Склонив шею к воде, он смог разглядеть метки когтей, тянувшиеся от плеча к горлу. Медведь глубоко прошелся сквозь мышцы грудной клетки и предплечья. Живица Бриджера затянула раны. Они выглядели сравнительно чистыми, хотя острая мышечная боль не позволяла ему поднять правую руку. Живица навела на мысли о Бриджере. Он вспомнил, что мальчик обрабатывал раны. Но отнюдь не образ ухаживающего за ним Бриджера засел в сознании.

Вместо этого он видел Бриджера оглядывающимся на краю поляны с украденным ножом в руке.

Взглянув на змею, Гласс подумал: "Господи, все бы отдал за свой нож." Гадина пока не шевелилась. Он подавил мысли о Фицджеральде и Бриджере. Не сейчас.

Гласс посмотрел на правую ногу. Колотые раны на бедре тоже были смазаны смолой Бриджера. И также выглядели чистыми. Он осторожно вытянул ногу. Она одеревенела, как у трупа. Хью проверил ногу, слегка перенеся вес и затем надавив на неё. От ран незамедлительно нахлынула мучительная боль. Ясно, что ноге не вынести его веса.

Напоследок Гласс левой рукой исследовал глубокие порезы на спине. Его пальцы нащупали пять параллельных порезов. Он коснулся вязкой мешанины живицы, швов и струпьев. Когда он взглянул на руку, то увидел на ней свежую кровь. Порезы начинались от ягодиц и становились глубже к спине. Самая глубокая рана находилась между лопатками, куда рука не могла достать.

Закончив самоосмотр, Гласс пришел к нескольким бесстрастным выводам - он беспомощен. Если индейцы или хищники его обнаружат, он не сможет оказать им сопротивления. Он не может дальше оставаться на поляне. Он не был уверен в том, сколько дней провел в лагере, но понимал, что скрытый родник должен быть отлично известен всех индейцам в округе. Гласс не понимал, почему его не обнаружили вчера, но знал, что его удача может на этом закончиться.

Несмотря на угрозу нападения индейцев, Гласс не намеревался удаляться от Гранда. Это признанный источник воды, еды и способ ориентации. Тем не менее, перед ним стоял один решающий вопрос - вниз или вверх по течению? Как ни хотелось Глассу незамедлительно броситься в погоню за предателями, он понимал, что подобный шаг - безумие. Он один и безоружен во враждебной местности. Он ослаб от лихорадки и голода. Он не может ходить.

Как ни мучительна была мысль об отступлении, даже временном, Гласс понимал, что иного выбора не существует. Торговый пост Форт-Бразо находился в трехсот пятидесяти милях вниз по течению, у слияния Уйат-Ривер с Миссури. Если он сумеет туда добраться, то сможет запастись провизией и тогда уже всерьез взяться за преследование.

Триста пятьдесят миль. Здоровый человек при хорошей погоде может покрыть это расстояние за две недели. Сколько я смогу проползти в день? Он понятия не имел, но не собирался засиживаться на одном месте. Его рука и нога не выглядели воспалёнными, и Гласс решил, что со временем раны затянутся. Он будет ползти до тех пор, пока тело сможет держаться. Если он будет делать только три мили в день, так тому и быть. Лучше иметь эти три мили позади, чем впереди. Кроме того, продвижение увеличит его шансы добыть еду.

Мулат и захваченный им корабль направились на запад, в сторону залива Гальвестон и пиратской базы Лафита в Кампече. Они атаковали ещё одного испанского торговца в ста милях к югу от Нового Орлеана, когда заманили свою жертву под пушечный выстрел, скрываясь под испанским флагом "Бониты Морены"

Взобравшись на борт своей новой жертвы, "Кастельяны", буканьеры вновь провели безжалостный отбор. На этот раз пришлось действовать быстрее, так как пушечный залп пробил в "Кастельяне" дыру ниже ватерлинии. Судно тонуло.

Пиратам улыбнулась удача. "Кастельяна" плыла из Севильи в Новый Орлеан с грузом мушкетов. Если они успеют разгрузить оружие до того, как корабль затонет, то получат огромные барыши. Лафит будет доволен.

