Шаман что-то произнес, и индейцы мгновенно смолкли. Он повернулся и исчез за пологом своего вигвама. Спустя несколько минут шаман появился, держа в руках множество тыквенных бутылей и обшитых бисером сумок. Он подошел к Глассу и заставил того лечь лицом на землю. Рядом с Глассом он растянул красивую белую шкуру. На шкуре шаман разложил свои приспособления. Гласс понятия не имел, что находится в бутылях. Да и знать не хотел. Лишь одно было важно. Избавь меня от них.

Шаман обратился к одному из молодых индейцев, который умчался, вернувшись через несколько минут с горшком воды. Тем временем, шаман понюхал самую большую из бутылей и добавил в нее ингредиенты из различных сумок. Во время работы он тихо напевал, то был единственный звук, нарушающий почтительное молчание жителей деревни.

Главным ингредиентом большой бутыли оказалась моча бизона, собранная из мочевого пузыря большого быка на прошлогодней охоте. К моче он добавил корень ольхи и порох. Получившаяся вязкая смесь имела такие же целительные свойства, что и живица.

Шаман дал Глассу короткую палку длиной в шесть дюймов. Глассу понадобилось некоторое время, чтобы понять её назначение. Глубоко вздохнув, он зажал палку зубами.

Гласс весь подобрался, и лекарь нанес мазь.

Терпкая смесь вызвала самую мучительную боль, которую когда-либо испытывал Гласс. Ощущение было таким, словно расплавленное железо влили в форму из человеческой плоти. Сперва боль была острой, пока жидкость дюйм за дюймом мучительно втекала в каждый из пяти порезов. Но вскоре точечная боль разлилась широкой волной, пульсируя в унисон с учащённым биением сердца. Гласс стиснул зубами мягкое дерево палки. Он пытался думать об исцеляющем действии мази, но не мог отвлечься от боли.

Смесь произвела желаемый эффект на червей. Дюжины извивающихся белых тварей скатились на землю. Спустя несколько минут лекарь большим ковшом воды смыл червей и обжигающую мазь со спины Гласса. Тот облегченно застонал, когда боль потихоньку унялась.

Он едва перевел дух, когда знахарь вновь облил его из большой бутыли.

Смесь шаман нанес в четыре приема. Когда он смыл последние остатки мази, то наложил теплую припарку из сосны и лиственницы. Жёлтая Лошадь помог Глассу войти в вигвам шамана. Скво принесла свежую оленину. Он не обращал внимания на горящую спину, пока ел, а затем растянулся на бизоньей шкуре и провалился в глубокий сон.

Целых два он просыпался и вновь засыпал. Проснувшись, он обнаруживал возле себя свежую еду и воду. Лекарь ухаживал за его спиной, дважды поменяв припарку. После жалящей мази, припарка казалась нежным прикосновением материнской руки.

Когда Гласс проснулся на утро третьего дня, вигвам тускло освещали первые лучи рассвета. Тишину нарушало лишь редкое ржание лошадей и воркование голубей. Шаман спал, натянув на костлявую грудь плащ из шкуры бизона. Рядом с Глассом лежала аккуратно сложенная одежда из шкуры оленя - штаны, обшитые бисером мокасины и простая рубашка из оленьей кожи. Он медленно поднялся и переоделся.

Пауни считали сиу своими кровными врагами. Во время, проведенное им на равнинах Канзаса, Глассу даже довелось поучаствовать в небольшой схватке с охотничьей партией сиу. Теперь ему открылся новый смысл. Разве мог он испытывать другое чувство, кроме благодарности к добрым самаритянам, Жёлтой Лошади и шаману? Шаман, потянувшись, присел и заметил Гласса. Он что-то сказал, но Гласс ничего не понял.

Спустя несколько минут показался Жёлтая Лошадь. Его обрадовало, что Гласс поднялся на ноги и здоров. Индейцы осмотрели его спину и одобрительно зацокали от увиденного. Когда они закончили, Гласс указал на спину и вопросительно подняв брови, спросил: "Выглядит нормально?" Жёлтая Лошадь сжал губы и утвердительно кивнул.

