пожарной станции, это бывает летом. – Бо взяла Али за руку. – Я осторожный водитель. К тому же, я сразу поняла, что ты не поедешь со мной на мотоцикле.

– Слишком проницательное наблюдение, учитывая, что у нас не было еще ни одного свидания.

– Может быть.

– Прости за раздражение, не люблю, когда меня застают врасплох, – сказала Али. Они обе были без перчаток, и ей нравилось чувствовать тепло от ладони Бо. Она переплела свои пальцы с пальцами Бо, – Очень мило, что ты поняла, что мне будет некомфортно ехать на мотоцикле, спасибо.

– Да, я вся такая, – милая, заботливая и внимательная.

Али внимательно посмотрела на профиль Бо, когда они подошли к ее «Форду». Она мельком подумала, что угадала насчет красивой функциональной легковушки, но сейчас ее больше интересовала Бо. Али еще ни разу не видела ее такой. Ее неугомонная самоуверенность куда-то подевалась, лицо посуровело, а в голосе звучала горечь. Не успела Али спросить ее в чем дело, как Бо галантно открыла перед ней пассажирскую дверь. Али пристегнулась, а Бо обошла машину спереди и села за руль. Али хранила молчание, пока Бо заводила машину и, глядя назад, выезжала на дорогу. – Кажется, ты чем-то расстроена, – сказала Али, когда Бо вырулила из неровных рядов припаркованных рядом с больницей такси и прочих машин. – Все нормально.

– Если что-то случилось, мы можем перенести на другой…

– Нет! – Бо потерла лоб. – Прости. Я всего лишь… в общем, я хочу, чтобы ты поужинала у нас.

– Хорошо. Я не хотела тебя огорчать. – Инстинктивно Али положила руку на бедро Бо. – Я с нетерпением жду вечера.

– Правда?

– Да. – Подтвердила Али, осознав, насколько это было правдой. Ей понравилось, когда Бо была рядом после ранения, когда ей было так плохо и физически, и морально, – быть может, присутствие Бо понравилось ей больше, чем следовало. Али хотелось побыть с Бо в нормальной обстановке, чтобы при этом ни у нее, ни у Бо не было каких-то неприятностей или их последствий. Али еще не полностью оправилась, но, тем не менее, отработала смену лишь с небольшой головной болью. По крайней мере, сегодня вечером Бо уже не будет исполнять роль ее сиделки, и это было важно для Али. – Мне очень хочется, но я знаю, ты пригласила меня в последнюю минуту, так что, если что-то и впрямь произошло, то я все понимаю. Мы можем поужинать как-нибудь в другой раз.

Бо сбросила скорость и заехала в тихий жилой квартал с трехэтажными домами в викторианском стиле неподалеку от медицинского комплекса, где работала Али. Она заглушила двигатель и сидела, глядя перед собой невидящим взглядом, положив обе руки на руль. Какая-то ее часть – надо сказать, большая часть – хотела рассказать Али те вещи, о которых она не говорила никому. Но Бо было неловко. И стыдно. А еще она боялась, что подумает о ней Али после этого.

– Тут неожиданно много чего всплыло из прошлого, то, чем не будешь гордиться, – наконец, произнесла Бо.

– Я могу выслушать. – Тихо сказала Али, жалея, что не может подобрать слов получше. Изо дня в день она успокаивала пострадавших, больных и умирающих. Она утешала тех, о ком все забыли, и давала надежду тем, у кого ее не было. С Бо было явно что-то не так, она мучилась, но все, что Али сейчас могла сделать, – это дать ей понять, что она не одна. Али легонько провела рукой по ноге девушки и та накрыла ее руку своей. Это нерешительное прикосновение было таким беззащитным, что у Али сжалось сердце. Она нажала на бедро Бо чуть сильнее. Бо откинула голову на сидение и уставилась в потолок. Время от времени на нее падал свет фар проезжавших мимо машин. В полумраке было видно, как на ее лице проступила печаль.

Али подвинулась ближе и погладила Бо по щеке.

– Ну что такое?

– Я хочу, чтобы ты кое-что обо мне узнала, охрипшим голосом сказала Бо, все еще не глядя на Али.

– Хорошо.

– Когда я заболела, все мои родные чуть ли не обезумели. Ведь я была ребенком – и. кажется, довольно избалованным.

– Это обычное дело, младшие дети часто избалованны. – Али хотела убрать руку со щеки Бо, но Бо схватила и стиснула ее, словно спасательный трос. Их пальцы снова переплелись, что было так естественно, как будто они держались за руки всю жизнь.

– Я была просто вне себя от злости, когда у меня нашли эту болезнь. Мне было наплевать, что все вокруг тоже напуганы и страдают. Мне было все равно, что мои родители чуть не развелись, потому что для них это стало огромным ударом. Все, о чем я могла думать, – это о том, что вся моя жизнь сливается в унитаз.

– Это, наверняка, было жуткое время для тебя. Все это просто ужасно.

Бо повернула голову к Али. – Да, все так и было. Но остальным членам моей семьи тоже пришлось нелегко, а я чихала на это.

– Бо, ты была подростком, у которого обнаружили страшное и болезненное заболевание.

– Да, – с тяжелым вздохом согласилась Бо. – У меня была поздняя стадия, и я плохо реагировала на химиотерапию. Меня от всего тошнило, и врачи не добились ремиссии в том виде, в каком хотели. Мне становилось все хуже и хуже. Болезнь быстро прогрессировала.