Но если так будет продолжаться и дальше, я осмелею.

– Я все-таки попробую, – поморщившись, сказала я.

– Огун[1], – прошептал Джейс и крепко меня обнял.

После превращения я стала немного выше ростом, но все же по-прежнему могла спрятать лицо у него на груди – где-то возле шеи. Я осторожно прижалась к Джейсу – теперь я была намного тяжелее и сильнее, чем раньше, и во время каждой вылазки внимательно следила за тем, чтобы Джейс не попал под шальную пулю или удар ножа.

Мы немного постояли, прислушиваясь к звукам вокруг нас. Звуки наслаивались один на другой, эхом отдаваясь от бетонных стен; где-то рядом тихо урчал «крузер».

Я вздохнула, отодвинулась от Джейса и потерла левое плечо, не перестававшее болеть. Интересно почему? Раньше оно было холодным, как лед, а теперь стало горячим, даже раскаленным, и это жжение никак не проходит.

Может быть, так напоминает о себе Князь тьмы?

Отлично. Есть над чем задуматься.

– Не спрашивай меня о «Риггер-холле», ладно? – попросила я.

Все-таки это несправедливо. Джейс выглядел очень усталым, он сутками гонялся вместе со мной за преступниками и ни разу не пожаловался. Он пришел в мой дом и остался в нем жить, он без сна и отдыха выходил вместе со мной на охоту, при опасности стараясь закрыть меня собой. Конечно, когда-то он меня предал – скрыл, что он из семьи Моб, а потом и вовсе бросил одну. А все потому, что семья предупредила: или он сделает то, что ему велят, или мне конец. В то время я об этом не знала и страшно мучилась от душевной боли и обиды. Однако после Рио Джейсу многое пришлось вытерпеть, и обижать его теперь было бы нечестно.

Надо отдать ему должное – он сразу сменил тему.

– Ладно, детка, тогда я спрошу о другом.

Джейс стукнул посохом по старому и грязному бетону; раздался сухой треск, на миг заглушивший урчание «крузера».

– Валяй.

Я направилась к выходу; Джейс пошел за мной, постукивая посохом по полу. На верхушке посоха болтались косточки; аура Джейса была сладковатой и крепкой, как вино. Ни у одного шамана не было такого запаха, как у Джейса, – от него пахло перцем, белым вином и медом. Если бы к ним не примешивался запах человека, то было бы совсем замечательно.

– Ты его любила?

К чести Джейса, в его голосе не было злости, только любопытство.

Я едва не споткнулась.

– Что?

«Какого черта ты спрашиваешь об этом сейчас? Потому что я выкрикнула его имя, когда в морге на меня набросилась голодная тварь?» Один из стоявших неподалеку «крузеров» скрипнул, реагируя на мое смущение.

Я глубоко вздохнула.

– Ты его любила? Того демона, Джафримеля?

Я физически ощутила, как Джейс скривил губы, словно в рот ему попало что-то кислое.

– Джейс, – резко сказала я, – перестань.

– Я имею право знать. Я и так слишком долго ждал.

«Говорит серьезно, без своих обычных шуточек».

– Имеешь право? А Сантино? Ты же лгал мне.

«Пророчица Дэнни. Бьешь ниже пояса? Сучка».

А что еще он мог ответить? Я ведь не позволила ему защищаться.

– Я не знал.

– Ты лгал мне и о семье Корвин.

Еще одно обвинение. Нашла время. Ну почему мы завели этот разговор именно сейчас? Почему?

– У меня не было выбора. Я должен был тебя защитить. Иначе они бы тебя убили. Тогда ты еще была человеком.

Он упомянул об этом впервые. Интересно, сколько он об этом думал?

– А теперь я кто? Мерзкое отродье? Ты что, записался в луддеры? Будешь расхаживать перед больницей с плакатом «Нет рекомбинации генов!»?

Мой голос отскакивал от бетона, как кусочки льда. Стоило бы мне чуть забыться, и по тротуару у нас под ногами пошли бы трещины. Я едва удерживала свою энергию. Жаль, что Джафримель не успел научить меня обращаться с ней. Еще немного – и она сожрет меня живьем.

– Ты не изменилась, Дэнни, – хмуро ответил Джейс. – Такая же упрямая, грубая сучка. И красивая.