Активное заселение Техаса началось лишь к 1819-му году, и пиратский анклав Жана Лафита на острове Гальвестон старательно работал, обеспечивая регион. От Рио-Гранде до Сабина протянулись города, и все они нуждались в провизии. Присущие Лафиту методы добычи товаров исключали посредников. По правде говоря, они вырезали посредников. Имея преимущество над обычными торговцами, Кампече процветал, превратившись в магнит для разного рода контрабандистов, работорговцев, мошенников, одним словом любого, кто искал благодатную почву для нелегальной торговли. Амбициозный статус Техаса способствовал защите пиратов Кампече от вмешательства внешних сил. Мехико извлекал выгоду от нападения на испанские корабли, а Испания была слишком слаба, чтобы противостоять. Соединённые Штаты пока что предпочитали закрывать на это глаза. В конце концов, Лафит не беспокоил американские корабли и к тому же был героем битвы за Новый Орлеан.

Хоть не закованный в кандалы, Хью Гласс чувствовал себя скованным по рукам и ногам криминальным предприятием Жана Лафита. При захвате корабля любая попытка неподчинения могла привести к смерти. После участия в нескольких атаках на испанских купцов, у Хью не осталось ни малейших сомнений во взглядах пиратов на инакомыслие. Гласс старался не проливать крови, остальные свои поступки он оправдывал неизбежностью.

В проведённое на берегу время Глассу так и не представилась возможность сбежать. Лафит безраздельно властвовал на острове. На побережье Техаса, по ту сторону залива, жили индейцы племени каранкава [25], известные каннибалы. За территорией каранкава лежали земли тонкава, команчей, кайова и осейджи [26] . Ни одно племя не питало симпатий к белым, правда, они менее были настроены их пожирать. Отдельные уголки цивилизации, всё ещё населённые достаточным количеством испанцев, скорее всего повесят как пирата любого, кто направится вглубь материка. Ну и последним штрихом в пёстрой смеси, населяющей материк, были мексиканские бандиты и техасские добровольцы.

Однако наступил день, когда цивилизованный мир не пожелал больше терпеть процветающее пиратское государство. Соединенные Штаты взяли курс на улучшение отношений с Испанией. Подобный дипломатический шаг затрудняли постоянные нападения на испанские суда, в основном в американских территориальных водах. В ноябре 1820 года президент Мэдисон отправил лейтенанта Ларри Керни на "Энтерпрайз" вместе с военной флотилией к Кампече. Лейтенант Керни предоставил Лафиту весьма ограниченный выбор - покинуть остров или быть разнесенным на кусочки.

Жан Лафит был не только авантюристом, но и прагматичным человеком. Он погрузил на корабли как можно больше награбленного, поджёг Кампече и отплыл вместе с флотилией своих буканьеров, навеки канув в лету истории.

Той ноябрьской ночью Хью Гласс стоял на охваченных хаосом улицах Кампече и принял поворотное решение насчет своего будущего. Он не собирался присоединяться к отплывающей флотилии пиратов. Морские просторы, когда-то олицетворявшие для Гласса свободу, теперь ужались до крошечных размеров кораблей. Он решил сменить галс.

Алое зарево пожара осветило последнюю ночь Кампече апокалиптическим сиянием. Между далеко отстоявшими домами сновали люди, хватая всё, что могло иметь ценность. Алкоголь, в котором никогда не было недостатка на острове, лился ручьем. Ссоры из-за добычи быстро решались огнестрельным оружием, наполнив город спорадическим треском пистолетов. Поползли дикие слухи о том, что американская флотилия собирается бомбардировать город. Люди бешено сражались за возможность вскарабкаться на борт отплывающих кораблей, чьи экипажи саблями и пистолетами отбивались от непрошеных пассажиров.

Пока Гласс размышлял, куда податься, он столкнулся лицом к лицу с Александером Гринстоком. Как и Гласс, Гринсток был пленником, принудительно вступившим в ряды Жана Лафита при захвате корабля. Гласс плавал вместе с ним во время последней вылазки в Мексиканский залив.?- Я знаю, где на южном берегу припрятан ялик, - сказал Гринсток. - Я собираюсь отплыть на нём на материк. ?Среди всех противоречивых вариантов опасности материка выглядели наименее угрожающе. Гласс и Гринсток стали выбираться из города. На узкой дороге перед ними на повозке, на которую в беспорядке были навалены ящики и бочонки, ехали трое увешанных оружием мужчин. Один из них правил лошадью, двое остальных сторожили добычу. Повозку тряхнуло на камне, и один из ящиков с грохотом свалился на землю. Погонщики не обратили на него внимания, продолжив мчаться, чтобы успеть на корабль.