«Ну что, я же говорила, что что-то с этими матросами на Нему было не так?» — важно подбоченилась Зое.

«Не спорю, была права», — развёл я руками с соответствующей мимикой. — «Но это — опасность?» — состроил я скептическую физиономию, взглядом указывая на бессмысленно переводящего боезапас пирата.

«Это — нет», — признала девица. — «Но основания — были!»

«Так я же говорил — не спорю», — с улыбкой пожал плечами я.

И думал уже было повернуться и смотреть внимательно: капитан изменил позу. То ли устал неподвижно стоять, но мне кажется — сейчас будет какой-нибудь преисполненной важности красивый жест, после которого пират отправится на дно. Пауза перед кульминацией уже начинала затягиваться даже для самого непритязательного зрителя.

Но тут мой взгляд царапнула неправильность. По крайней мере, так сынтерпритировало сознание ещё не осознанное: неправильность, разболтвшуюся шестерню, трещину в котле. Ещё не работающего механизма но, несомненно, при запуске приведущую его к необратимой поломке. А именно: один из пассажиров, стоящий несколько в сторонке, медленно и аккуратно извлекал револьвер из кобуры. Делал он это настолько плавно и естественно, что на него просто не обращали внимания, тем более, что взгляды большинства из присутствующих были прикованы к пиратскому Кораблю. Как впрочем, и этого мужчины: револьвер он вытаскивал, не отрывая взгляда от… хм, капитана. Что-то мне совсем не нравится происходящее! Нет, ситуации бывают разные, и в некоторые, хоть и со смертоубийством, приличному джентльмену влезать не стоит. Но уж точно не в случае тайного покушения, тем более, несмотря на то, что на текущий момент капитан явно актёрствовал, он для Корабля весьма и весьма важная и нужная деталь.

Так что раздумывать я не стал. Правда, немного выждал: риска не было никакого, но хватать пассажира из-за того что он, например, «поправил револьвер» — не слишком пристойно, с точки зрения окружающих. Этак и меня скрутить могут, да и заточить в карцер или иное место для содержания нарушителей и преступников на Диастристе. Так что дождался я, когда этот мужчина стал вскидывать револьвер, и его положение ну вот никак на «случайно поправить» не выглядело, и ухватил его руки и ноги трактаторами, надёжно зафиксировав. Кстати, несколько выстрелов этот тип всё же сделал, но не в капитана, а в стекло обзорного купола. Причём прочность этого материала наглядно показала, что это не просто стекло, а то и не стекло вовсе: пули отрекошетили от него, не оставив ни скола, ни царапины. К счастью, рикошетами никого не задело, а в кают-компании возникла если не паника, то ОЧЕНЬ сильное волнение, гвалт и гомон. Центром которого был я и удерживаемый мной злодей. На текущий момент — точно злодей: не говоря о выстреле, так грязно и мерзко сквернословить может только очень дурной человек.

— Открыть огонь, — совершенно не пафосно, явно в разрез с «программой представления», бросил капитан. — Что случилось, почему вы его удерживаете⁈ — гораздо громче произнёс он, обращаясь ко мне.

Да и зашагал быстрым шагом в моём направлении, тогда как пассажиры перед ним расступались. А я краем глаза отметил Зое, незаметно пробравшуюся поближе ко мне, и занявшую позицию телохранителя: чуть сзади и справа, чтобы правая рука была свободна и могла действовать, не будучи перекрыта оберегаемым. Пока капитан (а чуть позже явно абордажники или какие-то подобные матросы Диастриста) пробирались к нам, я успел благодарно кивнуть подруге, получил ответный кивок и улыбку.

А подошёл ко мне капитан в момент, когда артиллерия Диастриста исполнила его приказ. Были это обычные электропушки, но в весьма впечатляющем количестве. Так что момент, когда капитан до нас добрался, был оттенён зрелищем разваливающегося на куски и падающего Воздушного Судна у него за спиной. Нельзя не признать — в качестве сцены выходило гораздо более впечатляюще, чем задумывалось атлантами изначально.