– Ты забыл назвать меня жесткой, непреклонной и жестокой.

– И очень настырной. – Он вздохнул. – Ладно, будем считать, что ты выиграла. Просто я хочу знать, Дэнни, ты его любила?

– Какая тебе разница? Он мертв и больше не вернется. И хватит об этом.

Мы подошли к пневматическим дверям, ведущим на улицу. Джейс, как обычно, шагал в ногу со мной, умеряя свой широкий шаг.

– Если ты о нем забудешь, тогда, возможно, забуду и я, – сказал он, делая ударение на каждом слове.

– Он умер, Джейс. Хватит об этом.

Эти слова я смогла лишь прошептать, поскольку горло внезапно сжалось, словно в нем застрял камень. «Да, он умер, но забыт ли? Нет. Спросите меня, почему я не могу прикоснуться к Джейсу. Спросите, почему я все время слышу голос Джафримеля. Даже после того, как выяснила, что демона в стране смерти нет».

– Хорошо. – Джейс со злостью стукнул посохом о тротуар – Что я теперь должен делать?

Я сглотнула, в горле что-то булькнуло. В минуту опасности я позвала Джафримеля, а не Джейса. Он имеет право сердиться.

– Значит, ты меня не бросишь? – удивленно спросила я.

«Ты выполнил свой долг, Джейс. Ты оберегал меня с самого Рио. Какое нам теперь дело до всего остального?»

– Конечно, не брошу, Дэнни. Так что я должен делать?

Я слегка приподняла плечи, словно сбрасывая с них тяжелую ношу. Затем тряхнула правой рукой и услышала, как хрустнули суставы. Мне стало легко и свободно, а почему – выяснять не хотелось.

– Мне нужно навестить Йедо, немного поупражняться в фехтовании и проветрить мозги. Я начинаю новую охоту. – Я взглянула на Джейса. – Ты не мог бы раздобыть мне приглашение в Дом Боли? И чем скорее, тем лучше.

Если бы я не знала Джейса, то подумала бы, что он побледнел.

– Клянусь Чанго, девочка, ты умеешь задавать задачки.

Он явно разволновался.

– От меня не пахнет человеком, – сухо заметила я. – Думаю, меня пропустят. Но мне нужно приглашение, иначе я туда не попаду, а у тебя есть связи.

«Поскольку ты из семьи Моб». Но вслух я этого не сказала. Все в прошлом, не так ли? О боги, а что бы мне на самом деле хотелось оставить в прошлом?

Джейс не колебался ни секунды.

– Отлично. Я достану тебе приглашение. А чем мне заняться, пока ты будешь беседовать с кровососами?

– Кое-что выяснишь.

Йедо жил в районе Университета, на тихой улочке, где когда-то любили собираться всякие странные личности; теперь улочка выглядела пустынной и заброшенной. Воздух здесь не был насыщен энергией – именно из-за Йедо, чей домик прятался в глубине живописного сада, в одном углу которого стояла древняя деревянная бочка для купания, а в другом находился небольшой сад камней. Все выглядело очень ухоженным и сияло чистотой. Здесь был даже маленький песчаный пляж, тщательно прочесанный граблями; на ровном песке было разбросано несколько черных камней. Аура сада была мирной, спокойной и почти осязаемой.

Я позвонила в звонок, повернула дверную ручку и вошла в дом. Прихожая была совершенно пустой – ни одной пары обуви на полке из кедровых досок. Ни одного человека в доме.

Слава богам.

Я сняла сапоги, потом носки. Повесила на вешалку пальто и свою черную брезентовую сумку; туда же повесила и кобуру с пистолетом. Здесь их никто не посмеет тронуть. Мне даже не нужно произносить особое заклятие. Более того – подобное недоверие к дому оскорбило бы учителя.

Шлепая босыми ногами, безоружная и из-за этого ощущая себя голой, я прошла через прихожую и остановилась в дверях залитого мягким светом небольшого зала, пол которого был покрыт ковриками татами. Их пышный и немного жесткий ворс щекотал голые ступни, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не почесать одну ногу о другую.

Йедо, облаченный в ярко-оранжевый халат, сидел в дальнем конце зала на небольшом помосте, над которым с потолка свисал длинный свиток с изображением двух кандзи[2].