Позже в тот же день они встретились в вигваме Жёлтой Лошади. Жестами и рисунками на песке Гласс пытался объяснить, откуда он пришел и куда направляется. Жёлтая Лошадь разобрал слово "Форт Бразо", в чем Гласс убедился, когда индеец достал карту, показывавшую точное местоположение форта у места слияния Миссури с Уайт-Ривер. Гласс энергично закивал головой. Желтая Лошадь обратился к молодым индейцам, собравшимся у него в вигваме. Гласс не разобрал ни слова, и той ночью отправился спать, размышляя, не стоит ли ему просто сбежать.

На следующее утро его разбудило конское ржание у вигвама шамана. Когда он вышел наружу, то обнаружил там Жёлтую Лошадь и давешних молодых индейцев. Они были верхом, и один из индейцев держал в поводу оседланную пегую лошадь.

Жёлтая Лошадь что-то произнес и указал на пегую. Когда они выехали на юг, в сторону Форта Бразо, над горизонтом показалось солнце.

Умение ориентироваться на местности не подвело Джима. Он оказался прав, когда убедил Фицджеральда срезать путь, отдалившись от реки Литтл-Миссури, там, где она поворачивала на восток. На восточном горизонте растаяли последние лучи солнца, когда парочка дала выстрел из винтовки, оповестив Форт-Юнион о своём появлении. Навстречу им капитан Генри выслал всадника.

Люди "Пушной компании Скалистых гор" встретили Бриджера с Фицдеральдом у ворот Форт-Юниона в мрачном почтении. Фицджеральд нёс винтовку Гласса, как гордое напоминание об их павшем товарище. Жан Путрин перекрестился, когда мимо него торжественно пронесли Анстадт, а кое-кто обнажил голову. Люди не могли смириться со смертью Гласса.

Они собрались неподалёку от бараков, чтобы услышать рассказ Фицджеральда. Бриджер подивился тому умению и ловкости, с которой Фицджеральд плел ложь. ?- Говорить тут почти не о чём, - произнес Фицджеральд. - Мы знали, что все к этому идет. Я не претендовал на роль его друга, но уважал человека, который так сражался.

Мы вырыли для него глубокую могилу, забросали камнями, чтобы никто не тревожил. По правде говоря, капитан, я хотел сразу же выдвигаться, но Бриджер сказал, что мы должны сколотить крест для могилы. ?Бриджер поднял взгляд, потрясенный последним куском лжи. Двадцать восхищенных лиц обратилось к нему. Господи, только не это уважение! Он получил то, чего так добивался.. Но ему этого не вынести. Какими бы ни были последствия, он должен избавиться от ужасного груза лжи - своей лжи.

Уголком глаза он заметил ледяной взор Фицджеральда. Плевать. Он раскрыл было рот, но прежде чем Бриджер подобрал слова, заговорил капитан Генри, ?- Я знал, что ты покажешь себя, Бриджер. ?Все одобрительно закивали. Что же я наделал? Джим потупил взгляд.

Форт Бразо имел весьма хлипкие основания назваться фортом. Возможно, название было продиктовано тщеславием - желанием увековечить своё имя. Или, может, название должно было отпугнуть любые попытки нападения. В любом случае имя превышало свои возможности.

Форт Бразо состоял из одного деревянного сруба, грубой пристани и коновязи. Узкие бойницы служили единственным доказательством того, что при постройке хоть какое-то внимание было уделено боевым качествам форта. Но амбразуры скорее не пропускали свет, нежели стрелы

Разбросанные вигвамы, усеивавшие поляну вокруг форта, частично временно сооруженные индейцами, посещавшими форт ради торговли, частично проживающими тут пьяницами из племени янктон сиу [33]. Каждый путешествующий по реке останавливался здесь на ночь. Обычно приезжие располагались под звездами, хотя за цену в два доллара состоятельные могли заночевать на соломенных матрасах в срубе.

На одной половине сруба располагался магазин, на другой - салун. Тускло освещенный сруб в основном населяли запахи - въевшийся запах дыма, мускусный запах свежих шкур, открытых бочек с солёной треской. За исключением пьяных разговоров, тут стоял постоянный гул мух и временами храп, раздававшийся с чердака под стропилами.