А удерживаемый мужчина на разрушения корабля задёргался, засквернословил ещё более отвратно, хотя это, казалось, было невозможно. Но ответил своими криками капитану гораздо лучше меня, потому что помимо брани были слова:

— Ничем это вам не поможет, нехорошие атланты и пассажиры! А за Деррокадор и его экипаж вам отомстят, и мучиться вы будете долго!

— Понятно, — явно игнорируя, как и я, брань злодея, произнёс капитан. — Благодарю вас, мистер… Хануманум? — вопросительно посмотрел он на меня.

Оскорбляться я, как понятно, не стал: одно то, что капитан помнил хотя бы созвучие моей фамилии — показатель отменной памяти. Экипаж, сотни, а то и тысячи пассажиров, это никакая память не удержит.

— Хуманум, господин капитан…? — ответил я, вопросительно смотря на него.

Моё незнание его имени… не более предосудительно, конечно. Равноценно — он не знает меня, я не знаю его. А что я «должен знать» — это глупости, пусть кто должен, тот и знает, я за собой таких долгов не признаю.

— Гермес Пова, мистер Хуманум, — ухмыльнулся он краем рта. — Этот негодяй покушался на меня?

— Думаю, что так, капитан Гермес.

— Принят на борт на Нему, — пробормотал капитан. — Передайте негодяя эпививасам, страже корабля, — пояснил он, что я и сделал: отпустил трактаторы, тогда как подоспевшие вооружённые матросы скрутили злодея. — И заткните его, — бросил капитан, слегка поморщившись, подчинённым, которые с готовностью нанесли захваченному несколько ударов.

Против чего я не находил (даже если бы хотел) ни слова возражений: брань этот негодяй изрыгал совершенно преотвратную, даже появилось желание то ли заткнуть уши, то ли тщательно их помыть.

— И… — начал было говорить капитан, но был принуждён к молчанию.

Несколькими событиями подряд: первое, Диастрист внезапно дёрнулся, так что часть пассажиров просто не удержались на ногах. А, помимо этого, в куполе стали видны несколько разрывов Грани, в которых появлялись Воздушные Корабли.

Дело практически небывалое, насколько мне известно: проходя Грань, корабль выходит на границе Нома. Это самим смыслов слов определяется. Но и не невозможное, насколько мне известно. Теоретически, разорвать Грань можно и в центре Нома, просто дело это не слишком разумное, опасное. Да и требующая длительной предварительной подготовки, что я вычитал из мистической литературы относительно недавно.

А вот выйти из-за Грани… просто не знаю. Судя по увиденному, да и логике — возможно. Да и реальность это однозначно утверждала. Но удивление и даже волнение и страх появление этих Кораблей вызвало очень ощутимое.

— Пассажиров в каюты! — рявкнул капитан, явно перестав обращать внимание на меня и на покушение. — Все службы корабля — к бою! Срочный доклад о неполадке!

Кричал он это в некий артефакт в виде розового овального камня на погоне сюртука, покидая кают-компанию быстрым шагом. А стюарды бежали к нам, громогласно оповещая, что надо непременно следовать за ними. Ради нашей безопасности и во исполнение приказа капитана.

А кораблей было не меньше полудюжины. И огонь по Диастристу они открыли тотчас же, как прошли пелену Грани. И да, что за «неполадка», если не авария, вызвала толчок? Впрочем, ответов на эти вопросы никто не собирался предоставлять, так что я безропотно направился вслед за Ниарисом. Наши соседи по отсеку громогласно (и, как по мне, истерично) обсуждали происшествие по пути, а я негромко переговаривался с Зое.

— Такого даже я не ожидала. Прорыв Грани, почитай, в центре Нома, — скорее удивлённо произнесла девица.

— А ты с таким знакома? — заинтересовался я.

— Да, это… Ну считай, что нужен сильнейший мастер Грани, магистр или что-то такое, я в рангах мистиков не слишком разбираюсь.

— А они везде разные, да и не везде эти ранги есть, — ответил я.

— Вот-вот. Кроме того, на Корабле будет куча поломок и смертей, даже если Мастер Грани и справится. И в обитаемом Номе такого шутника просто повесят, — фыркнула Зое, пояснив на мой вопросительный взгляд: — Бури, грозы, мистическая хренотень от таких прорывов случаются. В морском Номе без разницы, но вот в обитаемом… — не договорила она, но было понятно.